– Осмос – это не человек, – проговорил Морган. – Это явление односторонней диффузии…
Он запнулся, когда я с силой пихнула его плечом. Объяснил, называется! А что такое диффузия? Неужели нельзя говорить, не применяя настолько мудреных словечек?
– В общем, если быть кратким, то в предложении Ульрики действительно есть здравый смысл, – сказал он, осторожно подбирая каждое слово. – В тебе слишком много энергии, у Мышки ее почти нет. Конечно, про поцелуй Ульрика брякнула ради красного словца. Полагаю, можно обойтись и без него. Просто возьми Мышку на руки. И она начнет оттягивать из тебя излишки энергии. Только будь аккуратнее! Бедная собаченция давно не ела. Естественно, я имею в виду не обычную еду, а ту, которой она обычно восполняет силы. Ты сейчас для нее – как праздничный торт, украшенный шоколадом и марципаном. Эдак она может потерять голову и намертво вцепиться в твою тень, не дожидаясь, когда насытится иным способом. Все-таки диффузия – процесс небыстрый.
Я вздохнула и покачала головой. Ввернул все-таки непонятное слово! Эх, ну почему родители не озаботились дать мне хорошего образования? Эдак я рискую приобрести рядом с Морганом комплекс неполноценности! Ишь какими мудреными понятиями просто так швыряется.
Морган без проблем прочитал мысли, которые меня тревожили. Привлек к себе и негромко прошептал на ухо:
– Не переживай! Сразу после свадьбы засажу тебя за учебники и прочие умные книжки! И года не пройдет, как ты такие будешь слова знать, о которых Ульрика в жизни не слышала. Мигом ей нос утрешь, если она вздумает поумничать в твоем присутствии.
Наверное, прозвучит забавно, но после такого обещания я немного приободрилась. Говоря откровенно, меня все сильнее и сильнее злили пробелы в моем образовании. Точнее, как раз последнего у меня почти не было. И если раньше это не представлялось мне особой проблемой, то теперь я переменила свое мнение. По всему понятно, что отныне моя жизнь связана с Морганом и драконами. А последние – снобы те еще. Причем как сумеречные, так и черные, хотя последние на все лады клянутся, что это не так. Не хочу, чтобы мне постоянно тыкали носом в мое невежество!
– Так, если мы закончили обсуждать осмос и дифф… – Селестина запнулась, видимо, не в силах выговорить новое незнакомое слово. Но почти сразу продолжила с весьма независимым и самоуверенным видом. – Если мы закончили обсуждать осмос и прочие вещи, то давайте займемся делом. Дайте же наконец Тамике в руки тварь Альтиса! У нас на сегодня еще куча дел запланирована!
– Интересно, каких это? – мгновенно насторожилась я.
– Худо ли, бедно, но Морган принял тень. – Селестина слабо усмехнулась при виде моего беспокойства. – Однако это был всего лишь первый этап по обретению крыльев. Теперь он должен подняться в небо. То бишь разбудить дракона, спящего в тени.
– И что для этого надо сделать? – спросила я, ощутив, как напряглась рука Моргана, лежащая на моем плече.
– Дракон может спать очень крепко, – вместо Селестины заговорил Дани. – Я знаю случаи, когда у некоторых владельцев за всю жизнь он так и не проснулся, благополучно переходя по наследству из тени отца к тени сына, от тени матери к тени дочери. Кто-то из этих избранников даже не подозревал, что обладает такой силой и такими возможностями. Собственно, они так и прожили самую обычную жизнь и умерли как самые обычные люди, ни разу не поднявшись в небо. Наш род – совсем другое дело. У нас принято насильно будить драконов, дабы обрести крылья. Как вы уже поняли, обычно это происходит в весьма раннем возрасте. Путем многовековых экспериментов, проведенных нашими предками, было установлено, что именно годовалый ребенок легче всего способен принять тень и подружиться со своим драконом. Мы предупреждали Моргана, что его желание обрести крылья может стоить ему жизни. Но он был настойчив в своей просьбе, и мы не смогли не уступить ему. Сейчас у него есть тень. Теперь необходимо разбудить дракона, иначе Морган так и останется самым обычным человеком.
– Ты так и не сказал, что для этого надлежит сделать, – резко проговорила я, невежливо перебив его. Иначе, боюсь, он бы еще долго занудно разглагольствовал, при этом не сказав толком ничего существенного.
В следующее мгновение меня вдруг согнуло от сухого рвотного позыва. Мир так закружился перед глазами, что на какой-то миг мне показалось, будто кто-то подкинул меня к потолку и как следует раскрутил комнату.
– Фрей, да дай ты ей наконец Мышку! – услышала я гневное восклицание Моргана. После чего я ощутила, как мне насильно впихивают в руки собаку.
Удивительное дело, но едва мои пальцы сомкнулись на голом горячем тельце Мышки, как я почувствовала себя намного лучше. Мир тут же остановился перед моими глазами, перестав выделывать всякие неприличные кульбиты, прошла тошнота.
– Не отходи от Тамики! – приказал Морган Фрею и встал, уступив ему свое место на кровати. – И смотри, чтобы Мышка ее тень не погрызла.
– Она так не сделает, – обиженно пробурчал Фрей, однако послушно опустился подле меня, одну руку держа на загривке своей собаки.
– Так что там про спящего дракона? – повторил мой вопрос Морган, глядя прямо на Дани.
– Дракон может пробудиться в нескольких случаях, – опять заговорила Селестина. – Например, если владельцу грозит смертельная опасность. Ребенка, как ты понимаешь, намного легче испугать и заставить поверить, что он сейчас погибнет. Да, жестокий способ, однако он доказал свою эффективность. А вот со взрослым все не так просто.
И Селестина замолчала, глядя на брата.
Такой попеременный способ беседы начал меня не просто раздражать. Я все сильнее и сильнее злилась. Ох, чует мое сердце, сейчас кто-нибудь из драконов ляпнет какую-нибудь совершенно жуткую вещь! Недаром они так мнутся, и каждый не желает сообщить суть их загадочного способа.
– В общем, Морган, нам придется тебя убить, – наконец, набравшись смелости, выдохнул Дани.
По всей видимости, это стало откровением и для Моргана. Он аж закашлялся от подобного известия, затем слабым голосом переспросил:
– То есть как это – убить?
– Ну, почти, – поспешила на помощь кузену Селестина. – Твой дракон проснется, только если ты окажешься на пороге смерти и странница в белом уже склонится над тобой, желая запечатлеть на твоем лбу свой последний поцелуй.
– Дракон-то проснется, но я к тому моменту уже засну навеки, – скептически проговорил Морган. – И в чем тогда смысл этого?
– Нет, не заснешь. – Селестина покачала головой. – В том-то и суть, что тебя надо будет остановить на самом пороге смерти. Чтобы ты одной ногой стоял в царстве теней, но другой был здесь, в мире живых. Это очень зыбкая грань. Если остановить тебя раньше, то дракон так и останется спать. Если позже – то ты не сумеешь вернуться, пусть даже и обретешь крылья.
– И как же вы намерены этого добиться? – подал голос Седрик. Недоверчиво покачал головой. – Простите за неверие, но я некромант, то бишь по роду, так сказать, профессии связан с магией смерти. Ваша задумка даже для меня выглядит слишком невероятной.
