Книга Тайна двух океанов, страница 18. Автор книги Григорий Адамов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайна двух океанов»

Cтраница 18

— С ума сойти можно! — вскричал пораженный Марат. — Что тут делается?

— В чем дело? — спросил проходивший по коридору мимо приоткрытых дверей поста управления зоолог. — Можно войти?

— Входите, входите! — живо сказал лейтенант. — Интересное зрелище!

— А!.. — воскликнул зоолог, едва бросив взгляд на экран. — Действительно, редкое событие: кит увлекает за собой китобойное судно. Ох, черт возьми!

Кит сделал внезапно гигантский скачок кверху и сейчас же, казалось, с удвоенной силой и быстротой ринулся еще дальше в глубину. Несчастное судно, словно вырвавшись из мертвой хватки, вздыбилось, но в следующий же момент нырнуло носом настолько глубоко, что огромный вал воды, сметая все на пути, затопил почти половину палубы — до самого капитанского мостика.

Корма высоко задралась кверху, и на экране показался трепетный круг от бешено вертящегося под нею винта. Один человек из команды был смыт волной, многие, не удержавшись на наклонной палубе, покатились по ней, хватаясь за все, что попадалось под руку.

— Судно на полном заднем ходу, — сказал лейтенант, — и никакого влияния на кита! Вот силища! Ведь машина способна, вероятно, развить не менее тысячи лошадиных сил! Это прекрасный, новейшей конструкции китобоец, примерно в триста регистровых тонн.

— Но они погибают! — вскричал Марат. — Они погибают, товарищ лейтенант! Неужели мы не можем им помочь?

— Капитан сейчас будет здесь, — ответил лейтенант. — Я уже вызвал его. Сам я не имею права…

— В чем дело? — прервал лейтенанта голос капитана. — А!.. Понимаю. Редкий случай. Положение китобойца угрожающее. Гм… Жаль… Дело может кончиться плохо для него. Они даже не могут обрубить трос.

Капитан помолчал, не сводя глаз с экрана. Из трубы гибнущего судна внезапно повалили густые клубы дыма, ветер сейчас же разнес их в клочья и развеял. Судно с безжизненной трубой рванулось вперед и понеслось с еще большей быстротой.

— Вода залила топки котлов! — сдержанно воскликнул лейтенант. — Теперь они совершенно беспомощны.

Капитан преобразился. Глаза загорелись решимостью.

— К носовой пушке! — скомандовал он. — Вызвать главного акустика!

Лейтенант нажал кнопку телефонного щитка возле овального голубовато-серебристого экрана. Розовый свет просветил экран, и на его поле появился сводчатый отсек, уставленный разнообразными ящиками, катушками, огромными стеклянными приборами, которые были густо перевиты проводами. Среди этой паутины и, казалось, хаотического нагромождения приборов в высоком кресле перед щитком, усеянным кнопками и рычажками, и серебряным экраном своего телевизора сидел главный акустик подлодки, толстый, румяный Чижов.

Капитан отдал команду в экран:

— Цель — органика! Бить по киту! Лишить движения!

— Есть цель — органика! Лишить движения! — послышался ответ акустика.

Повернувшись к зоологу, капитан вполголоса сказал:

— Пусть хоть добыча вознаградит этих людей за пережитый ими испуг. А добыча знатная! Посмотрите, какой гигант!

Кит вместе с судном был уже на расстоянии семи-восьми километров от подлодки. Размеры его были действительно поражающие. Он имел в длину не менее тридцати двух метров, его могучий хвостовой плавник, около восьми метров шириной, работал, словно чудовищная машина. Кит не проявлял и признаков усталости. С неослабевающей силой, упорно и стремительно несся он все дальше и дальше.

Подводный корабль, словно огромный орган, наполнился торжественным мощным гудением…

Прошло несколько секунд, и внезапно, словно наткнувшись на невидимое и непреодолимое препятствие, кит резко, на полном ходу, остановился. Сотрясаемый беспорядочными ударами хвоста и плавников, он бился, извивался в судорогах, раскрывал и закрывал гигантскую, похожую на пещеру пасть. Наконец последним могучим усилием он взметнул кверху свой огромный хвост, и, словно срезанный невидимой гигантской бритвой, хвост отлетел, уносимый, как парус, возникшим вокруг агонизирующего животного подводным волнением.

Кит вздрогнул, замер и, перевернувшись морщинистым брюхом кверху, начал медленно всплывать.

Тотчас же нос китобойца в потоках сбегающей пенистой воды вырвался на поверхность океана и, мокрый, блестящий, как будто обмытый и успокоившийся, тихо двинулся по инерции вперед с бессильно свисающим вниз тросом гарпуна.

Словно не веря еще в свое спасение, размахивая руками, люди радостно и растерянно метались по палубе судна.

Подлодка быстро удалялась, держа курс на северо-запад.

В пятнадцать часов на экране «Пионера» показались очертания огромной подводной горы, которую он с таким упорством искал.

Глава VI Среди друзей

Заботливый зоолог так старательно сделал Павлику перевязку на голове, больше всего пострадавшей при столкновении с меч-рыбой, что из-под бинтов виднелись только нос, рот, глаза и одно ухо.

— Ну вот, — погладил зоолог свою замечательную бороду, завязав последний узел на темени пациента. — Собственно, если делать все по правилам, то следовало бы тебя, бичо, положить здесь на койку денька на два. Разве тебе плохо было бы тут? Но ты не улежишь! — с огорчением добавил он.

Огорчение врача-зоолога было вполне понятно. Госпиталь подлодки, где происходил этот разговор, производил прекрасное впечатление идеальным порядком, обилием мягкого света и чистотой своих трех коек, сверкавших белизной белья. После спасения со льдины Павлик пролежал на койке этого госпиталя несколько суток и лишь сегодня утром, после двухдневной тренировки, покинул ее для своей первой небольшой прогулки под водой. Сейчас он не обнаруживал абсолютно никакого желания вернуться на койку. Робкая попытка зоолога уложить его встретила дружный протест Павлика и Марата, игравшего до этого момента роль ассистента в клинике.

— Да что вы, Арсен Давидович! — закричали они в один голос.

— Я совсем здоров и прекрасно себя чувствую, — добавил Павлик.

— Ну ладно, ладно! Иди обедать, потом непременно поспи. А после сна приходи ко мне в лабораторию, биологическую.

С тех пор как Павлик был спасен при столь трагических обстоятельствах, экипаж подлодки сосредоточил на нем весь запас нерастраченной отцовской любви, неутомимой жажды покровительства слабому, такой характерной для сильных, мужественных людей. Это было очень приятно, однако требовало проявления и ответных чувств. Но взрослых-то много — двадцать семь человек, — а Павлик один. Поэтому отблагодарить двадцать семь своих новых друзей Павлик мог только вниманием и интересом к тому, что они рассказывали. А так как все они были отчаянными энтузиастами своей чудесной подлодки, бесконечно влюбленными в нее и в свою работу на ней, то все разговоры в столовой, в красном уголке, в кают-компании, а с Павликом везде и всегда, где бы ни встречали его, сводились к подлодке, к ее замечательным качествам, к ее неизмеримому превосходству над другими подлодками, которые не имели здесь другого имени, кроме «лягушек».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация