Его тон был мягким, но Зак знал, что отец всегда его использовал, когда был чем-то недоволен, и понимал, что продолжать спор бесполезно.
– Если это все, папа, то позволь мне вернуться к моим делам, – ответил он.
– Конечно. Созвонимся.
Разорвав соединение, Зак поднялся и подошел к окну. У него никогда не было откровенного разговора с отцом, и это его беспокоило. Вместо того чтобы рассказать ему правду об ужасах, которые он пережил на войне, Зак улыбался, обменивался многочисленными рукопожатиями и произносил высокопарные речи – одним словом, работал на публику. Делал то, что требовал от него долг перед семьей.
Лужайку под окном пересекал садовник с тачкой. Остановившись у клумбы с розами, он, насвистывая, начал обрезать кусты, придавая им нужную форму.
Еще несколько дней назад жизнь Зака была однообразной. Он посещал мероприятия, произносил речи, чувствуя внутри пустоту. Такая жизнь была хорошо ему знакома. Другой он не знал.
Сейчас он сравнивал себя с этими кустами. У него было ощущение, будто кто-то взял его жизнь и начал придавать ей новую форму, отрезая и выбрасывая все ненужное.
Охваченный странным беспокойством, он не знал, что ему делать дальше.
Неожиданно на лужайке появилась Лиа. На ней были легинсы и свободный топ. Ее длинные распущенные волосы блестели на утреннем солнце, движения были размашистыми и плавными. Подойдя к садовнику, она заговорила с ним. Мгновение спустя мужчина кивнул, дал ей секатор и пошел к другому концу клумбы.
Наблюдая за тем, как она энергично обрезает стебли, Зак внезапно захотел очутиться рядом с ней. Увидеть, как блестят ее глаза, заключить в объятия и поцеловать, как вчера в коридоре музея.
Глава 9
– Тебе нет необходимости это делать.
Отвлекшись от розового куста, Лиа обнаружила, что Зак стоит рядом и наблюдает за ней. Она не слышала, как он подошел. На нем были вылинявшие джинсы и темно-синяя футболка. Он выглядел усталым, но это не умаляло его сексуальности.
– Я знаю, – ответила она, – но мне хочется.
– На тебе нет перчаток. Что, если ты поцарапаешься?
– Я работаю аккуратно. Мне некуда спешить.
Лиа думала, что Зак продолжит спорить, но вместо этого он спросил:
– Ты работала в бабушкином саду?
Отрезав стебель с увядшим цветком, Лиа положила секатор на траву и осторожно вытащила стебель из куста.
– Да. Мне нравится выращивать цветы. У меня это хорошо получается.
– Я в этом не сомневаюсь, но тебе не следует здесь находиться. Сейчас жарко. Это может навредить ребенку.
Словно в подтверждение его слов, по ложбинке между грудями пробежала струйка пота.
– На Сицилии тоже жарко. Кроме того, доктор сказал, что мне не помешает небольшая физическая нагрузка. Беременным вредно сидеть в четырех стенах и ничего не делать.
– У меня есть спортзал. Можешь пользоваться любыми тренажерами, только не переусердствуй.
– Я хочу быть на свежем воздухе, Зак. В саду мне лучше, чем в спортзале.
Он нахмурился:
– Хорошо. Только не гуляй в жару.
– Спасибо, ваше высочество. Как это великодушно с вашей стороны.
– Лиа. – Зак взял ее за руку, и по ее коже пробежал электрический разряд. – Я вовсе не пытаюсь тобой командовать. Просто ты не привыкла к здешней жаре. Сама не заметишь, как получишь солнечный удар. Кроме того, у нас с тобой насыщенный график, и я не хочу, чтобы ты переутомилась.
Высвободив свою руку, Лиа потянулась за увядшим цветком в середине куста. Взволнованная прикосновением Зака, она слишком низко схватилась за стебель и, уколов шипом палец, вскрикнула от боли. Выругавшись, Зак схватил ее руку и уставился на каплю крови, появившуюся на подушечке ее большого пальца.
– Все в порядке, – заверила его она, пытаясь отдернуть руку, но Зак усилил хватку.
– Тебе нужно зайти в дом и промыть ранку.
Лиа вздохнула. Она знала, что ей его не переспорить. Кроме того, ей было приятно такое внимание с его стороны.
– Хорошо.
Сказав Ларри, что она поранилась, Лиа проследовала за Заком в дом. Войдя в кухню, он открыл кран и налил ей на ладонь немного жидкого мыла.
– Это был шип розы, а не игла от использованного шприца, – усмехнулась она.
– Береженого Бог бережет.
Помыв руки, она нахмурилась, когда Зак помазал ее ранку антисептиком и заклеил бактерицидным лейкопластырем.
Подняв на него глаза, Лиа обнаружила, что он смотрит на нее нахмурив брови. Ее пульс участился.
– Ты уже позавтракала?
– Выпила чашку чаю и съела тост.
– Этого недостаточно, – пробормотал он и достал из шкафчика сковороду. – Тебе необходимы белки.
– Собираешься готовить для меня? – удивилась Лиа.
Повернувшись к ней, он улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
– Я правда умею. Когда я поступил на службу, мне пришлось научиться готовить. Военные летчики не терпят посторонних в местах своего квартирования.
Должно быть, для юноши из состоятельной семьи, привыкшего, чтобы его обслуживали, это стало настоящим испытанием.
– Удивительно, что ты не умер с голоду.
Зак подмигнул ей:
– Я способный ученик.
Он достал из холодильника яйца, молоко и тертый сыр. В кухню вошла домработница, посмотрела на сковороду, затем на Зака, пожала плечами и, взяв то, за чем пришла, удалилась.
Лиа не была голодна, но словно зачарованная наблюдала за тем, как он взбивает вилкой яйца с молоком.
– Итак, почему ты записался на военную службу? Разве ты не смог бы научиться пилотировать самолеты в другом месте?
Он стоял к ней спиной, и она увидела, как он слегка напрягся и его рука с вилкой замерла на полсекунды, прежде чем продолжить взбивать яйца. Лиа мысленно отругала себя за то, что испортила разговор, который так хорошо складывался.
– Нет, истребители не смог бы. Конечно, можно было бы купить списанный истребитель, но это не то. Кроме того, я хотел служить своей стране.
– Очень благородно.
Он пожал плечами:
– Да. – Затем он снова напрягся, положил вилку и повернулся к Лиа. На его лице было беспокойство. – Я солгал. Я пошел в армию не поэтому. На самом деле я хотел таким образом расстроить отцовские планы на мой счет. Я не хотел ни делать карьеру в семейной компании, которой сейчас руководит мой дядя, ни идти в политику. Это были мечты моего отца, не мои. Я хотел делать что-то действительно полезное.
Сердце Лиа затрепетало. Зак только что поделился с ней чем-то важным.
