– Вы не закончили: эта ваша соседка спасла жизнь какой-то девушке…
– Да-да, она работала консьержкой, ее фото поместили в газете. Нет, конечно, не на первой полосе, но все же ей было чем гордиться, потому что тот выпуск хорошо продавался – ну еще бы, с таким-то заголовком на первой странице!
– С каким заголовком?
– Все, что я помню, речь там шла об освобождении заложников в Ливане. А она, Эмильена, оказалась на четвертой странице, совсем неплохо.
Она глубоко вздохнула.
– Знаете, все эти допросы меня так взволновали. Получается, что преступник зашел в квартиру, сделав дубликат ключей. Эмильена никому не доверяла, всегда запиралась на два замка. Полицейским пришлось выламывать дверь. Это я позвонила месье Бурдуэну, ее Тоска так страшно выла.
– Но если преступник зашел, не сломав замок, то, возможно, это был кто-то знакомый? Родственник или съемщик?
– Да что вы говорите! Никаких родственников у нее отродясь не было, а сдавать квартиру тоже нет никакой возможности – всего двадцать восемь квадратных метров, крошечная комнатенка – настоящий чулан, да при нем кухонька размером с кладовку! К тому же я живу за стенкой и все слышу. Нет, Эмильена жила совершенно одна: любовные романы, телевизор да собака. Если бы к ней кто-то приходил, я бы знала, у нас ведь стены картонные! Знаете, когда у этой ненормальной Буйон кошки мяукают, мне кажется, что они у меня под кроватью!
– Значит, это мог быть кто-то, кого она знала, кто-то, кто помогал ей по хозяйству, или медсестра…
– Скажите-ка, эта история вас заинтересовала.
– Вообще-то я люблю детективные истории, расследования, все в этом духе… И должен вам сказать, то, что вы рассказываете, будет поинтереснее, чем «Тайна желтой комнаты»
[47]
.
– Правда? Не знаю ничего об этой желтой комнате, но вы правы. Как говорит месье Бурдуэн, не каждый день у нас под носом совершается столь идеальное преступление. Но вы спросили про медсестру, и я кое-что вспомнила. В последнее время к Эмильене действительно ходила одна женщина, массажистка. Когда у Эмильены болела спина, лучше было не попадаться ей на глаза, и к тому же она совершенно переставала заниматься хозяйством. Я ее больше не видела, эту массажистку. Я хотела пригласить ее, чтобы она и мне делала массаж, но она сказала, что переезжает.
– Что это была за женщина?
– Очень милая, очень вежливая. Я даже как-то раз спросила у нее, чем она красит волосы, думала тоже выкрасить волосы голубым. Конечно, в моем возрасте о красоте и речи нет, но в наше время к сединам нет никакого уважения.
– Но… Вы сообщили о ней полиции?
– Я ведь уже объяснила вам, что им я никогда ничего не рассказываю. Нет, о массажистке в полиции не знают. Хотя, возможно, это верное направление…
– Я читал немало детективов и могу вам сказать, что такое убийство вряд ли могла совершить женщина, – уверил ее Миро.
– Душитель вдов… – вздрогнув, прошептала старуха. – Я поставила на дверь еще два замка. Что ж, мне пора возвращаться, а с такими ногами я еще полчаса буду карабкаться по лестнице…
Пока вдова Манжен уплывала вдаль, раскачиваясь от одной трости к другой, Миро вернулся на могилу «тетушки», изображая самые родственные чувства и пытаясь подвести итог всему, что он сумел узнать. У Эмильены Багу никогда не было квартиросъемщиков, а значит, он мог быть уверен, что Шарлин Кросс ему врала. «Вообще-то одно ее имя уже должно было заставить меня задуматься».
Когда Миро решил покинуть кладбище, вдова уже добралась до своего дома. Он дошел до кондитерской и наткнулся на закрытую дверь: обед до четырех часов дня. Миро отправился в бар «Релакс» на улице д’Опуль. Ему нужен был кофе. Войдя, он заметил лысоватого типа, с которым столкнулся в прошлый вторник при входе в дом 52: тот полулежал на стойке. Бурдуэн выпивал: благодаря нескольким кружкам пива, он сумел достичь состояния блаженного отупения. У его ног дремали две великолепные лайки. «Старик, вот он, момент истины, если он тебя узнает, ты пропал!» – сказал себе Миро, усаживаясь за стойку рядом с Бурдуэном.
– Это ведь северные собаки? Совершенно потрясающие! – заметил он, цокая языком.
Бурдуэн обратил на него мутный взгляд.
– Вы так считаете? Я с вами полностью согласен. А те, кто утверждает, что я их не кормлю, пусть катятся ко всем чертям!
– Они выглядят вполне сытыми. Кто же говорит подобные глупости?
– Говорил. Больше не говорит. Теперь она вообще ничего не может сказать. В ящик сыграла – и все тут.
– Вы о ком?
– О консьержке с четвертого этажа. Потрясающее преступление! Вы что, не слышали? О нем даже в газете писали. Убийцу так и не нашли. Сначала он натянул ей на голову пакет, чтобы она поутихла, а потом распотрошил ей живот, чтобы убедиться, что она отправилась к праотцам. Наверняка у него были с ней свои счеты, потому что из квартиры ничего не пропало – во всяком случае, ничего заметного. Хотя, может, у нее и были где-нибудь припрятаны какие-то сбережения.
Голос Бурдуэна становился все тише – явно из-за нехватки горючего. Миро жестом попросил у бармена стакан вина и очередную кружку пива. Бурдуэн тут же окунул усы в пивную пену. Тяжело дыша, он продолжил гнусавым голосом:
– Или же у него были счеты с ее книгами. Потому что с ними он тоже расквитался.
– О чем вы говорите?
– А вот о чем! У Багу на пузе лежали две книги, и обе изодраны в клочья, будто бы над ними кошки поработали! Я первый это увидел, это я выбил дверь, еще до приезда полицейских, ведь у нас газ, тут никогда не знаешь, что может случиться.
– Что за книги?
– Думаете, я знаю? Хотя погодите-ка! Жюль В… В…
– Верн?
– Кажется, да. И еще этот, Ж… Жан Вальжан. Но только тсс. Об этом нельзя говорить. У полиции везде глаза и у… уши! Они из меня всю душу вытащили, потому что все в доме знали, что мы с ней друг друга… на дух не переносим. Она натравила на меня Об… общество защиты животных!
Бурдуэн совершенно опьянел, Миро тоже слегка захмелел. Он видел, что больше ничего не добьется от этого пьянчужки. Он махнул бармену банкнотой. Бурдуэн кивнул, бормоча:
– Правильно делаете, что платите наличными. Говорят, из окон дома, который напротив банкоматов, можно в бинокль разглядеть номер карточки. Они теперь на все способны. Надо запасаться биноклями!
Миро сделал глубокий вдох. Свежий воздух вернул ему уверенность в себе. Он был рад, что сумел сбежать от парочки Манжен – Бурдуэн, но еще больше радовался тому, что осоловевший Бурдуэн его не узнал. Над крышами собирались тяжелые черные тучи – еще один повод для радости: Миро понимал, что скоро пойдет дождь. Если повезет, лить будет до самого вечера, и тогда он сможет не терзаться из-за того, что прогулял работу.
