Не отпуская Эви, Ник попятился. Наткнувшись на кушетку, он рухнул на нее, увлекая Эви за собой.
Возможно, Кевин прав, называя эту террасу «Шатром шейха». Лежа на мягкой кушетке в объятиях обнаженной Эви, Ник чувствовал себя султаном. Уставшие после марафона страсти, они ели фрукты и сыр, пили шампанское и смотрели на звездное небо.
В сумочке у Эви зазвонил мобильный телефон, но вместо того, чтобы потянуться за ним, она поморщилась и взяла с тарелки еще одну клубнику.
– Ты не будешь отвечать на звонок? – спросил Ник.
– Нет, черт побери. – Она взяла свой бокал и сделала еще глоток.
– Почему?
– Потому что звонит мой брат, а мне не хочется портить себе настроение.
Она впервые упомянула о ком-то из своих родных.
– Семейные проблемы?
– Так, ерунда. – Вздохнув, она откинула с лица волосы. – Я уехала из города, не предупредив его, и он на меня злится. Он оставил мне несколько голосовых сообщений.
– Твой брат беспокоится из-за того, что ты уехала из города? – спросил он с недоумением.
– Мои родители умерли, когда я была ребенком. Мой старший брат Уилл и его жена Гвен взяли меня к себе и воспитывали. Поэтому Уилл обращается со мной как с ребенком, хотя я давно уже взрослая.
– И ты не отвечаешь на его звонки. Не обижайся, но, по-моему, это ребячество.
Эви игриво шлепнула его по бедру:
– Ты не знаешь моего брата.
– Ты сама только что сказала, что ты взрослая. Что он может тебе сделать?
– Ничего. Покричит, и все. Он просто… – Приподнявшись, она плотнее завернулась в его рубашку. – На этой неделе кое-что произошло по моей вине. Так, ничего особенного, но Уилл на меня разозлился. Мы поругались, и я покинула город, чтобы на несколько дней забыть об этой истории, не слышать упреков в свой адрес. – Она вздохнула и поморщилась. – Уилл возомнил себя хозяином Вселенной и потому считает правильным контролировать все, что в ней находится.
– Включая тебя.
Эви закатила глаза:
– Включая меня. Я знаю, что он хочет для меня лучшего, но мне надоела его опека. Я достигла совершеннолетия несколько лет назад. У тебя есть брат или сестра?
– Нет. После ухода матери мы с отцом остались вдвоем.
Глаза Эви затуманились.
– Тебя бросила мать?
Ник напрягся. Он очень редко касался этой темы. Те, кто знал, что произошло, не говорили с ним об этом. Он не осуждал Эви за любопытство, поскольку сам упомянул о матери. То, что он это сделал, удивило его.
Эви побледнела.
– Прости. С моей стороны было бестактно задать тебе столь личный вопрос. Не чувствуй себя обязанным на него отвечать. Забудь, что я тебе его задала.
Это прозвучало так искренне, что он чуть не рассказал ей все.
– Не нужно извиняться, Эви. Я просто не люблю говорить на эту тему.
– В таком случае почему бы нам не перестать говорить о наших родственниках? У моего брата будет отличная возможность на меня накричать, когда я вернусь домой. Он ничего не потеряет.
– Жаль, что тебе нужно так рано уезжать.
Пожав плечами, Эви положила голову ему на грудь.
– Если я еще когда-нибудь приеду в Вегас…
– Позвони мне, – сказал Ник.
Она поцеловала его в плечо. Тогда он перевернул ее на спину и лег поверх нее. Эви выглядела очень сексуально. Ее волосы были растрепаны, а губы припухли от поцелуев.
Она провела пальцем по его брови:
– Откуда у тебя этот шрам?
– Я подрался в баре.
– Говори серьезно, – рассмеялась Эви.
– Я не шучу.
– О боже. – Она как-то странно посмотрела на него. – Кто был зачинщиком драки? Она произошла из-за девушки, как та вчерашняя в «Зоопарке»?
– Я не был участником драки, Эви. Я пытался разнять дерущихся. Это было частью моей работы. Когда я учился в школе, я был барменом и вышибалой в одном захудалом кабаке, – пояснил он.
Глаза Эви расширились.
– В школе? Разве не противозаконно нанимать несовершеннолетних?
– Да, но мне была нужна работа, а Генри нужен был крепкий парень, который мог бы не только работать за стойкой, но и помогать следить за порядком.
– Драки в том баре были обычным явлением?
– Я же говорил тебе, что тестостерон и алкоголь – опасное сочетание.
– А как насчет красивых женщин? – улыбнулась она.
– Их наличие для драки не обязательно. Особенно в захудалом кабаке.
– В школе ты был таким же крупным, как сейчас?
– Примерно.
Эви провела руками по его бицепсам.
– Ты, наверное, был лайнбекером в школьной футбольной команде.
Он мог бы им стать, если бы ему не нужно было зарабатывать себе на жизнь.
– Нет.
– У крепкого парня, который часто хмурится, наверное, хорошо получалось разнимать драчунов в баре.
Ник вдруг осознал, что не хмурился с того момента, когда вчера встретил Эви в баре.
– С чего ты взяла, что я часто хмурюсь?
Эви провела кончиком пальца по его лбу:
– Такая морщинка появляется у тех, кто часто хмурится. – Ее палец скользнул по его щеке, затем по губам. – Что сейчас заставляет тебя хмуриться?
– Пьяные в барах. Это обратная сторона гостеприимства Лас-Вегаса. – Он легонько прикусил ее палец.
– Да, Вегас определенно гостеприимный город, – согласилась Эви и, обхватив его руками и ногами, поцеловала в губы.
Когда снова зазвонил ее мобильный телефон, ни один из них не обратил на это внимания.
Глава 4
Ожидая сигнала таймера, Эви меряла шагами комнату. Зеленые и голубые тона интерьера ее спальни должны были успокаивать, но она была как на иголках.
Когда таймер запищал, она вздрогнула.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – бормотала она по дороге в ванную.
Войдя внутрь, она посмотрела на разложенные на туалетном столике шесть тестов на беременность, которые купила сегодня утром в четырех разных супермаркетах в соседнем округе.
Все шесть тестов дали положительный результат.
Сев на край ванны, Эви закрыла лицо руками, осознавая, что ее опасения стали реальностью.
Вчера вечером она перевернула страницу календаря на «июнь» и поняла, что в мае у нее не было месячных. Заглянув в свой ежедневник, она обнаружила, что в последний раз они были за неделю до ее поездки в Лас-Вегас.
