– Тут я тебе не помощник. Не желаю лезть в разум волшебника.
– Ну папа!
– Нет.
– Па-а-а-апа, – заныла Орланда, загоняя себя в истерику.
Это тоже не помогло.
– Делай что пожелаешь, но в этом я тебе не помощник. А если не отстанешь, то и во всем остальном – тоже.
Орланда вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Верховный колдун покачал головой.
– И сдался ей этот придурок?
– Достала? – спросила Лирин.
– Спрашиваешь! Еще как достала. – Я вынула чешуйку и повертела ей в воздухе.
– Поздравляю. Теперь надо ее зачаровать. Дня два, не меньше.
Я покусала губы, подсчитывая дни. Могу я себе это позволить? Да, могу!
– Сейчас отдохну с дороги и займусь.
– Вечером приходи, расскажешь о своих приключениях в том мире.
– Да какие там приключения, – застеснялась я.
– Что, совсем никаких? – удивилась эльфийка. – Не верю!
И правильно. Я скромно потупила глазки.
– Так, по мелочи. Освободила из тюрьмы принца, подружилась со змеем, выпили по глоточку, а на закуску полетели разгонять войско каких-то наглецов. Раз плюнуть.
Лирин покачала головой.
– Тина, хорошо, что мы с тобой сразу подружились.
– Хорошо, – согласилась я. – А у тебя о моем муже пока никаких известий?
– Жду со дня на день.
– Это очень хорошо, – кивнула я головой. – Даже лучше, чем пьянка с драконом Краттохрен!
– Краттохен, – поправила меня Лирин и фыркнула: – Расскажешь?
– А когда это я упускала возможность похвастаться?
Глава 11
Вэари
– Здесь вам не Россия, здесь климат иной, идут проблемы одна за одной, и здесь за идиотом идет идиот…
Ник в меру своих скромных сил переделывал Высоцкого, лениво пощипывая гитару. Когда к нему вошла Орланда, он даже не удивился. В последнее время у колдуньи вошло в привычку обедать и ужинать вместе с ним. Он сперва протестовал, потом привык. В конце концов, если ей так хочется, она может пообедать рядом с ним. А он, в качестве компенсации, постарается узнать что-нибудь о своей жене. Примерно так все было и на этот раз. Примерно. Пока Ник не выпил вина. Все странно замутилось перед глазами. Потом расплылось и собралось опять. Но за эти минуты что-то изменилось в нем самом. Орланда показалась ему самой прекрасной женщиной во всех мирах. И когда она подошла к нему, наклонилась и коснулась его губ, он не стал протестовать. Даже более чем не стал. Понять, что произошло, он смог только поздним утром, когда действие наркотика рассеялось. Ник оглядел скомканную постель, спящую рядом Орланду и почувствовал отвращение к себе. Как он мог! Тина ради него миры переворачивает, от всего отказалась, рискует собственной жизнью, а он даже не смог этого оценить! Переспал с ее соперницей! Какая же он мразь! Подонок! Тварь он неблагодарная! Он? Минуту! Аналитический ум колдуна тут же включился в работу, оставив самобичевание. Ники припомнил все: и странную слабость, и затмение на несколько секунд, и бокал вина, и свой пыл этой ночью, и даже вкус томат-пасты во рту, сопоставил все данные и выдохнул всего одно слово:
– Барутта!
И тут же, не говоря больше ни слова, бросился душить Орланду ан-Криталь. Увы. Не получилось. Волшебница уже проснулась и послала в Ника чудовищный заряд магии. Волшебника отнесло в противоположный конец комнаты. Женщина встала с кровати и подошла к нему.
– Тварь! – прошипел Ник.
– Зачем так кипятиться, милый, – пропела Орланда. – Тебе ведь было приятно этой ночью?!
– Ненавижу!
– Да неужели? А вот твое тело не разделяет этого мнения! – улыбнулась Орланда, играя ручкой в районе чуть пониже живота Ника.
– Ну и что, – не сдался колдун. – Так же я прореагировал бы на любую деревенскую девку! А ты – тварь! И эта ночь ничего не значит! Теперь-то я буду начеку!
Орланда рассмеялась.
– Теперь уже поздно, милый! Ты выпил настойку, и я могу управлять твоим желанием. Но и это не так важно. Просто я пошлю это видео твоей жене. Как ты думаешь, что она сделает?
Никогда еще Ник не хотел так убить женщину!
– Ненавижу!
– Вот-вот. И Тина тоже тебя возненавидит! Видео я отправлю ей в любом случае. Так что думай, стоит ли сопротивляться удовольствию. Еще на несколько дней ты мой. А потом – посмотрим.
Орланда еще раз исполнила партию издевательского смеха и выплыла из комнаты, прямая, как мачта корабля. Ник медленно сполз по стене. Вэл не простит. Определенно не простит. Хоть она и говорит, что не ревнива, но так говорят все женщины аккурат до первой измены. На словах-то они все добренькие, а вот на деле… Он представил, что сделает его милая жена, когда доберется до него, – и волшебника (заметим, очень неслабого волшебника) затрясло, как в лихорадке. Вэл не будет разговаривать. Она просто оторвет все, что болтается или стоит. Одна надежда – что она чуть-чуть остынет ко времени их встречи. Но надежда, честно говоря, дохлая. Если она и не будет отрывать, то придумает что-нибудь похлеще. Фантазия у нее, как и у всех биологов, очень живая. И особенно – в плане личной мести. Оскорбления Вэл прощать не умела. Ник всерьез задумался об иммиграции куда-нибудь подальше, в неразвитый мир, где его вычислить – как иголку в стоге сена. И пусть этот мир находится на другом краю света!!!
Я насвистывала какую-то песенку. Жизнь была прекрасна и удивительна. Вот уже второй день я отдыхала. То есть не отдыхала, а усердно проводила обряд превращения обычной чешуи в грозный магический амулет. По счастью, этот ритуал был долгим, однообразным, занудным, но не требовал много сил. И я наслаждалась спокойствием. Даже час отдыха в мире эльфов стоил целого года в моем мире. Если ты, конечно, не страдаешь комплексом неполноценности. При взгляде на первого же эльфа все комплексы расцветали жгучим цветом. Красивые, умные, грациозные… У меня и сотой доли обаяния эльфиек не было. Ну и ладно. Ники меня и такую любит.
Вэари
Орланда ан-Криталь влетела в кабинет к отцу.
– Папа, ты не мог бы отправить послание в мир эльфов?
– А самой что – слабо? – поморщился волшебник. Игр с баруттой он не одобрял и считал, что в постели все должно происходить только по согласию, без всяких травок и приворотов.
– Папа, но ты же уже один раз это делал, – заныла Орланда. – Тебе будет проще. И потом, неужели тебе не интересно, как она отреагирует на мое письмо?
– Еще и письмо? Какое?
– Вот это, – Орланда подала отцу надушенный конвертик.
Колдун вскрыл его, пробежал глазами и поморщился:
– Зря ты так.
– Знаю, что зря, папа, но я ничего не могу с собой поделать! Ник – мой и должен быть только моим!
