– А, привет, шеф, – проснулся Йог.
– Здравствуйте. – Айфоныч тоже вынырнул из Интернета и ошарашенно глядел на начальство. Покраснел – он всегда краснел, где надо и где не надо. – Извините.
– Работать будем? – спросил Капанадзе.
– Конечно. – Принцесса воодушевилась. – Когда возьмете на задержание?
Это у нее была такая идея фикс. Хотя папа депутат запретил давать ей держать что-то тяжелее карандаша для ресниц и выходить дальше КПП в рабочий день, внутри Принцессы кипела нерастраченная атомная энергия, толкавшая ее на подвиги и разрушения.
– Сначала найдите, кого задерживать, – сказал Капанадзе. – Смотрю, тут без меня какая-то расслабуха.
– Не, мы работаем. Вон бумаг сколько. – Принцесса поднесла ему папку с документами и положила на стол.
– Эх, тяжела доля каторжанская. – С этими словами Капанадзе принялся разгребать ненавистные бумаги.
Жалоба – одна штука. Айфонычу ее – пусть поработает. Сводки происшествий – одно убийство в Выхино поставлено на контроль. Капанадзе слышал о нем, там подозреваемые есть, остается только задержать, для чего необходимо попинать местных оперативников. Пускай этим Йог занимается, у него почему-то разнос нижестоящих подразделений получается на пять баллов, умеет на себя напустить загадочно важный вид, который земельных сотрудников вводит в ступор… Так, методические рекомендации по ведению документации – это пусть Принцесса читает, все равно, кроме нее, в этой канцелярии никто ничего не сечет.
– Сводки телефонных переговоров Гурама получил? – обратился Капанадзе к Йогу.
– Вестимо, – ввернул Йог новое в его лексиконе словечко.
– Что есть там ценного?
– Да треп о погоде, – отмахнулся Йог. – Мне кажется, он знает, что его телефон слушают. Хоть бы один разговор по теме был.
– Значит, у него еще одна мобила должна быть. Встреться с кем-нибудь толковым с Управления специальных технических мероприятий, узнай, могут ли они вычислить другие мобилы, которыми он пользуется.
– Могут они все, если захотят, – сказал Йог. – Им задание нужно.
– Афанасий, что по Текстилям? – обернулся Капанадзе к Айфонычу.
– Возбудили сто пятую.
– Кто порешил негодяя?
– Да разборка какая-то бомжовая.
– Фигуранты есть?
– Пока нет.
– Контролируй.
Надавав указаний, Капанадзе понял, что отведенные ему на весь рабочий день силы иссякли за десять минут. Ну, кто скажет, как заставить себя работать после удачной реализации и бурного отдыха? А никак!
Больше всего ему хотелось смыться с работы. Но куда? Куда еще смыться оперу? Конечно, на встречу с агентом. На них, незримых борцов, вся надежда… Только завтра придется агентурную записку отписать. И что писать? А, придумаем. Не впервой.
– Так, Родион, – сказал он Йогу. – Мне на встречу надо. Буду к вечеру. Ты за меня.
– Я же в управление спецмероприятий.
– Тогда ты, – обернулся к Принцессе. – Цени доверие.
– Есть.
Капанадзе прикинул, что сейчас рванет в японский ресторан и сегодня вряд ли вернется. За целый рабочий день оставленная на хозяйстве Принцесса, пользуясь служебным положением, проест плешь Айфонычу и заставит его сожрать свой компьютер. И поделом ему.
Оставалось только отпроситься у начальника отдела. Сказать, что отбывает ну просто на очень важную встречу с источником. Начальник сразу поймет, что подчиненному просто хочется смыться. Поймет и простит.
Он уже собрался звонить руководителю, но тот опередил – позвонил сам и вызвал к себе.
«Кирдык культпоходу и суши», – подумал Капанадзе.
Полковник Третьяков был подозрительно озадачен, что не то чтобы не к добру, но к большой суете.
– Отошел после скачек своих по лесам Подмосковья? – спросил он, что-то чертя в календаре, лежащем перед ним на начальственном столе.
– Неплохо бы недельку отпуска. А лучше две. За боевые подвиги даже в войну отпуска давали.
– Бог подаст, – отмахнулся от него Третьяков, как от назойливой мухи. – Чай не война, значит, подвиги не засчитываются.
– Я и не сомневался в доброте вашей душевной, господин начальник.
– И правильно. Вот халтурку тебе припас.
– Это как палач приходит домой с мешком – вот взял халтурку на дом.
– Пообщайся с честной самаритянкой. Знойная женщина. Говорит, хочу опера убойного отдела.
– Звучит многообещающе.
– Чтобы поведать ему как на духу информацию по убийству.
– По какому? – оживился Капанадзе. Почувствовав горячую тему, он моментально переключался на нее, напрочь забывая обо всех отвлекающих факторах, в том числе о суши и саке. Охота в жизни – это главное…
– Да коммерса какого-то завалили. Она обещала рассказать, кто именно. Глядишь, глухарь поднимем. Она в бюро пропусков ждет. Фамилия Полубогатова. – Начальник протянул подписанный пропуск.
Вернувшись в кабинет, Капанадзе с трудом, как впиявившегося в ухо клеща, оторвал Айфоныча от планшетника.
– Друг мой Афанасий. Тебе партийное задание. Приведешь сюда одну женщину. И мы решим, что с ней делать.
Опера заинтригованно посмотрели на него.
Айфоныч поправил очки и отправился за дамой.
Через пятнадцать минут в дверном проеме возникла полная, но с ярко выраженными чертами былой красоты, высокая женщина возрастом от сорока пяти до шестидесяти лет – кто их теперь с этой пластической хирургией разберет. Насколько Капанадзе ориентировался в шмотках – облагороженное фитнесом и солярием тело было сплошь завернуто в Гуччи и Версаче, украшено часами «Ролекс» и бриллиантами от Гарри Винстона. По скромным подсчетам шмоток и цацек на ней было тысяч на пятьдесят-сто вечнозеленых американских рублей. Судя по всему, Полубогатова была богата…
Капанадзе кинул своему воинству:
– Покурите пока.
– Курение в здании запрещено, – занудливо и совсем не в тему выдал Айфоныч.
– Ну, напейтесь. Дайте поговорить тет-а-тет.
Братву волной смыло.
– Рассказывайте, – произнес Капанадзе, когда гостья устроилась напротив него на скрипучем стуле – притом с явной опаской – вшей она, что ли, боялась?
– Вы правда можете помочь? – требовательно осведомилась она. От нее веяло властностью, уверенностью. Да, дама была с харизмой.
– А как же. Всех негодяев в асфальт закатаем, – привычно откликнулся Капанадзе.
– В асфальт. – Дама прищелкнула пальцами, и в глазах мелькнул злой азартный огонек. – А это идея…
– Это я фигурально выразился.
