Книга Парламент Ее Величества, страница 48. Автор книги Евгений Шалашов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Парламент Ее Величества»

Cтраница 48

Тьфу! Какая это, к ежовой матери, охота? Сплошное непотребство! Только государыне-царице про то не скажешь.

Андрей стоял и смотрел – вот Анна опять берет ружье, стреляет в беззащитную тварюшку. Попала. Вишь, как личико-то осветилось. Бедная ты бедная… Вроде кабанчика жалко и бабу жалко. «Бабу! – хмыкнул он про себя. – Какая ж она баба, коли царица?!»

А с чего бы государыню-то жалеть? Так вот и стоял бы, как дурак, но Анна, словно почуяв спиной его взгляд, обернулась…

И вот стоит полковник Бобылев, прижимая к груди ревущую государыню…

– Ну, будет тебе, будет, – неуклюже утешал он свою царицу, поглаживая ее по жестким волосам. – Ну, не реви. Вон, народ смотрит…

– Пущай, – сквозь слезы выговорила царица. Подняв лицо, шмыгнула носом: – Ежели кто сболтнет, что государыню в таком виде зрел – в Сибирь поедет, соболей считать…


Ночью, когда радость от встречи схлынула, Анна пеняла:

– Уехал, ни строчки с дороги не написал. Я уж решила, что бросил ты меня…

Андрей только хмыкнул. То, что не написал, это, конечно, его вина, а вот про то, что мог уйти и бросить… Слыхом не слыхивал, чтобы цариц бросали. Может, в каких других царствах (ну, королевствах, какая разница?), так ведь и там нет таких дураков-то…

– А может… – сузила Анна глаза. – Ты там, в Петербурге-то, другую завел? Ну-ка, рассказывай, какова она? Хороша небось, да?

– Ох я, голова садовая! – стукнул себя по лбу Андрей. – Я же тебе ее портрет привез.

– Портрет? Чей? Ее небось… Ну-ка, показывай!

Бобылев метнулся к одежде, сваленной в кучу, вытащил небольшую сумку, где лежало самое ценное. Достал небольшую вещицу – плоскую, о четырех углах, завернутую в платок. Протягивая Анне, сказал:

– Вот, государыня, решил я тебе подарить портрет той, кто для меня дороже всего на свете!

– Сюда дай! – сквозь зубы проговорила Анна, выдергивая подарок из рук любовника. Сдирая платок, выдохнула: – Щас, погляжу я, кому волосенки-то выдрать… Это что такое?

Императрица в недоумении держала в руках… зеркало.

– Аннушка, я же тебе говорил, – обняв государыню за плечи, прошептал Андрей ей на ухо, – портрет той девицы, кто мне всех милее.

– Андрюшенька, – враз сомлела государыня. – Любимый ты мой… Как же ты меня напугал…

Андрей едва успел подхватить падающее на пол зеркальце – безделушку, купленную им в какой-то лавке. Ну не ехать же к любимой женщине с пустыми руками? А она-то как рада!

И опять Андрею и Анне стало не до разговоров. Ну, на какое-то время…

– Так говоришь, из-за Миниха тебе пришлось крюк делать да в Новгород ехать? – приподнялась Анна на локте. – Ишь, каков бобер! Заставил тебя за тридевять земель ехать, а мог бы и сам распорядиться. Что, трудно было в Новгород кого послать? Ну-ну… – с угрозой добавила она. – Может, в отставку Миниха отправить? Не стар ли?

Андрею стало неловко. Вот, щас возьмет государыня да и отправит генерала куда-нибудь. Ладно, если в поместье, а если в Вологду или Устюг Великий?

– Ну какое там – стар, – заступился он за Миниха. – Христофору Антоновичу даже пятидесяти нет. Для генерала – самое то. И голова на плечах, чтобы не только шляпу носить. Ума в той голове – палата!

