– А название какое?
– Фильма? Забыла.
– Нет, книг.
– Мм… черт, на языке вертится, что-то про воду… да… извините… да, вода, так и есть! «Двадцать тысяч чего-то там под водой», всех форматов, большие, маленькие, толстые, тонкие. Говорю вам, если эта Амели Ногаре шизанутая, меня это не удивит. Как-то раз я решила за ней проследить. Понимаете, мне хотелось разобраться. Ну уж она меня и заездила! Хотя, конечно, это неплохо для здоровья, и к тому же Ботанический сад мне нравится, хорошее место для прогулок, самое то для красивой девушки вроде меня…
Она замолчала, желая убедиться, что Миро понял ее намек.
– Куда она ходила?
– Ну же, не так скоро, мы едва знакомы. Надо бы мне попридержать язык, моя матушка часто говорила: «Шарлин, язык у тебя такой длинный, что ты вполне можешь облизать себе задницу», она, как видите, любила пошутить.
Миро вздохнул: он все понял. Он вытащил кошелек, где лежало две бумажки по сто франков, и отдал одну из них Шарлин Кросс. Та улыбнулась и продолжила:
– Мы вышли на улицу по другую сторону Ботанического сада, прошли мимо мечети. Такой интересный квартал, настоящее путешествие – и ехать никуда не надо, потому что, знаете, я все мечтаю поехать в Турцию, но у меня нет денег. Дальше был перекресток, а за ним – крытый рынок, отреставрированный, очень симпатичное место: там теперь рядом неплохие квартиры, только, знаете, не для простых людей. Амели Ногаре зашла в фотоателье напротив рынка. Я ждала ее минут двадцать, не меньше, но она так и не появилась. Я подошла ближе, будто просто иду мимо, а внутри была только продавщица.
Миро достал блокнот и ручку.
– Так как, вы говорите, зовут эту рыжеволосую женщину?
– Ногаре, Амели Ногаре. Я-то ее не знаю, все, что мне известно, – она лифчиками торгует. Странная работа, с ее-то внешностью, потому что, откровенно говоря, сиськи у нее вовсе отсутствуют!
– Спасибо, – сказал Миро и начал спускаться.
Перегнувшись через перила, Шарлин Кросс крикнула:
– Может, выпьем кофе? Я только занесу сумки к мадам Багу. Я мигом.
– Простите, но стофранковые купюры не растут на деревьях. Мне надо работать.
У входной двери Миро столкнулся с двумя лайками и лысоватым человеком, не слишком твердо державшимся на ногах. Миро посторонился, давая им пройти. Он был совершенно растерян. Дождь его немного освежил.
В метро Миро сел напротив двух девчушек, с немым восторгом разглядывавших в журнале фотографии какого-то бойз-бенда. Глянув мельком на фотографии, Миро подумал, что красивые парни с безволосыми торсами наверняка совершенствуют свои вокальные данные посредством усердных тренировок в спортзале. Он выпрямился, расправил плечи. Он отлично знал, что его внешность не производит большого впечатления на представительниц противоположного пола; неужели упражнения с гантелями способны повысить его шансы нравиться женщинам? «Я с удовольствием сделала бы массаж какому-нибудь красавцу мужчине», – сказала Шарлин Кросс. Миро вздрогнул. Нет, не таким женщинам! Что-то не давало ему покоя – какая-то деталь из потока обрушившихся на его голову абсурдных фактов. Он никак не мог понять, какая именно. Пора прекращать, это дело превращается в настоящий фарс. Пусть расследованием занимаются полицейские.
Тревога комом застряла у него в горле. Его лучшего друга, брата женщины, с которой он вместе жил, убили, а полицейские даже не подумали его допросить. Почему? Нелли сказала ему, что тело Ролана пролежало в закрытом магазине трое суток. Значит, убийство произошло в прошлое воскресенье или в понедельник. Он попытался вспомнить, чем занимался в эти дни. Как и всегда, уходил на набережную, оставался там с десяти утра до сумерек, а затем возвращался прямиком на улицу Кремьё – вот только никто не смог бы подтвердить, что он там и оставался. Никакого алиби. Отлично, Миро!
Интересно, он в списке подозреваемых? Следят ли за ним? Миро оглядел сидящих вокруг пассажиров: все погружены в себя, избегают смотреть друг на друга. Прослушивают ли его телефон? Если да, то они должны быть в курсе истории с Жюлем Верном… если только вся эта история не была тщательно спланирована и разыграна для того, чтобы его раскусить…
«Миро, кончай уже читать все подряд. У тебя башка совсем не варит!»
В голове гудело. Что за бессмыслица. Он с трудом представлял себе, что какая-то женщина-полицейский сыграла роль Шарлин Кросс, желая таким образом вывести его на чистую воду. Или это был мужчина? Идея его позабавила, он усмехнулся. Шарлин Кросс! Здесь что-то не сходится: на этот раз он был в этом уверен. Он едва не проехал свою станцию.
Он пересек Госпитальный бульвар. Работать совсем не хотелось, а дождливый день дал ему возможность безо всяких угрызений совести заняться другими делами. Ботанический сад был в двух шагах, Миро снова вспомнил о Шарлин Кросс. А если он и правда найдет то фотоателье? Нет, сначала нужно все обдумать. Он вспомнил об оранжерее с тропическими растениями: место из другого мира и другого времени, где к тому же всегда тепло. Оранжерея еще закрыта – он как раз успеет поесть в мечети тушеного мяса с овощами.
На улице не переставая лил дождь, закрытые ставни и задернутые шторы создавали в спальне полумрак. Лежа под стеганым одеялом, Эмильена Багу блаженствовала в предвкушении послеобеденного сна. Она съела целую тарелку почек с макаронами и ощущала приятную тяжесть во всем теле. Она уже задремала – но вдруг в ужасе очнулась: в комнате слышалось чье-то легкое дыхание.
– Тоска? Это ты, Тоска?
Она вспомнила, что заперла собаку на кухне. Прислушалась, широко раскрыв глаза от страха. Приподнялась, захлопала по столу в поисках выключателя. Набравшись смелости, включила ночник и с облегчением вздохнула:
– А, так это вы! Вы меня испугали. Но… как вы вошли?
Шарлин Кросс стояла примерно в метре от кровати. Она сняла плащ и осталась в облегающем платье: теперь она казалась еще более худой. Улыбнувшись старухе, она размотала платок и распустила отливающие синевой волосы, уложенные в высокую прическу, затем подняла руку, быстрым жестом сорвала с головы парик и бросила его на кровать. В бледном свете ночника заблестел голый череп. Старуха застонала. Продолжая улыбаться, Шарлин Кросс ухватилась большим и указательным пальцем за свой нос и с сухим щелчком оторвала его. Эмильена Багу раскрыла рот – в горле у нее что-то булькнуло. Она повалилась на подушки, вытаращив глаза от ужаса, не чувствуя, как ей в вену воткнулась игла, и тут же заснула.
– Привет от Мари-Джо, – прошептала Шарлин Кросс.
Сев на корточки, она вытащила из кармана плаща пластиковый пакет. Улыбнулась, увидев на пакете логотип с надписью «Наслаждение фруктами». Наклонилась к неподвижному телу старухи, натянула пакет ей на голову и завязала ручки под подбородком. Отступила назад, а затем подняла найденный в одном из кухонных шафов нож. Ударила изо всех сил, так, что нож пронзил одеяло и воткнулся в неподвижное тело.
