Горько всхлипнула Юнхиола, тихо стирала мокрые дорожки со смуглых щёк Майка и как-то странно морщилась Адистанна. И Стан мог бы поклясться, что плачут они вовсе не над его историей, а над чем-то своим, аукнувшимся в ответ на его слова.
– А ради вас отец готов на всё… да я бы за такого… но ты ведь дурак, – устало выдохнул командир и, шагнув к дивану, обнял мать сзади за плечи. – Прости!
– Почему ты тогда не рассказал… – Обиднее всего для Ярославы оказалась собственная невнимательность. Как же она могла просмотреть, не понять и ничем не помочь сыну в тот проклятый день?!
– Что тут случилось? – Дверь распахнулась, как от пинка, и в комнату влетели два белокурых вихря.
– Слава! Ты почему плачешь? – Васт оказался около землянки в три прыжка, присел у её коленей, заглянул снизу в залитое слезами лицо и рыкнул: – Кто её обидел?!
И так свирепо прозвучали последние три слова, что у Ярославы как-то сама собой выползла на губы довольная усмешка, грозен-то как! Вот вроде и мелочь, но так приятно, когда всему миру заявляют о готовности наказать любого, кто посмеет её обижать.
– Мой отец. Прям сейчас побежишь убивать?! – необидно усмехнулась Тина, с интересом рассматривая блондина, вот таким шикарным она его ещё никогда не видела.
Стройная фигура Васта была облачена в ловко сидевший на ней изящный тёмно-зелёный костюм, ничем не уступавший по роскоши одежде самых знатных гостей. Но по тончайшей вышивке, замысловато вившейся по обшлагам и плечам, сразу было понятно, где изготовлена эта красота. Несомненно, телохранитель привёз всё это с Анлезии. И где, интересно, хранил столько лет, если все вещички выглядят совершенно как новенькие? Или в Дилле есть места, где можно такое купить? Хотелось бы там побывать… возможно, найдутся не только тряпки, а и что-нибудь поинтереснее?
– Если нужно, пойду прямо сейчас, – невозмутимо и холодно отрезал Ливастаэр, доставая вышитый платок тонкого полотна и бережно отирая им щёки Славы, – только скажи, любимая.
– Кто?! – поперхнулся Конс, ещё ничего не знавший об утреннем происшествии. – Ты не с дуба рухнул, красавчик?!
– Нет, – так же спокойно отозвался лучник, всем своим видом демонстрируя, что не намерен ни ссориться с клонами, ни отвечать на нелицеприятные выпады. – Я приехал из Дилла, искал одну вещь…
– Какую? – не вытерпела Тина, очень уж важно и значительно произнёс эти слова анлезиец. – Или это секрет?
– От вас – не секрет. – Сегодня блондин был сама вежливость и невозмутимость. – Это браслет. Ты возьмёшь мой браслет, любимая?
– Что?
Ярослава оторопела на целых пять секунд, изумлённо вглядываясь в глаза сидевшего перед ней на корточках молодого мужчины. Слишком молодого и слишком красивого, чтобы она смогла прям так сразу поверить в необыкновенную любовь с первого взгляда. А если не с первого – слишком мало он пока с ней знаком и слишком плохо её знает, чтобы такое предлагать.
А потом её оторопь взорвалась, распалась на целый букет самых противоречивых чувств. Главным среди них так и осталось недоверие, но теперь к нему примешивались стыд и возмущение. Да как он посмел, при всех, в такой неподходящий момент и неуместной обстановке? А в самой глубине сердца почему-то проснулась слабенькая надежда, неизменный житель всех женских душ, а вдруг это и правда любовь?
– Ты возьмёшь мой браслет, любимая? – мягко повторил анлезиец, не отводя настойчивого взгляда от её глаз.
– Да ты с ума сошёл, – вспыхнула Ярослава, – с чего это вдруг? Я тебя совсем не знаю… да и ты меня только третий день видишь…
– Ма… – сидевшая рядом Тина настойчиво дёргала мать за рукав, – пообещай подумать… я тебя прошу, просто подумать, ладно?
– Слава… – сзади на плечи легли прохладные ладони моряны, – не торопись с ответом. Тина правильно советует… отложи принятие окончательного решения на вечер?! Мне-то ты доверяешь?!
– Тебе – да, – машинально пробормотала Слава и только потом сообразила, что именно сказала, – и Тине, конечно, тоже, но…
– МА!
– Ладно… хотя я не уверена. Вряд ли за это время что-то изменится… – в глядящих на неё потемневших зелёных глазах снова заискрилась надежда, и Слава сдалась, – но я подумаю до вечера и дам ответ.
– Вот и умница, – как маленькую, погладила её по голове моряна, – вот и правильно. А теперь вернёмся к указу.
Васт каким-то образом оказался рядом со Славой вместо отодвинувшейся Тины, и землянка только собралась высказать своё возмущение, как дверь в комнату снова открылась.
– Все куда-то сюда побежали… – несмело произнёс женский голос, и в читальню вошла королева.
Сопровождающие её гвардейцы, едва завидев адмирала, мгновенно сориентировались, махнули поднятыми в приветствии старшему офицеру левыми ладошками, как первоклашки, желающие идти к доске, и плотно прикрыли за собой дверь.
– Лиокания… – Адмирал ринулся навстречу любимой, растерянно озиравшей толпу почти незнакомых людей.
– Инвард?! – Она вдруг испуганно заозирались, кого-то ища. – Тебе нельзя… он рассердится.
– Его больше нет, и никто на тебя больше не посмеет сердиться. – Адмирал уже стоял рядом с нею, крепко ухватив безвольную ладошку. – Мы тут решаем… как спасти Сузерд… и не отдать хамширцам Дагеберта.
– Тсс! – приложила она палец к губам. – Это тайна! Он сказал… никому нельзя говорить, все вокруг шпионы… и тебе нельзя со мной разговаривать… вдруг кто-то догадается?
– Все уже знают, ваше величество. – Моряна стояла рядом с королевой и смотрела в её отрешённые от мира глаза, а потом вдруг сказала, не оборачиваясь: – Дэконс, мне кажется… тебе следует попробовать… я буду её держать… чтоб не скатилась, это сейчас лучший способ.
– Я помогу. – Ярослава дёрнулась встать, но Васт оказался на ногах первым и бережно поднял её с дивана.
«Это он так и будет теперь со мной обращаться, как с тортиком из взбитых сливок?» – хихикнула про себя женщина, но сопротивляться не стала. Как ни крути, но она сама позволила до вечера считать себя кем-то вроде невесты. Хорошо, что вечер уже не за горами.
– Мне нужно сбегать за инструментом, – шагнул к двери Конс, – хотя я не уверен… всё-таки зелья.
– Зелья я вывела ещё вчера вечером, – как о чём-то несущественном сообщила моряна, – теперь нужно просто вернуть её в реальность… она блуждает где-то среди навязанных ей запретов и страхов.
– Моряна… если вы это сделаете… – Инвард задохнулся эмоциями и смолк.
– Мы постараемся, – тем же спокойным голосом доброй тётушки пообещала правительница, ненавязчиво подталкивая Лиоканию к креслу. – Садитесь, ваше величество.
Пока ждали возвращения Конса, королева пыталась завести великосветскую беседу о погоде и последней моде на драгоценности, но присутствующие могли только вежливо кивать и поддакивать. Слишком сильно было нетерпение, и больше всех нервничали Геб с Ади.
