— А как же… мне же говорили, что Мила в реанимации…
Две слезы скатились по щекам, за ними еще две, они означали, что Влада приняла ужасную новость, но боль… боль теперь долго будет мучить ее, ведь косвенно она виновата в смерти подруги. И это та правда, с которой трудно свыкнуться.
— Тебе отвечали по нашему сценарию, — сказал Алик. — Извини, Влада, так было нужно.
Юле надели наручники! Это был шок для всей компании. Когда ее уводили, она оглянулась и бросила Алику с Басиным:
— Дерьмовые вы следователи.
Ее увели. А свидетели ареста сидели пришибленные, не поднимали голов. Басин, собирая бумаги со стола в одну папку, сказал:
— Граждане, вы свободны.
Все как по команде встали и замерли, не решаясь двинуться к выходу. Пришлось Басину повторить:
— Свободны, свободны.
Толпа уныло пошла к выходу, а Михаил остался, он смотрел в упор на Алика, смотрел недружелюбно, желваки играли на его скулах, наконец созрел высказаться:
— Повторяю: с Юлькой я бы пошел в разведку, а с этими… — указал Миша кивком головы на толпу у двери, — с этими никогда! И с тобой не пошел бы.
Беспардонно растолкав народ, он ушел. Уже в коридоре Иван толкнул Щелокова и прошипел ему в лицо:
— Сделай что-нибудь!
— Что? Что я могу сделать?
— Откуда я знаю! Залог внесем, подписку…
— Какая подписка! Тут тьма трупов! Я фонарею…
— Блин, ты адвокат, я тебе бабки плачу…
— Я увольняюсь, — огрызнулся Щелоков, прибавив шаг. — Ваша семейка опасна для жизни. Счастливо оставаться, Ваня!
— Вот гнида…
К нему пристроилась Марья, она держалась за грудь ладонью, вид у нее был — за малым не упала в обморок. Но это всего лишь вид, на самом деле Марья отличная актриса, самодеятельная, но убедительная.
— Боже мой, какой кошмар, — лепетала она тихо. — Как стыдно…
— Заткнись! — рявкнул брат. — Как вы меня все достали!
И он чуть ли не бегом ринулся по коридору.
* * *
Влада вернулась к себе домой пока без вещей. Целый день она убирала, отмывала засохшую кровь и плакала, плакала… Здесь же и заночевала, оставаться в одном доме с Иваном не могла. Но и в квартире ей было не по себе. Влада не раздевалась, не гасила свет, да и сон ее был некрепкий, какой-то мучительный, с кошмарами вперемежку. Юля… живая Мила… Витька сволочь… Алик… Все в ее коротких снах перебывали. Но надо привыкать жить в этой квартире, к счастью (если уместно говорить о счастье), квартирная хозяйка находится далеко-далеко и ничего не знает о событиях, стало быть, до приезда не выгонит.
На следующий день ближе к полудню Влада поехала за вещами. Стоял солнечный день, сухие тротуары отсвечивали солнце, отчего глаза слепли и слезились. Вот такая странность: не вода, серый асфальт, а отражал солнце. На газонах таяли грязноватые снежные комья, в воздухе пахло весной, а до нее еще далеко. Да и прогноз вчера был неутешительный — ветер, мороз, возможно, снег. Ну, как и положено зимой. Это жизнь. Прекрасная, разнообразная жизнь, в которой не нашлось места Миле. Навернулись слезы уже не от солнца, а от тоски, Влада шла по переулку, всхлипывая…
У Ивана был гость — Урбас Павел Давыдович, Влада попятилась:
— Я помешала, да? Но мне только собраться… я приехала за вещами.
— Собирайся, — разрешил Иван.
Поздоровавшись с Урбасом, она поднялась на второй этаж, но дверь оставила открытой — очень хотелось послушать, о чем они толкуют.
— Я продам дом срочно, значит, дешевле, — говорил Иван. — И верну вам долг. Слово даю.
— Дом? Не жалко бросать такую роскошь?
— Жалко. Но проблем много. Я собираюсь пригласить адвокатов из Москвы, это дорогое удовольствие, к тому же не знаю, сколько это все продлится. Потом нужно ехать за бугор, улаживать дела с инвесторами — это тоже недешево. Куплю что-нибудь поменьше и ближе к окраине. Дети привыкли к простору, квартира им не подойдет. А когда все наладится, построю новый дом, лучше этого.
— А сколько вы хотите получить за ваш особняк? — поинтересовался Урбас.
— Ну, хотя бы двадцать.
— Минус два, которые вы мне должны. Я подумаю.
— Да? — обрадовался Иван. — Это было бы здорово!
— Скажите, Иван Николаевич, вы не верите, что ваша жена вас заказала?
Иван смутился, опустил глаза в пол, заложил руки в карманы брюк. Когда человек не отвечает сразу, значит, он сомневается. И точно, интонация Ивана не была уверенной:
— Как вам сказать… Мне трудно в это поверить, скорее, не верю. Мне кажется, чего-то не хватило в доказательствах Басина.
— Мне тоже так показалось, — подхватил Урбас. — Если ваша жена не виновна… эти два парня совершают преступление по отношению к ней.
— Я найму частного детектива, в конце концов, я больше всех заинтересован в правде, ведь это меня пытались убить. Так вы купите мой особняк? Покупайте, недвижимость — хорошее вложение.
— Хорошее, — согласился Урбас. — Но когда она дешевая, а дорогой объект продать крайне сложно.
Влада вышла со своей сумкой, с которой пришла сюда. И не смогла уйти без последнего слова, но сказала его Урбасу:
— Юля хорошая. Правда. До свидания.
* * *
Неделю спустя приехала теща и — о, ужас! — поселилась в особняке. Как же, ей нужно следить за детьми, кормить, гулять, укладывать спать. И без конца рыдать. У Ивана крыша ехала от ее деятельности, она еще и советовала, что ему нужно делать, чтобы спасти дочь-жену. Среди хлопот одна новость порадовала: Урбас согласился купить особняк! Сестра погибла в этом городе, он хотел бы изредка бывать здесь, но гостиницы ему не нравились, а дом есть дом. Иван отправил тещу искать скромное жилье, тем самым избавился от нее.
Сделку совершили через неделю, удивительно быстро оформили документы, подвела лишь теща. Ей не угодишь: этот дом построен плохо, тот мал, а в том низкие потолки. Иван всем подряд жаловался на нее, требуя совета, как справиться с ней. В конце концов, выпроводил на квартиру вместе с детьми, за поиски жилья взялся сам, одновременно готовился к поездке. Он стал немножко брюзгой, то и дело повторяя:
— Господи, как я устал… как устал… Никогда не было так хреново. Морду кому-нибудь набить, что ли?
Пытался увидеться с Юлей, от свиданий она отказывалась категорически. Что делать? Припряг Владу, как-никак, почти родственница:
— Помоги. Будешь носить передачи и ходить на свидание. Может, тебе она что-нибудь расскажет, научит, как нам быть. В камере просвещают лучше, чем в юридической консультации.
— Я с радостью. Не верю, что Юля меня хотела убить.
— Правильно. Да, вот… — достал он портмоне, — деньги, побегай по консультациям, вдруг я что-то упустил. И все, что тебе будут говорить юристы, записывай на диктофон — так я сэкономлю время. И вот список вопросов.
