* * *
Под арену был отведён широкий, слегка вытянутый двор, образованный тремя большими домами, выстроенными в виде огромной буквы «П». С открытой стороны между двух парадных трибун был обустроен парадный въезд и почти оттуда же начинался построенный по новым турнирным требованиям невысокий, на половину человеческого роста разделительный забор, протянувшийся через весь двор.
Что касается зрителей, то для них, кроме двух трибун возле ворот, вдоль всех трёх зданий соорудили двухъярусные, очень удобные галереи с лавками, а для самого короля и его приближённых против центра короткого дома, который и замыкал букву «П», устроили отдельную, обтянутую шёлком и бархатом просторную ложу.
Сам плац загодя тщательно присыпали тонким слоем песка и сейчас, пока ещё не изрытый до твёрдого грунта копытами рыцарских жеребцов, он выглядел как ровное жёлтое поле. Что же до трибун, то они уже были забиты битком, поражая буйством разноцветья, блеском драгоценностей и изысканностью одеяний.
Зрители волновались, ожидая появления самого короля, и наконец он, в убранстве для малого выхода, появился в ложе. Солнечные лучи, легко проникавшие на плац через промежуток между домами, так и заиграли на его короне, стоило лишь королю, усаживаясь в бархатное кресло, немного наклонить голову. Рядом с ним села королева, а доверенная свита полукругом встала сзади, образовав яркое обрамление властной четы.
Едва только король занял своё место, как ряд трубачей, выстроившихся у самого барьера, протрубил «привет», а все зрители, встав, дружно, разом поклонились в сторону королевской ложи. Потом, когда трубы смолкли, по команде герольдмейстера
[78]
вдоль трибун почти побежал юный персевант
[79]
звонко оповещая всех о начале рыцарского парада.
Подавляющее большинство женских глаз сразу же начали следить за юношей, одетым в вызолоченный кафтан и белые обтягивающие штаны, которые ещё больше подчёркивали стройность ног. На плече персеванта, по обычаю, был косо накинутый табар
[80]
, где на красном поле выделялись белые орлы. Густые русые волосы юноши стягивала шёлковая сетка, украшенная янтарём, а сам он был просто воплощением молодости.
Едва только легконогий персевант миновал украшенные цветами ворота, как герольдмейстер встал и, заметив, что король кивнул, взмахнул рукой. По этой команде трубачи снова громко заиграли и на арену неторопливо один за другим начали выезжать рыцари, принимающие участие в турнире, и эта кавалькада блеском доспехов и роскошью плюмажей
[81]
затмила всё.
Рыцарь Шомоши ехал в этой кавалькаде четвёртым, сразу же за тройкой крестоносцев, которую возглавлял сам комтур. О том, что победа на турнире крайне желательна, Ференцу весьма прозрачно намекнул сам коронный гетман. Однако Шомоши догадывался, почему его первым выпустили на поединок с крестоносцем. По крайней мере, в случае поражения, можно будет утверждать, что проиграл не поляк.
Продефилировав вдоль низкого барьера, делившего арену пополам, кавалькада повернула в обратную сторону, и именно в этот момент Шомоши увидел Беату. Женщина сидела на трибуне в первом ряду, и Шомоши мог поклясться, что она смотрит на него. Ференц повернул голову и, поймав её взгляд, усмехнулся одними глазами. Теперь рыцарь точно знал, зачем ему нужна только победа.
Вообще-то в последнее время Ференц не признавался даже самому себе, что с того самого мгновения, когда он наконец разглядел Беату в коридоре замка, женщина удивительным образом всё время возникала в его мыслях. Шомоши пытался гнать от себя приятное воспоминание, повторяя, что это ни к чему хорошему не приведёт, но всё равно разум упрямо подсказывал ему, что всё возможно.
Тем временем рыцарский парад закончился, и герольдмейстер снова махнул рукой, теперь уже в сторону герольда, который только и ждал знака, чтобы сразу выступить вперёд и провозгласить.
– На поединок выходят… – во всю мощь выкрикнул глашатай, сразу наполнив двор громким эхом, – комтур Отто фон Кирхгейм и славный рыцарь Шомоши Ференц!!!
Услыхав своё имя, Шомоши тронул шпорами конский бок и не спеша поехал вдоль трибун. Одновременно с ним, ему навстречу, только уже с другой стороны барьера, тронулся крестоносец. Упрямо наклонённую голову комтура защищал рогатый шлем топхельм
[82]
, похожий на перевёрнутое ведро. Белая туника с красными крестами на спине и груди скрывала доспехи, и только вызолоченный шамфрон
[83]
, украшавший лошадиную голову, указывал на высокий ранг именитого всадника.
Конь комтура, защищённый кольчугой, неспешно перешёл на тяжёлую рысь и вот-вот должен был пойти вскачь, но Шомоши, отлично понимая, что в стычке с таким грозным противником победу может дать только скорость, сразу погнал своего венгерца галопом. Ференц знал, что ударить копьём надо точно посередине «четырёх гвоздей»
[84]
и потому, глядя на варяжский щит крестоносца, ещё издали начал целиться.
Зрители на трибунах замерли, и только нарастающий звук конского скока был слышен на притихшем дворе. Ожидаемое столкновение произошло почти посередине. Оба пустотелых турнирных копья у противников с треском сломались, но удар Шомоши был точнее, и комтур крестоносцев, не удержавшись в седле, грохнулся на взрытый конскими копытами песок.
В момент удара испанский щит Ференца, плотно прижатый к телу, уцелел, а вот высокая задняя лука больно ударила Шомоши по спине. Однако только благодаря ей рыцарь смог удержаться в седле, в то время как его побеждённый противник, сбитый мощным ударом на землю, лежал пластом и тщетно пытался подняться, ожидая помощи.
Уяснив это, Шомоши отшвырнул обломок копья, поднял решетчатое забрало турнирного шлема и, заставив коня идти «гишпанским шагом»
[85]
, подъехал к королевской ложе. Там рыцарь, как и принято, почтительно приветствовал владетельную чету, а его заранее обученный гнедой венгерец тоже сделал поклон. Это выглядело так необычно и так к месту, что зрители на трибунах пришли в восторг.
Под их одобрительные выкрики Шомоши начал триумфальный круг, но, проехав едва треть турнирной дорожки, натянул повод. Увидев это, пани Беата, поскольку именно возле неё остановился Шомоши, встала, а победитель турнира, тяжеловато, превозмогая боль в спине, слез с седла и, подойдя почти вплотную к ограждению трибуны, упал на колено.
