«Сообразительный малый», – подумал Гуров, услышав, как верно Васнецов ухватил суть.
– Я знаю, о ком вы говорите. И тоже буду откровенен: мне самому звонили из Москвы с теми же рекомендациями. Так вот, допросить эту даму, скорее всего, не получится. Я полагаю, что ее уже нет в Крыму. Так что придется вести расследование без ее показаний. Это плохо, конечно, но тут мы с вами вряд ли можем что-то изменить.
Васнецов еще больше покраснел.
– Я постарался выяснить ее имя. Она же была зарегистрирована в пансионате. Но тут такое дело… Администратор мне показал документы, в которых номер числится за Аликом Веретенниковым. Стоит якобы его подпись.
– Понятно! – Гуров присвистнул. – Быстро они подсуетились!
– Вы понимаете, да? – закивал Васнецов. – Значит, их тоже предупредили! И они таким образом подправили документы. Подменили их! И я не могу ничего доказать! Как я докажу, что подпись поддельная? У меня же нет образцов почерка этого Веретенникова! А делать запрос в Москву, просить, чтобы достали там… Не мне вам рассказывать. Во-первых, протянут две недели, во-вторых, если даже и пришлют, где у меня гарантии, что это его почерк? Если Москва на стороне мужа этой дамы, она не станет мне помогать. Вся надежда на вас, Лев Иванович…
Васнецов посмотрел прямо в глаза Гурову и закончил фразу:
– Я, конечно, не столь наивен и понимаю, что вы тоже можете играть по московским правилам. Но вы мне почему-то представляетесь человеком порядочным. К тому же я навел о вас справки, и они это подтверждают!
– Вот как? И когда только вы успели! – Гуров было немало удивлен. – Интересно, кто мог дать мне такую характеристику?
– А вы что, с ней не согласны? – улыбнувшись, вопросом на вопрос сказал Васнецов.
Гуров, сочтя замечание Васнецова риторическим, воздержался от ответа. Вместо этого он спросил:
– Что-нибудь удалось выяснить о личности самого Веретенникова?
– Увы, нет, – вздохнул Васнецов. – Слава богу, хоть фамилию его узнали. А так – человек приезжий, никому не знакомый, спутница его сквозь землю провалилась… Вся надежда на отдыхающих. Я так посмотрел, есть там экземпляры, которые очень любят общение. Вдруг и с Веретенниковым общались? В этой ситуации ведь любая мелочь важна! И еще, я думаю, нужно проверять всех подозрительных личностей из числа отдыхающих, особенно тех, кто приехал дикарем. Работа муторная, конечно, и времени требует много, но тут уж ничего не поделаешь. Знаете, я почему-то думаю, вряд ли его убил кто-то из посетителей пансионата. Здесь все-таки публика солидная, обеспеченная… Не станут они убивать с целью ограбления ради небольшой суммы!
– А почему вы думаете, что сумма небольшая? – спросил Гуров.
– А вы что, считаете, что он с миллионами в кармане станет разгуливать? По ночному пляжу? – с иронией в голосе произнес Васнецов.
Гуров улыбнулся в ответ уголком рта, а Васнецов задумчиво продолжал:
– Я вот чего не понимаю. Как он в такое время оказался на берегу? Зачем он туда пошел? У него что, встреча была назначена? Если да, то с кем? И с какой целью? Одни вопросы, – вздохнул он.
Гуров понял, что мобильник Веретенникова полиция еще не просматривала. Да это и неудивительно: слишком мало времени прошло после обнаружения трупа. Скорее всего, Васнецов передал его экспертам, а уж те, исследовав вдоль и поперек, потом сообщат сведения. И там высветится эсэмэс, отправленное Крохановой. Если, конечно, она не соврала насчет его…
– Если бы телефон украли, можно было бы местных скупщиков прошерстить. А так – непонятно, с чем к ним идти! Я же не знаю, что из ценностей у него было, – огорченно сказал Васнецов.
А Гуров подумал о перстне и о том, что им тоже можно поинтересоваться у местных скупщиков и ювелиров. К сожалению, сам он не был ни с кем из них знаком. А обращаться к Васнецову означало выдать себя… Но Гуров быстро нашелся. Наморщив лоб, будто припоминая, он задумчиво проговорил:
– Мне помнится, что у него на пальце был перстень. Мы как-то ужинали за одним столиком, и я обратил внимание. Перстень дорогой. Я так понимаю, при убитом его не было?
– Нет, – удивленно отозвался Васнецов и тут же воспрянул: – Лев Иванович, так это ж здорово! Отличная информация, я сразу же отмечу, – он полез в блокнот и быстро написал несколько слов. Потом поднял голову и спросил: – А вы его описать не сможете?
Гуров снова сделал вид, что напрягает память, хотя она у него была очень хорошей – профессиональной, цепкой, подмечающей мельчайшие детали, – и описал перстень. Васнецов казался очень довольным.
– Ну вот, теперь и по местным ювелирам можно пройтись, – сказал он. – Я вообще, Лев Иванович, думаю, что убийство это не случайное. Кто-то заприметил этого Алика, положил на него глаз. В смысле добычи, – пояснил он. – Нужно обязательно поинтересоваться, с кем он общался, не было ли посторонних на территории пансионата, нет ли у него каких-то визиток… Хотя в номере ничего такого не найдено, но мы пока поверхностно его осмотрели. Походить по барам-кабакам, пообщаться с местным криминалом… В общем, работы непочатый край. Хорошо хоть, что вы не отказываетесь помогать.
– Но я-то что могу? – пожал плечами Гуров. – Не хотите ли вы, чтобы я общался с вашим местным криминалом?
– Нет, не хочу, – серьезно ответил Васнецов. – Да это и бесполезно. Вас сразу вычислят. Вы за своего у них точно не сойдете! Придется подключать кого-то из своих агентов! Вот бывает же так, а? Сколько времени тут ничего не происходило, а как только я приступил к работе, сразу – бах! Ограбление, затем убийство… Вы, кстати, про ограбление… слышали?
– Ну о нем, кажется, только глухой не слышал, – улыбнулся Гуров. – А кто у вас, кстати, им занимается?
– Майор Каспаров. Тоже недавно на своей должности, мой ровесник примерно. Говорит, пока по нулям…
– Не жалеете, что в должность вступили? – полюбопытствовал Гуров.
– Нет, не жалею, – покачал головой Васнецов. – Вы не подумайте, что я ною или жалуюсь. Я, если честно, даже рад, что появились такие серьезные дела. Не век же штаны в кабинете протирать! Никто не обещал, что будет легко, и я знал, на что шел, когда принимал руководство отделом.
– Ну что ж, правильная позиция, – похвалил Гуров. – Мы в органы шли работать, а не штаны протирать. У вас ко мне есть еще какие-то вопросы, Денис Юрьевич?
– Пожалуй, пока хватит, – решил Васнецов. – Большое спасибо. Только просьба есть… Мы сейчас всех опросим, конечно, но вы-то остаетесь в пансионате? Вы же можете неофициально, в непринужденной обстановке пообщаться с посетителями?
– Могу, но после того, как вы громко объявили мое имя на весь зал, боюсь, что меня они уже тоже не считают «своим», – усмехнулся Гуров. – Да я и прилетел-то только вчера, еще не успел познакомиться.
– Ну все равно, Лев Иванович, я вас прошу! Клещами, конечно, ничего вытягивать не надо, но мало ли – где-то что-то услышите, увидите, любую мелочь! Не сочтите за труд, сообщите мне, хорошо?
