Опять протяжный стон.
– Пожалуйста, – шептала она.
Казалось, ее поразил электрический разряд. Внизу живота разлилось приятное тепло. Оливия еще сильнее прижалась к Эдварду и вцепилась ногтями в его спину, сдерживая рвущееся наружу наслаждение. Другой рукой она в исступлении царапала стену. Наконец ее накрыл небывалый оргазм. Казалось, наслаждение будет длиться вечно.
Когда Оливия немного пришла в себя, то поняла, что Эдвард все еще в ней. Значит, терпеливо ждал, пока она полностью насладится соитием. Внезапно он схватил ее за волосы и притянул к себе. Теперь их лица касались друг друга. Этот грубый жест невероятно возбуждал.
– Теперь моя очередь. – Голос его был хриплым от желания. Он все глубже и глубже входил в нее, закрыл глаза, и волна наслаждения накрыла его. И в этот момент Оливия второй раз достигла оргазма. Наслаждение было не таким мощным, но она почувствовала себя совершенно обессиленной.
Через несколько минут он пришел в себя, ее все еще сотрясала мелкая дрожь. Эдвард не решался перевернуться, чтобы не потревожить Оливию. Они посмотрели друг на друга. Оливия, казалось, была удивлена, даже немного испугана. Эдвард понимал ее чувства, испытывая то же самое. Все смешалось: радость и отчаяние, восторг и мука. А еще он дрожал от еле сдерживаемого гнева. Злился на Оливию и на самого себя, на гостей, которые как ни в чем не бывало продолжали веселиться в гостиной. Судорожно вздохнув, Оливия шевельнулась и тронула его за плечо. Он спустил ее на пол и поднялся сам.
Оливия дрожала от холода. Сердце Эдварда мучительно сжалось. В эту минуту она выглядела маленькой, хрупкой и ранимой. Он потащил ее в этот тесный темный закуток, а если бы кто-нибудь застал их! И кто он после всего этого? Мерзавец. Использовал наивную женщину в своих грязных целях, соблазнил в день свадьбы брата. Должно быть, его родные недоумевают, куда он так внезапно пропал. А ему в этот день надо быть особенно внимательным. Эдвард должен быть с ними, следить, чтобы ничего не случилось, поддерживать родных. А Оливия? Она не испытывает к нему серьезных чувств. То, что сейчас произошло, не более чем сиюминутный порыв. Явно она не захочет продолжения.
– Эдвард!
Он посмотрел на нее. Глаза ее были полны слез. Он с ужасом отшатнулся, опасаясь именно этого. Никогда еще не чувствовал себя так глупо. Поднял платье и подал ей. Она молча оделась.
– Оливия!
Если он станет просить прощения, только обидит ее еще сильнее.
Оливия выглядела какой-то растерянной и притихшей. Даже не верилось, что еще пару минут назад она была столь непредсказуемой и раскованной. Он почему-то чувствовал огромную вину перед ней.
– Почему ты молчишь, Эдди? Не хочешь со мной говорить?
Он не знал, что сказать, подошел к ней, сжал ее лицо в ладонях и поцеловал в лоб:
– Прости меня, Оливия.
Он не знал, что еще сказать, хотелось, чтобы она поняла, как он сожалеет о случившемся, поддержать ее, постараться утешить, согреть. Она была испуганной, подавленной. В глазах застыл немой вопрос. Им нужно объясниться во что бы то ни стало. Но Эдвард никак не мог подобрать слова и в растерянности потирал руки, переминаясь с ноги на ногу. Он повел себя как черствый бесчувственный эгоист, настоящий тиран. Оливия не заслужила такого обращения.
Эдвард последний раз посмотрел на Оливию и ушел. Она закрыла лицо руками и разрыдалась:
– Господи, как все это глупо. Ну почему, почему всегда так?
Оливия с трудом выбралась из тесного закутка. Мраморная статуя смотрела на нее и, казалось, осуждала. Девушка вздохнула и, зажмурившись, вошла в гостиную.
– …А он ему отвечает: «Дядя Боб, это была не лошадь, а моя невеста».
Все дружно расхохотались. Никто не обратил на нее внимания. Воспользовавшись этим, она незаметно проскользнула на свое место и бросила быстрый взгляд на Фиону. Очень хотелось посмотреть на Эдварда, понять, что он думает, но не хватило смелости. Все начали перешептываться, послышались смешки. Взгляды обратились к Оливии. Неужели опять что-то не так? Она опустила глаза, не зная, что предпринять. На помощь пришла Фиона:
– Оливия, у тебя расстегнулось сзади платье. Виден бюстгальтер.
Оливия встала, Фиона застегнула платье, стараясь сделать это как можно незаметнее. Было очень стыдно. Она надевала платье в такой спешке, что забыла его застегнуть. Боже! Какой позор! Краска стыда залила щеки, хотелось провалиться сквозь землю. Оливия потерла виски и вполголоса выругалась.
– Видишь эти черные штучки на столе? – прошептала Фиона. – Это микрофоны.
«Просто великолепно! – вне себя от злости подумала Оливия. – И почему я всегда попадаю в такие глупые ситуации?»
Глава 21
Оливия была совершенно раздавлена неприятностями, закрыла лицо руками, всеми силами сдерживая слезы. И вдруг по полу скрипнула ножка стула, потом раздался щелчок. Должно быть, микрофон передвинули. Еще никогда Оливии не было так плохо. Даже когда после очередного теннисного турнира мать оставила ее одну на станции технического обслуживания. Даже когда подруги демонстративно выражали сочувствие Ане, что у нее такая некрасивая сестра. Даже когда Фиона уехала. Печальные воспоминания окончательно испортили настроение.
– Каждый однажды встречается с тем, кто превосходит его красотой, умом, талантом, – проговорил Эдвард. – Это полностью меняет жизнь. Наш новоиспеченный муж не исключение. Двадцать восемь лет назад он встретился со старшим братом, который во всех отношениях превосходил его.
Все засмеялись. Шутливая речь Эдварда разрядила обстановку. К счастью для Оливии, все наконец-то забыли о ней. Она украдкой взглянула на него. Эдвард терпеливо ждал, пока закончатся аплодисменты и смех. Потом поднял бокал, призывая всех последовать его примеру, и продолжил речь:
– Я хочу поблагодарить Фиону за то, что она выбрала подружками невесты Оливию и Банни. Очень разумно с ее стороны. Они обе красивые девушки.
Он повернулся к Оливии, но даже не улыбнулся. Однако его взгляда было достаточно, чтобы ее утешить.
– Давайте выпьем за дружбу, любовь и семейное счастье. За новобрачных. В конце концов, они главные виновники торжества, ради них мы здесь собрались.
Только теперь Оливия поняла, что пропустила главное блюдо. При мысли об этом желудок сжался от голода.
К Оливии наклонилась Фиона, прошептала на ухо что-то о первом танце и, взяв за руку, вывела ее на середину зала и вернулась к Уиллу. Оливия стояла, не шевелясь, не зная, что делать дальше. Взгляды присутствующих опять устремились к ней. А ведь ей так не хотелось привлекать всеобщее внимание. Наверняка все уже догадались о причине ее отсутствия. Очень глупое двусмысленное положение. Оливии опять захотелось сбежать отсюда.
Неожиданно на плечо легла чья-то большая теплая рука.
– Я приглашаю тебя на танец, – проговорил Эдвард, глядя ей в глаза.
