Кому-то сильно приспичило.
– Слушай сюда! По моей команде отпустишь дверь и запрыгнешь в ближайшую кабинку, – решительной скороговоркой распорядилась я. – Тот, кто за дверью, войдет в сортир, а мы будем ждать, пока он справит нужду и выйдет. А потом мы убежим!
– А если он не по малой нужде, а по большой? – резонно уточнила Ирка.
– Тогда подождем, пока он запрется в свободной кабинке, а потом все равно убежим!
– Согласна.
– Тогда давай на счет «три».
Я закрыла дверь своей кабинки и из нее прокричала:
– Раз… Два… Три!!!
Топ, топ, бряк.
Скрипнула дверь, по кафелю звонко прошлепали подошвы, щелкнул замок кабинки.
Мы с Иркой синхронно выскочили из сортирных келий и бок о бок вылетели из туалета, едва не сбив, как кегли, компанию индусов в нарядных чалмах.
24 января, 06.40
– Лея, из мужского туалета выбежали две тети. Они дяди-геи, да? – потянув за полу куртки старшую сестру, сказал наблюдательный мальчик Курт.
– Молодец, быстро учишься, – не отрывая взгляд от экрана смартфона, сказала Лея.
– О, геи? А, геи! – заметно успокаиваясь, обменялись репликами индусы.
Через десять минут они улетели в родной Мумбаи, унеся с собой шокирующие знания о европейской половой распущенности и лишив полицию Австрии возможности получить бесценные свидетельские показания.
24 января, 06.45
– Куда… бежим? – с трудом нагнав меня, в два приема выдохнула Ирка.
Я затормозила и огляделась:
– Туда!
– Что, снова в туалет?!
– Да, но на этот раз – в женский!
Никакой очереди к санитарно-техническим удобствам для дам, слава богу, не было, и мы с подругой без помех обосновались в соседних кабинках.
– Тебе сюда срочно понадобилось или как? – спросила Ирка, деликатно постучав в перегородку.
– Мне надо подумать, – ответила я.
– А, извини, не мешаю.
– Да не в том смысле «подумать»! Не справить большую нужду, а пошевелить извилинами!
– Тоже хорошее выражение. – Ирка нервно хихикнула.
– Эй, хорош прикалываться! – потребовала я. – Мне совершенно не смешно! Какие шутки, в самом деле? В той кабинке на унитазе сидел покойник!
– Это я поняла. – Подружка снова хихикнула.
Истерика у нее, что ли? Нет, ей рано дергаться, истерика должна быть у меня.
– А кто это был? – спросила Ирка.
– Понятия не имею! Мы же не успели познакомиться! – язвительно ответила я. – Слишком поздно, к сожалению, встретились – уже после его смерти!
– Как интересно! Не расскажешь по порядку?
– Ну отчего же не рассказать, расскажу.
Я набрала побольше воздуха, чтобы хватило на длинную тираду, и выдала:
– Мне захотелось в туалет, женский был закрыт на уборку, я пошла в мужской, случайно уронила там сумку, рассыпала по всему полу свое барахло, стала его собирать, вместо своего мобильника по ошибке подобрала чужой и поняла это только тогда, когда он начал пукать, как лошадь с газами!
– Даже я знаю психов, которые так делают, – заметила Ирка. – В смысле устанавливают на своем телефоне очень странные звуки вместо звонка.
– Боюсь, это не тот случай, – возразила я с нескрываемым сожалением. – Понимаешь, мобильник этого типа работал не как телефон, а как проигрыватель.
– Это что значит?
– Это значит, что он воспроизводил звукозапись, вернее, закольцованную серию записей, объединенную в плейлист, – объяснила я так, как сама поняла.
– Даже я не знаю психов, которые так делают! – Ирка покрутила головой и немного помолчала. – А как он выглядел, тот парень, как самый натуральный идиот?
– Как человек, который умер не один час назад. – Я тоже помолчала. – Точнее, которого убили.
– Уби-и-и-и-или?!
В соседней кабинке что-то стукнуло и после серии длинных шорохов раздался требовательный голос свыше:
– А ну, посмотри на меня!
Я подняла голову и встретилась взглядом с подружкой, вознесшейся над перегородкой на пол-головы.
– Ты не шутишь?
– Слезь с унитаза, раздавишь пластмассовую сидушку, – машинально сказала я. И тут же рассвирепела: – Что? Ну что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию?! Нет, я не шучу! Ясно же, что кто-то специально оставил в кабинке с трупом мобильник, периодически пукающий и кряхтящий, как живой человек! Чтобы никто не подумал, что там мертвый! Вообще-то это просто гениальный способ оттянуть момент обнаружения трупа и затруднить определение времени смерти…
– То есть убийца большой молодец, не дурак, – согласилась Ирка. – А теперь – кстати, о дураках, – я задам тебе очень неудобный вопрос. Ты готова?
– Не уверена.
– Ладно, все равно задам.
– Ну?
– Ну вот: а свой мобильник ты нашла?
И тогда я длинно и витиевато выругалась на пиджин-инглиш и разных других живых и мертвых языках.
Продолжить увлекательную беседу на тему «Кстати, о дураках» не получилось, потому что в туалете уже выстроилась очередь и нам с Иркой пришлось освободить кабинки.
Мы решили совместить приятное с полезным и пошли в кафе – совещаться и завтракать.
Я, правда, была очень расстроена и думала, что мне кусок в горло не полезет, но Ирка сказала, что поесть все равно необходимо, потому что непонятно, как дальше сложится моя судьба. Вдруг меня вскоре арестуют по подозрению в убийстве? Тогда я еще не скоро получу нормальное горячее питание.
От этих ее слов у меня вовсе пропал аппетит.
24 января, 07.05
На двух иностранок Феликс обратил внимание не потому, что они сделали какой-то особый заказ – ничего особенного в меню кафе-забегаловки не имелось. Два панини с ветчиной, два капучино, один маффин, одна порция бельгийских вафель с карамельным сиропом и мороженым – банальный набор.
Правда, одна из иностранок спросила, возможно ли взять горячий суп навынос и желательно в термосе, но на отказ не обиделась и настаивать не стала.
– Клаус, – спросил Феликс дежурного бармена, сменившего всезнайку Али, – разве их пустили бы в самолет со своим горячим супом?
– Никогда, – лаконично ответил Клаус, полируя бокалы.
– Тогда зачем им горячий суп в термосе? – Феликса обуяло любопытство.
– Долгая стыковка? – предположил немногословный Клаус.
– Предположим, – Феликс кивнул, – но они могли бы снова прийти к нам в кафе и съесть горячий суп за столом, из тарелки!
