Тут же из-за поворота, мигая огнями «маячков» и громко сигналя сиреной, вылетела полицейская машина, из которой стремглав десантировалось трое пэпээсников в бронежилетах, двое из которых были с автоматами. Старший опергруппы – рослый старлей, вопросительно мотнув головой, громко спросил:
– Вы – полковник Гуров?
– Да, я, – подтвердил Лев, догадавшись, что подмогу вызвала Мария. – Этим двоим нужна «Скорая», пусть их там немножко подлатают, тогда уж – все остальное… Ну, допросить и так далее.
– Да, похоже, что «Скорая» им в самый раз! – согласился старлей, как видно впечатленный итогами состоявшейся схватки.
Как показали итоги блиц-допроса, проведенного в травматологии ближайшей клиники, этих двоих, работающих охранниками овощной базы, нанял некий тип, который щедро заплатил им в долларах, поручив «вставить ума», по его словам, «одному козлу», якобы «кинувшему» его на «офигенные бабки». Кроме того, по словам заказчика, намеченная им жертва – крупный мошенник, уже не раз отбывавший срок, и поэтому, даже будучи битым, он едва ли рискнет пожаловаться в полицию или прокуратуру.
Своего заказчика исполнители предпочли забыть, пояснив, что по непонятным причинам он выпал из их памяти, едва они с ним расстались. Впрочем, когда задержанным стало известно, кто же на самом деле этот «крупный мошенник», их память непостижимым образом начала возвращаться. Кроме всего прочего, парни припомнили еще один занятный момент. Заказчик во время разговора предложил им закурить. Как теперь поняли задержанные, в сигаретах было намешано что-то непонятное, какая-то «дурь», очень даже неслабо их «торкнувшая». По их словам, с какого-то момента они вдруг утратили способность критично мыслить, превратившись в двух живых, запрограммированных роботов.
…Поднявшись на крыльцо управления, Гуров услышал доносящийся из кармана сигнал сотового, извещающий его о том, что с ним желает пообщаться его старый друг Стас Крячко. Это Льва несколько обеспокоило, он догадался, что и со Стасом вчера могло произойти что-то похожее. Впрочем, голос приятеля звучал очень даже бодро. Ответив на приветствие, Станислав с нотками задора в голосе поинтересовался:
– Как ты там? Жив-здоров? Это радует… А вот меня немного зацепили. Ну, ты можешь догадаться, как и чем.
– Ого! У тебя, я гляжу, даже до стрельбы дошло? – насторожился Гуров.
– Стоп! Судя по твоей интонации, надо понимать так, что и у тебя вчерашний вечер не обошелся без приключений? – уже не столь жизнерадостно уточнил Крячко.
Выслушав лаконично-сжатый рассказ Льва о событиях минувшего вечера, он издал недоуменное «хм-м-м…» и, в свою очередь, поделился собственными впечатлениями от вчерашней встречи с неизвестными гражданами агрессивных настроений, которые стреляли в него из пистолета. При этом оба нападавших были, насколько это можно понять, в состоянии какого-то странного торможения, когда руки и ноги работают как обычно, а вот голова – совсем наоборот.
…Станислав прибыл в штаб-квартиру Федерации спортивного многоборья в тот момент, когда сотрудники этой спортивной конторы уже собирались расходиться по домам. Его попытки воззвать к гражданскому долгу особого эффекта не возымели. Лишь одна из «штабисток» – бывшая спортсменка, что сквозило в грации ее походки и изяществе движений, великодушно согласилась ему помочь. Она взяла на себя труд задержаться в своем кабинете, чтобы, перерыв горы документов, найти единственно нужный. И он нашелся!
– Вот, скорее всего, это тот, кто вам нужен, – отодвинув в сторону груду ультрасовременных пластиковых «скоросшивателей», сообщила спасительница Стаса, назвавшаяся Ниной.
Взглянув на фото в личном деле, Крячко согласился: это он! Как явствовало из бумаг, Скотч был уроженцем Подмосковья, восемьдесят седьмого года рождения, звали его Виталий Игоревич Мостюха. Виталий Мостюха лет десять назад в составе юниорской сборной был одним из самых перспективных спортсменов-многоборцев.
Впрочем, из имеющихся в деле характеристик определенно явствовало, что спортивную карьеру Мостюхи портила внутренняя неорганизованность и недисциплинированность. Он мог в самый напряженный период подготовки к соревнованиям забросить тренировки и убежать на свидание к своей очередной зазнобе, коих у Виталия было изрядное множество.
Кое-что о Мостюхе Станиславу рассказала и Нина, которая о нем была немного наслышана. По ее словам, самой драматичной страницей его жизни стало задержание в столичном аэропорту в связи с попыткой провоза в Россию пары килограммов синтетического наркотика. Получив срок, в спорт Мостюха уже не вернулся. Семьи у него никогда не было. Почему он вдруг переквалифицировался из «рвача-сумочника» в заказные «мокрушники» – осталось загадкой. В воровской среде подобные смены «масти» происходили не слишком часто и чаще всего имели серьезные причины.
Провозившись до сумерек, «дуэт» Нина – Станислав наконец-то смог покинуть уже поднадоевшие им стены и выйти на свежий августовский ветерок. Крячко, пораженный в самое сердце безумно обаятельной улыбкой спасительницы его миссии, не мог не предложить ей свои услуги сопровождающего до дверей квартиры (мало ли что может случиться?!). Его предложение было принято, и они отправились на служебной машине главка чуть ли не в другой конец Москвы. В качестве ответной любезности Нина пригласила своего провожающего на чашку чая. Шепнув Косте, что он может быть свободен, Стас поспешил следом за девушкой.
Однако у ее квартиры со Станиславом произошел весьма досадный конфуз. В тот самый момент, когда Нина отпирала дверь, в его кармане внезапно запиликал сотовый, и он, вместо того чтобы, глянув на монитор и определив абонента, нажать на кнопку сброса вызова, по инерции нажал на включение связи и тут же услышал страдательно-зычный голос Эмилии:
– Стасик! Ты не представляешь, как я соскучилась по тебе! Приезжай! Я вся горю, я вся пылаю!!!
Как назло, звук телефона был включен на повышенную громкость, поэтому в безмолвии вечерней лестничной площадки сказанное Слюдянцевой было слышно далеко за ее пределами. Нина окинула Крячко, готового скрежетать зубами, недоуменно-ироничным взглядом, натянуто улыбнулась и сухо уведомила, что, наверное, будет лучше, если он отправится спасать от незапланированного возгорания свою любимую женщину. Извинившись, она быстро скрылась за дверью.
Выйдя из подъезда, внутренне все еще неистовствующий Стас вполне удачно поймал такси и вскоре уже шел к своему дому, мысленно поминая Эмилию в не самых ласковых выражениях. Впрочем, по телефону грубить он ей не стал, глядя на захлопнувшуюся перед самым его носом дверь Нины, виртуозно соврал, что в данный момент очень и очень занят. Чем? Ну-у-у… Ведет подготовку к завтрашней встрече с… Кем? А-а-а! С делегацией полицейских из… м-м-м… Бангладеш.
«Вот, зараза-то неуемная! – направляясь к своему подъезду, все еще досадовал Крячко. – И как только догадалась позвонить в самый неподходящий момент?!»
Внезапно невдалеке от него остановилась черная «Тойота», отблескивающая под луной своей полировкой. Это Стаса мгновенно насторожило. Он еще в дороге заметил, что за такси неотрывно следует какое-то непонятное авто. И вот только теперь стало ясно, что эти преследователи едва ли не гнались за ним, чтобы пожелать спокойной ночи.
