Уилл замер на недостижимом расстоянии.
– Не прикасайся ко мне, Лу.
– Что? Почему? – Она уставилась на него.
– Если дотронешься, мы отсюда не выйдем. – Он принялся развязывать перчатки. – Так что, серьезно, не прикасайся ко мне. Пока.
Лу обдало жаром.
– Тогда скорее!
Когда Уилл подъехал к ее дому, Лу рылась в сумке в поисках ключей от ворот с дистанционным управлением.
– Поторопись, – прошептал Уилл, его горячая рука лежала высоко на бедре Лу.
– Где эта чертова штука? – досадовала Лу.
– Лу, ты меня сейчас здесь убьешь. – Уилл схватил ее сумку и высыпал содержимое ей на колени. – Вы, женщины, таскаете с собой слишком много барахла.
Она хлопнула себя ладонью по лбу.
– Боковой карман!
Немного повозившись, она вытащила ключи из бокового кармана и махнула ими в направлении ворот. Едва они открылись настолько, что «рейнджровер» мог проехать, Уилл утопил педаль газа, потом со скрипом притормозил и поставил машину на свободное место в гараже. Дверь закрылась автоматически. Уилл, застонав, повернулся к Лу.
– Не уверен, что я смогу зайти в дом.
Роняя лежавшие в сумке вещи на пол, Лу повернулась к нему, схватила за подбородок и поцеловала.
– Тебе будет легче, если я переберусь на твою половину и сяду на тебя?
Уилл заурчал:
– Будет. А тебе?
Она уселась ему на колени.
– Мне нравится, что эта машина большая.
Он нажал на кнопку, спинка сиденья опустилась назад.
– Мне тоже.
Уилл схватил Лу за руки и очень серьезно посмотрел на нее.
– Лу! Остановись буквально на секунду!
Ее руки сначала замерли, потом безжизненно повисли.
– Что такое?
– Я хочу, чтобы ты знала, понимала. Я скоро уеду, вернусь к привычной жизни в Новой Зеландии. Я не должен эмоционально к тебе привязываться. Любовь, участие… мы… Всего этого сделка не предусматривает. Значит, этого не должно быть.
– Только одна ночь. Я знаю. Сама тебе говорила. Сама предложила. Я все понимаю, Уилл. Только одна ночь. Утром все будет по-прежнему.
– Только одна ночь. Хочешь зайти в дом?
– Я так долго ждать не смогу, – пробормотала Лу, Уилл кивнул, согласившись с ней.
Его рука скользнула под свободную рубашку, которую она набросила поверх тренировочного топа. Уилл поднял все это вверх, стянул и бросил на пассажирское сиденье, потом нашел большими пальцами ее соски.
Их губы соединились, и они стали бороться за ведущую роль в поцелуе. Руки Уилла опустились на бедра Лу, потянув ее на себя, он стал целовать ее обнаженную грудь. Лу забыла обо всем на свете, когда опустилась на Уилла. Ей не терпелось почувствовать его в себе, а он от возбуждения был тверд, как сталь.
Оторвавшись от ее груди, он стянул рубашку, а потом – с помощью Лу – шорты, вытащив их из-под себя. Лу показалось, что все затянулось. Тогда она, балансируя на одной ноге, сбросила велосипедки и трусики, снова взобралась Уиллу на колени, и, едва дав ему возможность надеть презерватив, обхватила рукой и направила в себя. Пока он входил в нее, она, постанывая, уткнулась лицом ему в шею.
В его руках чувствовалось напряжение, когда он сжимал ее ягодицы, его губы нетерпеливо искали ее губы. Она чувствовала, как он дрожит внутри нее, и, желая насытиться, опустилась вниз и сжала мышцы.
Остановиться она не могла, не хотела. К тому же впереди их ждала целая ночь. Они могут исследовать друг друга позже.
Уилл начал выгибаться под ней, и она схватила его за плечи, чтобы не упасть. Он прикусил ее губу и поднял бедра выше, стремясь проникнуть как можно глубже. Лу опустилась вниз, мечтая о том, что заставит его утратить контроль над собой.
Быстрее, глубже, жестче. Мир вокруг уменьшился, значение имело только то, кто сдастся первым. Они оба застонали, когда все вокруг взорвалось. Нельзя сказать, где начинается один и заканчивается другой. Оба приписывали победу себе, оба были уверены в том, что в темном гараже, в тесной машине, под конец летнего дня испытали обоюдное удовольствие.
На следующее утро Лу почувствовала, как Уилл встал с кровати, и обернулась посмотреть, как он идет в смежную со спальней ванную, по пути подбирая одежду. Обнаженным он был прекрасен. Она взглянула на часы на тумбочке возле кровати. Без четверти пять. Лу знала, что на шесть у него запланирована пробежка с командой.
Услышав, как шумит вода, она спрятала голову в подушку и постаралась отогнать от себя мысли о его прекрасном теле, скользком от мыла. У нее раньше был секс, пусть и немного, но он не шел ни в какое сравнение с ночью, проведенной с Уиллом. Раз за разом он возвращался к ней, и она всегда узнавала что-нибудь новое о своем теле. Оказывается, если покусывать определенную точку на лодыжке, по ногам бегают горячие искры. Еще выяснилось, что Лу ужасно боится щекотки под коленками и просто тает, когда Уилл сжимает цепкими пальцами ее ягодицы. Он был нежным и требовательным любовником, и она чувствовала, что, когда встанет, у нее будет болеть даже там, где, как кажется, нет мышц.
Предложение провести ночь вместе вырвалось само собой. Наверное, она ощущала эмоциональную связь с ним. Впервые в жизни не просто обсуждала смерть родителей, а рассказывала о своей реакции на это событие, о том, что чувствовала и как со всем справлялась. Речь шла не о братьях, а о ней. Уилл заботился о ней, сочувствовал и сопереживал. А потом – бум! – и она поняла, что больше ни дня не может прожить, не зная на вкус его кожу, на ощупь мышцы. И так ли уж приятно заниматься с ним любовью, как кажется.
Оказалось, волшебно. И даже больше того.
Услышав, как выключился душ, Лу повернулась спиной к двери и сказала себе, что уже утро, и потому она не имеет права просить Уилла вернуться в постель. Это нарушило бы условия их сделки. Когда дверь открылась, она закусила нижнюю губу и спустя минуту почувствовала, как он положил руку ей на плечо, опустившись на кровать.
Закутавшись в простыню, чтобы выглядеть пристойно, Лу повернулась к Уиллу. Его лицо было серьезным в утреннем полумраке. Она видела, он искал слова и боролся, как и она сама, с искушением все повторить.
Лу заставила себя отрицательно покачать головой:
– Мы не можем, Уилл. Больше нам ничего не положено.
Он наклонился и уперся лбом ей в плечо. Она почувствовала запах мыла и зубной пасты.
Я…
Лу позволила себе один раз провести рукой по волосам Уилла и заставила себя говорить:
– Только одна ночь, Уилл, такова была сделка. Ты вернешься домой через шесть недель или около того, а я останусь здесь. Мы хорошие друзья. Давай не будем все портить и усложнять.
