Еще один прием, позволяющий избавиться от жестких рамок устоявшегося подхода к ситуации, – это перенос соотношений из данной ситуации в другую, в которой проще разобраться. Это позволяет перейти от абстрактной ситуации к конкретной аналогии. Ценность такой процедуры двоякая. Во-первых, рамки, ограничивающие взгляд на исходную ситуацию, не переносятся на ее аналогию, которую за счет этого будет гораздо проще изменять. Если выбрана достаточно плодотворная аналогия, мы получаем возможность легко манипулировать ее соотношениями. Время от времени мы возвращаемся к исходной ситуации и пересматриваем в свете изменений, произведенных с аналогией, что стимулирует рождение новых идей и новых подходов. Во-вторых, конкретные образы, которые обычно используют в аналогиях, порождают другие конкретные образы гораздо легче, чем одни абстрактные идеи могут порождать другие абстрактные идеи, и в результате поток идей течет более свободно.
Еще один несложный прием – умышленно перенести акцент с одной части задачи на другую. В этом случае не так важно даже, насколько явно и очевидно поставлена задача, поскольку каждая ее часть по очереди сознательно помещается в центр поля зрения. Даже самая незначительная ее часть должна получить свою долю внимания (заметим, что это проще сказать, чем сделать). История с камешками получила свое благополучное завершение только тогда, когда внимание было перенесено с камешка, который следовало вытащить, на камешек, оставшийся в сумке.
Пожалуй, математика демонстрирует самые яркие примеры выгоды, которую можно извлечь, рассматривая явление с разных точек зрения. Любое уравнение есть не что иное, как изложение двух способов описания какой-то вещи или явления. Наличие двух методов описания вместо одного настолько полезно и плодотворно, что стало одним из краеугольных камней математики. Присутствие двух различных ракурсов явления по разные стороны знака равенства дает возможность прийти к ответу для явления в целом. Разум, использующий латеральное мышление, сознательно совершает быстрое чередование различных подходов к явлению. В этом случае благодаря хронологическим и вероятностным свойствам мозга различные подходы автоматически соотносятся друг с другом и приводят к эффективному решению задачи.
Глава 6
Маршрут
Третий основной принцип латерального мышления предполагает осознание того факта, что вертикальное мышление по самой природе своей не только совершенно неэффективно для выработки новых идей, но даже подавляет ее. Есть люди, по своему характеру чрезвычайно склонные к тщательному контролю умственной деятельности, подвергающие все логическому анализу и синтезу. Они стремятся к такой скрупулезности и точности, которая столь же искусственна, как полоска на киноленте, разбивающая движение на серию статических кадров. Это крайний случай, но в более слабой степени такая черта присуща весьма многим.
В предыдущей главе было высказано предположение, что вертикальному мышлению нужна некая опорная конструкция, которая безоговорочно принимается за отправную точку и затем надстраивается или изменяется по мере дальнейшей работы. Хотя это может в ряде случаев привести к каким-то модификациям ранее принятой идеи, совершенно новую идею таким образом получить вряд ли удастся. Априорное признание выбранной отправной точки и привязанность к ней по своей сути прямо противоположны безграничным возможностям хаоса.
Логика прокладывает путь через туман неоформившихся идей, тщательно и надежно укладывая камень за камнем. Каждый следующий камень может быть уложен только тогда, когда он плотно пригнан к другому, уложенному ранее. Логический подход подразумевает уверенность в своей правоте на каждой стадии решения задачи; в этом, собственно, и состоит сущность логики.
Однако латеральное мышление не требует постоянной правоты. Правильным обязан быть лишь конечный результат. Мыслить латерально означает сойти с проторенной дороги в туман и искать в нем наугад до тех пор, пока не найдется естественная тропа. Необходимость же быть правым на каждом шаге, всегда и во всем является, по-видимому, одним из самых серьезных препятствий на пути к новым идеям.
Когда Маркони увеличил мощность и коэффициент полезного действия своего изобретения, он обнаружил, что может посылать радиоволны на более длинные расстояния. В результате он обрел такую уверенность в своих силах, что стал задумываться о передаче радиосигналов через Атлантический океан. Ему представлялось, что для этого нужно лишь иметь достаточно мощный радиопередатчик и достаточно чувствительный радиоприемник. Специалисты, лучше разбиравшиеся в этой области, высмеяли его идею. Они уверяли, что радиоволны, подобно световым лучам, движутся по прямой и потому не станут огибать Землю, а просто растворятся в космическом пространстве. С точки зрения логики они были совершенно правы. Однако Маркони настаивал на своем, упорно продолжая поиски, и добился успеха. Ни он сам, ни специалисты не знали о существовании в верхней части атмосферы ионизированного слоя – ионосферы, – отражающего средние и короткие радиоволны, которые в противном случае действительно уносились бы в космическое пространство, как и предсказывали специалисты. Только наличие этого слоя сделало возможной радиопередачу через океан. Будучи неправым с точки зрения господствующей системы взглядов, Маркони добился результата, которого никогда не достиг бы, если бы от начала и до конца двигался строго логически.
Открытие адреналина также произошло благодаря ошибочному впечатлению. Некий доктор Оливер разработал прибор, с помощью которого рассчитывал измерить диаметр лучевой артерии на запястье руки, на которой мы обычно прощупываем пульс. Он измерял диаметр этой артерии у своего сына в самых различных условиях. Одно из этих условий предполагало инъекцию экстракта надпочечных желез крупного рогатого скота. Оливеру показалось, что произведенная им инъекция уменьшила диаметр артерии. Сейчас мы знаем, что обнаружить влияние адреналина на диаметр достаточно большой артерии невозможно. Однако доктор Оливер не знал об этом и поспешил оповестить о своем открытии научный мир. Последний в лице профессора Шефера, известного физиолога, отнесся к его сообщению с большим недоверием. Однако под натиском энтузиазма доктора Оливера профессор в конце концов согласился сделать инъекцию некоторого количества экстракта подопытной собаке, а затем измерил ее кровяное давление. К своему удивлению, профессор обнаружил, что кровяное давление резко возросло. Так был открыт адреналин.
Можно привести множество других примеров того, как цепь рассуждений, которые на каком-либо из шагов наверняка не были логически правильными (по крайней мере, с позиций господствующих представлений), в итоге приводила к важным открытиям. Это напоминает прогулку по каменистому берегу. Можно двигаться вперед медленно и осторожно, на каждом шаге проверяя, что нога прочно стоит на камне. А можно шагать очень быстро, перескакивая с камня на камень в таком темпе, что устойчивое равновесие на каждом шаге не требуется. Когда вы натыкаетесь на что-то интересное, самое время оглянуться назад и проложить взглядом маршрут, который надежнее прочих приведет вас сюда снова. Иногда самый верный путь проще всего увидеть, когда вы уже добрались до пункта назначения. Самая легкая дорога к вершине горы часто видна с вершины.
