Книга Рубин из короны Витовта, страница 30. Автор книги Николай Дмитриев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рубин из короны Витовта»

Cтраница 30

Мгновенно сообразив, что будет дальше, зрители и так во все глаза смотревшие на Шомоши, вдобавок прекратили выкрики и каждый из них старался услышать слова рыцаря, благодаря чему воцарилась почти полная тишина, в которой чётко прозвучало:

– Присягаю вернуться в Сосновец и над дверью повесить пергамент, на котором монах-краснописец сообщит всем, что пани Беата – красивейшая в королевстве, а того, кто выскажет сомнение, я, рыцарь Шомоши Ференц, вызываю на поединок!

Такое прилюдное признание не на шутку взволновало Беату. Её щёки от смущения и нежданной радости заметно порозовели, однако, понимая, что отныне она дама сердца такого славного рыцаря, женщина с восхищением посмотрела на Ференца и под восторженный гул трибун благодарно наклонила голову…

* * *

Скочеляс и Мозель ехали вдвоём на одной лошади, сидя как в седле на длинном мешке, туго набитом соломой. Причём Яцек держал повод, а Мозель сидел сзади, крепко уцепившись обеими руками за очкур [86] , которым был подпоясан бобровник. Сам же пан Вильк из Заставцев, гарцуя впереди, дерзко красовался, вызывающе положив левую ладонь на серебряную рукоять дорогой, ещё дедовой сабли.

Что же касалось какого-то другого оружия, то у пана Вилька кроме сабли был только бриганд [87] синего сукна, испещрённый металлическими головками, крепившими спрятанную под ткань броню, и стальной шлем-мисюрка с кольчужною бармицей [88] , защищавшей шею. Поручей и поножей [89] пан Вильк вообще не имел, и каждый встречный мог безошибочно определить, что всадник хотя и шляхтич, но только вконец обедневший.

Коня, правда, пан Вильк из Заставцев имел молодого и горячего, однако без кольчуги и даже без какой-нибудь попоны. Что ж до седла, то оно было старое, вытертое и уж никак не рыцарское. Однако, пока путники пробирались лесными дебрями, всё это не имело значения, а вот по мере приближения к Кракову собственный неприглядный вид всё больше задевал за живое пана Вилька. В конце концов, внушив себе, что в его спутников на краковских улицах будут тыкать пальцами, шляхтич углядел в предместье, жавшемся к столичным стенам, какую-то придорожную корчму и, не желая позориться, предложил Мозелю:

– Давайте тут остановимся. Считай, это уже Краков, – и в подтверждение своих слов пан Вильк показал на недалёкую въездную башню, возле которой теснились селянские возы.

Откровенно говоря, Теодор Мозель тоже не имел желания быть посмешищем, и потому он охотно сполз с мешка на землю и, разминая затёкшие от неудобной езды ноги, предложил:

– Тогда что… Пошли, поедим.

Народу в корчме было полным-полно, и пану Вильку с его спутниками пришлось садиться за общий стол, где на шляхтича сразу положил глаз какой-то пьянчужка из тех, что всегда ищут возможность выпить задаром. И точно, забулдыга быстренько придвинулся ближе и льстиво заглянул в глаза молодому шляхтичу.

– Я вижу, в Краков приехал славный рыцарь, жалко только, что пан шляхтич немного опоздал…

– А что случилось? – сразу попался на крючок Вильк.

– Два дня тому у нас был рыцарский турнир в присутствии самого ясновельможного пана круля.

Пьянчужка умолк и выжидательно уставился на шляхтича, а тот, услыхав такую новость, забыл про всё на свете и заорал на прислугу так грозно, что на столе сразу появился целый жбан вина, яичница и жареное, приправленное луком мясо. Пан Вильк сам, без задержки, налил полную кружку и, подвигая её ближе к пройдохе, попросил:

– Расскажи, как оно было?..

Пьянчужку не надо было уговаривать. Он жадно отхлебнул из кружки и тут же начал:

– Должен сказать, ясновельможный пан рыцарь, – при этих льстивых словах пройдохи Вильк напыжился и гордо посмотрел по сторонам, – что на первый бой вышли комтур крестоносцев и рыцарь из свиты коронного гетмана.

Услыхав про крестоносцев, Мозель, который до той поры скептически посматривал на пьянчужку, встрепенулся и спросил:

– А имена рыцарей тебе известны?

– А как же! – хитрец снова потянулся за кружкой и, только основательно глотнув, закончил: – Комтур Отто фон Кирхгейм и рыцарь Шомоши Ференц.

– И кто победил? – Вилька аж затрясло от нетерпения.

– Ясно кто, – хмыкнул пройдоха. – У пана коронного гетмана слабых рыцарей нет. А вот потом пан Шомоши сотворил такое, что не только он, но и его конь поклонился королевской семье, а после прилюдно объявил, что пани Беата из Сосновцев – самая красивая женщина королевства…

– А это и вправду так? – заинтересовался Вильк.

– Не знаю, – пьянчужка равнодушно пожал плечами. – Я там не был…

И тут вдруг вмешался Мозель, неожиданно властно кинув:

– А не был, так и нечего тут рассиживаться… П-шёл отсюда!

Пьянчужка мгновенно сник и, хлебнув всё, что ещё оставалось в кружке, подался прочь, а вот пан Вильк, который не ожидал ничего подобного, возмутился и даже раскрыл было рот, чтоб приструнить Мозеля, но купец, не дав ему ничего сказать, жёстко заговорил сам:

– Зачем пану слушать какого-то голодранца? Разве пан Вильк не понимает, что тому пройдохе известно только то, что знают все, а болтает он затем, чтоб его угостили на дурняк?

– А я слушаю, кого хочу! – сердито стукнул кулаком по столу Вильк. – Потому что плачу здесь я, а тебе, купец, кстати, пора рассчитаться со мной, потому как мы уже в Кракове.

– Согласен, – усмехнулся Мозель и достал из-под полы своего драного бострога золотой.

Увидев монету, Вильк, и не подозревавший, что у ограбленного купца могут быть такие деньги, ошарашенно глянул на своего бобровника, который от неожиданности разинул рот, да так и сидел, не в силах произнести хоть слово. А Мозель, убедившись, что произвёл должное впечатление, положил монету перед Яцеком и сказал:

– Это тебе.

Челюсть у обалдевшего бобровника совсем отвисла и начала смешно дёргаться, а вот пан Вильк обиженно надул губы и только собрался что-то сказать, как Мозель ошеломил и его, с улыбкой выложив перед шляхтичем сразу два золотых.

– А это вам, пане Вильк.

Теперь уже и у шляхтича вид был почти такой же, как у бобровника, но он взял себя в руки и, вперив взгляд в лицо Мозеля, сдавленно спросил:

– Вы кто… пане Мозель?

– Я? – купец усмехнулся. – Я один из тех, кто при желании может зайти и к королю, и к герцогу.

Говоря так, он нисколечко не преувеличивал. Его доходы и положение в Ганзе давали ему право не только так думать, но при необходимости и делать. И, вероятно, именно это подсознательно понял Вильк, пролепетав:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация