Фиона и Уилл были полностью поглощены беседой с многочисленными родственниками жениха. Оливия старалась по возможности избегать родных Эдварда и Уилла. Мать жениха, замкнутая и печальная женщина с кругами под глазами, в основном молчала.
Отец Уилла, напротив, был невероятно громогласным и почему-то все время на кого-то сердился. Он воспринимал любую, даже самую невинную фразу Оливии как личную обиду.
– У вас замечательный дом, мистер Винчестер, – сказала она.
– На что вы намекаете? – тут же вскинулся он. – На то, что я ни за что не смог бы на него сам заработать? Ну да, он достался мне по наследству. Но это не значит, что я лентяй и бездельник.
– Уилл очень милый молодой человек. Я уверена, Фиона будет счастлива с ним. – Оливия поспешила перевести разговор на другую тему.
– А почему бы Уиллу не быть милым молодым человеком? Мы хорошо его воспитали. Или вы считаете чудом то, что в нашей семье мог вырасти милый молодой человек? На что вы вообще намекаете? – Мистер Винчестер горячился все больше.
Через пару минут разговора с ним Оливия не выдержала и сбежала, забилась в самый дальний угол гостиной, поглощая шампанское в одиночестве. Уже потом к ней подошли эти милые молодые люди и между ними завязался оживленный разговор. Оливия успела изучить подобный тип мужчин, прекрасно понимала, что нужно от нее этим симпатичным молодым людям, знала, как найти общий язык с ними. Нужно просто смеяться их шуткам и, как кукла, хлопать ресницами. Только и всего.
Оливия смеялась над очередной шуткой, когда вдруг почувствовала, что кто-то пристально смотрит на нее. По спине пробежал холодок. Молодые люди перестали смеяться и шутить. Видимо, им тоже стало неуютно. Они смотрели куда-то поверх ее головы. Оливия прекрасно понимала, в чем дело. Эдвард решил помешать их веселью. Она подняла голову, их взгляды встретились.
– Привет, Эдди.
– Вообще-то меня зовут Эдвард. Здравствуйте, Оливия. А, это вы, Каспер и Хьюго?
Обстановка мгновенно накалилась, шутки и смех прекратились. Все вдруг почувствовали себя словно школьники, которых директор застал курящими за гаражами.
– Вы пришли портить настроение, не так ли, Эдди? – не выдержала Оливия. Четыре бокала шампанского придали ей смелости. – Мы что, слишком сильно шумели и помешали остальным гостям?
Эдвард прищурился:
– Я просто хотел узнать, все ли у вас в порядке. Только и всего. – Он повернулся к Касперу и Хьюго: – Странно, почему вы здесь, вас нет в списке гостей.
Каспер – это его Оливия называла то Честером, то Хестером – положил руку ей на плечо и довольно сильно сжал. Она чувствовала себя не в своей тарелке.
– Да, нас действительно никто не приглашал, но мы слышали, что Уилл наконец-то попался на крючок. Об этом говорит весь Лондон.
Эдвард окинул его ледяным взглядом.
– Не думаю что мой брат попался на крючок. Он просто встретил девушку, которую полюбил, и теперь женится.
– Все равно свадьба Уилла стала главным событием этого года, – проговорил Хьюго.
– Надеюсь, с вами все в порядке, Оливия? – с подозрением глядя на нее, спросил Эдвард.
Он заметил, что Каспер положил руку ей на плечо, а другой рукой гладит ее правую грудь. Она действительно чувствовала себя очень неуютно. Да, ей нравилось болтать с этими людьми, но они не имеют права вести себя столь бесцеремонно. Однако она не решалась высвободиться из объятий этого нахала. Презрение Эдварда сковало ее по рукам и ногам. Он смотрел так же надменно, как до этого Банни. Это очень оскорбляло. Почему в этом доме все считают ее полным ничтожеством? Злость придала ей сил, и она рывком высвободилась из объятий Каспера.
– Во всяком случае благодаря этим молодым людям я чувствую себя здесь желанной гостьей, – сказала Оливия исключительно для того, чтобы позлить Эдварда. Она успела заметить, что Каспер и Хьюго ему неприятны.
Язык у нее заплетался, голова страшно кружилась. После бессонной ночи, долгого перелета и волнений этого вечера выпитое шампанское ударило в голову. Она пошатнулась и повалилась на Каспера. Он растерялся и не только не поддержал, но и сам чуть было не упал. «Прекрасно! – подумала она. – Теперь Эдвард наверняка решит, что я напилась».
– Может быть, вам стоит выйти в сад и немного подышать воздухом? – предложил Эдвард.
– Мне кажется, с ней все в порядке. Ей и здесь хорошо, не так ли, Оливия? – В голосе Каспера сквозило нескрываемое презрение. Взгляд его был таким же надменным, как у Эдварда. – Может быть, вам просто скучно? Никто не чествует старину Винчестера? Но здесь не палата лордов и одного положения в обществе недостаточно. – Он расхохотался, довольный собственным остроумием.
Оливия поморщилась. С какого-то момента он начал ее раздражать. Теперь его шутки казались глупыми, а его рука, которую он опять положил ей на плечо, вдруг стала отвратительно потной. Оливия резким движением попыталась высвободиться, но не тут-то было. Молодой человек держал ее мертвой хваткой.
– Может быть, принесете выпить, Винчестер? С вашей стороны это было бы очень демократично. – Каспер опять рассмеялся.
Оливия плохо знала Эдварда, но понимала: такого человека, как он, подобная дерзость может вывести из себя. Так и случилось. Эдвард изменился в лице, испепеляя взглядом шутника, весь его облик выражал воинственность и угрозу.
– Я готов терпеть вас в этом доме только ради Банни. Но если будете продолжать вести себя подобным образом, выставлю за дверь! – вне себя от гнева проговорил Эдвард. – Надеюсь, вы меня поняли.
– Похоже, у кого-то предменструальный синдром, – проговорил Каспер, впрочем, без прежней самоуверенности. Он вытянул вперед руку, словно боялся, что Эдвард вот-вот бросится на него с кулаками.
Эдвард угрожающе шагнул вперед. На виске у него пульсировала жилка, чувствовалось, что сдерживается он с большим трудом.
– Вон отсюда, – прошипел он. – И чтобы я не видел ваших мерзких рож до конца выходных.
Слова и тон Эдварда произвели на обоих должное впечатление. Они повернулись и, ни слова не говоря, вышли.
– Зачем вы это сделали? – спросила Оливия.
– Не переживайте. Похоже, вы не так уж сильно их заинтересовали. Иначе выжить их отсюда с такой легкостью было бы невозможно.
У Оливии потемнело в глазах. Он прав. Мужчины всегда покидали ее. Даже если бы не появился Эдвард, этим двоим все равно рано или поздно наскучило бы ее общество. Она могла произвести на мужчину хорошее впечатление и даже заинтриговать. Но через пять минут с ней становилось невыносимо скучно.
Оливия искоса взглянула на Эдварда, он напоминал пастора из какого-то фильма.
– Уже успели пожаловаться на меня сестре? – съязвила она.
– Пожаловаться? Что вы имеете в виду?
– Она отчитала меня за то, что я прилетела с опозданием. В пух и прах раскритиковала мое платье.
