– Плохо. Переговори, используя неотразимое женское обаяние, со старыми операми по линии оргпреступности. Смотайся в Федеральную службу исполнения наказаний, может, они чем помогут.
– Есть, шеф.
– Помни, Настена, исполнитель убийства – это наше все. Без него дело не пойдет, даже если мы выйдем на заказчика.
– Буду стараться.
– Тогда вперед, мои боевые медведи, на мины…
Через три дня Маргариту Гольдину взяли под более-менее плотный контроль. За ней работала бригада наружного наблюдения. Телефоны слушались, и девочки из службы спецтехнических мероприятий облачали ее разговоры в форму сводок ПТП.
Из этих сводок Капанадзе сильно расширил свой кругозор касательно московских спа-салонов, бутиков, престижных ресторанов. Жизнь у фигурантки была напряженная. Обойти все эти оплоты гламурья, храмы богатой и престижной жизни, сокровищницы себялюбия и бастионы понтов не каждому под силу. Шампанское за пару тысяч баксов не желаете? Новые туфельки всего за три тысячи евро, но для вас скидочка… Деньги она тратила, не стесняясь.
Маргарита была не одинока в своих увлечениях. У нее был верный помощник. Она везде слонялась в сопровождении Вовы Лысоконя, того самого надзирателя, присматривавшего за ТОО «Альгамбра».
Выяснились и более пикантные подробности. Оказалось, что Вован с вещичками переехал к ней на квартиру на Остоженке и жил у нее как у себя дома. Безутешная вдова оказалась не столь безутешной. Ведь главное, чтобы было кому утешать.
– Она ему в рот смотрит и на цырлах перед ним скачет, – сказал старший группы наружки, заглянувший к Капанадзе в кабинет, чтобы обрисовать свои впечатления. – Тискаются везде, где можно и нельзя, как малолетки.
– А может, это любовь? – хмыкнул Капанадзе.
– Любовь зла…
На третий день работы наружка засекла примечательную сцену. Сладкая парочка убивала время своей неповторимой жизни на очередной пьяной тусовке в закрытом клубе в центре Москвы, куда была приглашена пара известных поп-звезд. Вела этот шабаш совершенно отвязная, скандально известная по одному из самых безобразных телевизионных ток-шоу телеведущая, которой бабушки внучек пугают.
В середине действа Маргарита стремительно вышла из дверей и направилась по дороге куда-то в даль светлую, гонимая ветром. Вован ее догнал и что-то угрожающе зарычал, схватив за худые девичьи плечи. Она ему выдала длинную и, наверное, обидную тираду. В ответ Вован примерился и засветил ей такую пощечину, что Гольдина, как была в вечернем платье и манто, так и села в ближайшую лужу.
Вскочила. Видно было, что хочет броситься на негодяя и придушить его, но разница в физических кондициях и гудящая от удара голова сдерживали этот порыв.
Она заорала так, что даже опера наружки, находившиеся на почтительном расстоянии, могли слышать что-то типа:
– Я тебя сдам, сука, с потрохами!
В ответ Вован завопил что-то типа:
– А я тебя вглухую урою, торчовка помойная!
На этом и разошлись, как в море две селедки.
Эту ночь Маргарита провела одна. Большую ее часть она потратила на ночные звонки подружкам:
– Прикинь, этот кобелина как ту блядищу увидел, так весь… Он меня ударил. Меня! Он! Я его раздавлю!
Информации в этих разговорах ноль, но эмоций – всемирный потоп. Мексиканские страсти. Бедная вдова в лапах охотника за чужими богатствами.
На следующий день Маргарите позвонил некто и спокойным властным голосом осведомился:
– Что вы там не поделили с Володей?
– Он такой урод! Всем уродам урод!
– Ну ладно. Повздорили немножко. Парень он вспыльчивый, но хороший. Вы помиритесь.
– Но он сволочь такая…
– Помиритесь, Маргарита. Так будет лучше…
И действительно, в этот же день она встретилась с Вованом, а на ночь тот снова заехал в ее квартиру. Только теперь они уже не тискались на людях, и все чаще Гольдина кидала на него ненавидящие взгляды.
Вот оно! Капанадзе почувствовал, что тут горячо.
Телефон незнакомца с ровным уверенным баритоном зарегистрирован на какое-то левое ОАО, значит, просто ни на кого. В таком случае установить реального владельца невозможно, таджики в переходах такие сим-карты с непонятной регистрацией сбывают десятками тысяч.
Самое интересное Капанадзе ждало, когда он получил детализацию входящих и исходящих звонков с этого номера. Там было только два абонента – Гольдина и Лысоконь.
Выходило, что номер был приобретен специально для связи с ними. Все горячее! Дело начинало сдвигаться с мертвой точки.
Глава 24
– Смотри, что пишут. – Айфоныч ткнул пальцем в планшетник. – Ученые проводили эксперимент на группе обезьян-капуцинов. За каждое движение рычага обезьяне давали монету, на которую она могла приобрести банан или другие фрукты. Очень быстро на месте обезьяньего стада возникло подобие человеческого социума. Появились трудоголики, которые без устали тягали рычаг. Лентяи, которые голодали, но не перетруждались. Через некоторое время возникли мошенники, воры и грабители. Апофеозом было то, что самки стали отдаваться за деньги.
– И какова мораль? – спросил Йог, отвлекаясь от заполнения задания на детализацию переговоров.
– А такова. Что воровство, грабеж и проституция – это базовые основы личности и социума. И мы от них не избавимся никогда. Никаких вам коммунизмов, социальной справедливости. Все прошито в базе.
– У меня другое мнение, – возразил Йог. – Справедливость, альтруизм, доброта и сотрудничество – это то, что отличает человека от животных. Животное грабит и ворует. А человек становится выше всего этого. Поэтому будущее за сотрудничеством, альтруизмом, за взаимопомощью. Если, конечно, мы хотим быть людьми, а не обезьянами.
– Да обезьяны мы, обезьяны, – отмахнулся Айфоныч.
– Настена, кто прав? – обернулся к Принцессе Йог.
– Ты прав. И никакая я не обезьяна, Айфоныч! Ты вообще загнул!
– На фиг вас, я работаю. – Айфоныч погрузился в Сеть.
Последние дни он не вылезал из Интернета, гордо объявляя на все претензии, что он работает с информацией, в то время как некоторые бесполезно по улицам шатаются.
Исчерпав свои возможности, он отпросился у Капанадзе со словами:
– Надо к друзьям съездить. Они больше, чем я, накопают.
– Кто у нас друзья? – спросил начальник отделения.
– Челы с золотыми головами и руками. Шарят там по Сети всяко-разно.
– Хакеры?
– Ну… Ну как-то да.
– Черт с тобой. Сходи на преступление, – хмыкнул Капанадзе. – Только не засыпьтесь.
– Не засыплемся. Не впервой. – брякнул Айфоныч и тут же прикусил язык под пристальным взором шефа.