– Да уж, ума-то палата, да ключ потерян, – раздумчиво проговорила Анна. – Был бы умен, так не стал бы с царским аманатом спорить. Ладно уж, пусть служит…

Понимая уже, что государыня не станет подвергать опале генерала Миниха (немец, конечно, но что делать?), Бобылев решил закрепить успех:

– Прослышал генерал, что ты двор в Петербург собираешься перевозить, так уже и Зимний дворец до ума доводят. Ну, то, что при покойном Петре Втором не успели доделать. Трезин-итальянец чертеж показывал.

– Не хочу я в Зимний… – раздумчиво проговорила Анна. – Как вспомню его, так сразу и государя-дядюшку и вспоминаю. В той зале большой, где я с муженьком-то своим будущим обручалась, камора для Петра Алексеича была устроена. Любил государь наш, чтобы спальня его размером со шкап была. А уж кровать – та совсем, как гроб! Там он и помер. И помирал долго, страшно. Бр-р-р-р.

– А куда же тогда? – забеспокоился Бобылев. – Ежели в Летний дворец, так там вроде бы стены тонкие. Сам-то не бывал, врать не стану, но слышал.

– Тонкие, – подтвердила государыня. – И рамы об одно стекло. И печки тамошние – топи не топи, толку мало. Не знаю уж, как там Петр Лексеич с тетушкой жили?

– Их любовь грела! – хохотнул Андрей.

– Может, и любовь, – не стала спорить Анна и ни с того ни с сего заявила: – Не видать Бурхарду Кристоферу генерал-фельдцейхмейстерства, как своих ушей.

До Андрея не враз и дошло, о чем идет речь. Только сообразив, что генерал-фельдцейхмейстер – это генерал от артиллерии, сообразил, что речь-то идет о Минихе. Привык, что генерала зовут Христофор Антонович. Восхищенно вздохнул, погладив по плечу царицу:

– И как это ты все упомнишь? Бурхард Кристофер, фельдцейхмейстер… Умница…

– Ой, да куда там, – смущенно зарделась Анна. – Я ж, чай, среди немцев почти двадцать лет жила. Не захочешь, а выучишь. У них же по многу имен бывает. Вон, Остерман наш, коего все Андрей Иванычем кличут, на самом-то деле Генрих Иоганн Фридрих.

– Вона, – присвистнул Андрей, ранее не задумывавшийся об именах. – Значит, не Иванович он, а Иоанн… Интересно, а на хрена немцам имена многоэтажные? Пока выговоришь, язык сломаешь.

– А ты чего, разве не знаешь? – удивилась императрица. – У лютеран да у католиков, коли ребенка крестят, ему сразу несколько имен дают. Мол, чем больше покровителей, тем лучше.

Андрей многозначительно хмыкнул, покрутил головой, показывая, что раньше он о таком не знал и не ведал.

– Ой, Андрюшка, не хвали ты меня! – вяло засопротивлялась Анна, хотя заметно, что ей приятно.

– Да я и не хвалю. У тебя и без меня льстецов хватает, – усмехнулся Андрей. Вспомнив про придворных, добавил: – Целое стадо…

– Это ты про что? – не поняла государыня.

– Да про двор твой. Седни, когда к тебе ехал, еле пробился. Стоят на дороге, ровно буренки, мычат… Ладно еще, что не телятся.

– Ой, не могу! – засмеялась Анна. – Придворные буренки… Не телятся… Зато – срать горазды!

Анна Иоанновна изволила хохотать собственным грубым словам так, что дверь заскрипела и в щель пролез чей-то нос. Не иначе, горняшка. А то и целая фрейлина. Теперь уж и не разберешь – кто просто служанка, а кто из придворных дам.

– Может, надо чего? – вопросила девка, пролезая в комнату чуть ли не по пояс.

– Брысь! – рявкнул Андрей на девку, но та не уходила. Не то любопытно было, не то на самом деле озаботилась.

– Так государыне-то ниче не надо? – не унималась девица.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация