– И ты у него Слово не выведал?
– Не до того было. Что же ты думаешь, стал бы я мальчишку
пытать?
– А то нет?
– На корабле, среди толпы? А стражники – идиоты, думаешь?
Зачем честному вору мальчика мучить? Что выведывать?
– Ладно, тебе виднее…
Я рассказал про побег. Даже вспомнил, как дикарь-кузнец
душегуба Славко отделал.
Нико хихикнул. Он очень любил такие вот истории – про
честных и наивных остолопов.
Когда я сказал про ухоронку с железом, Нико заинтересовался
еще больше. Виду, впрочем, не подал. Лишь будто ненароком задал пару вопросов,
выведывая место, но я от них ушел. Нико крякнул, полез в стол, вытащил карту.
Надо же!
Печальные Острова. Да как точно – каждый дом виден!
– Откуда? – завороженно спросил я, пожирая взглядом «свои
владения». Если бы я раньше ее видел – насколько легче было бы уходить!
– От Стражи… откуда еще?
Я пощупал карту. Новенькая. Не похоже, что давно сделана. И…
Линия тянется от порта, красными чернилами нарисованная. И
крестик перед площадью – в том месте, где бунт начался.
– Колись.
– Стража ко мне приходила, – неохотно сказал Нико. –
Допрашивали. Про тебя.
Я вздрогнул. Нет, это что же… не так часто я в вольном
городе бываю, чтобы искать меня тут!
– Дали карту, велели указать, куда ты побежал.
– Откуда тебе знать?
– Так и ответил. А он – укажи, что думаешь, ты Ильмара
знаешь…
– Кто он?
Нико вздохнул. Но запираться было глупо, и он ответил:
– Офицер Стражи. Чин не знаю, формы он не носил. По выправке
– высокородный. Здоровый мужик, ты рядом с ним – сопляк. Вроде из немцев, по
акценту, но точно не скажу, говорили по-романски. Назвался Арнольдом. Я так
понял, он сейчас именно тобой занимается.
Вот незадача. Значит, в каждом городе стража на мою поимку
офицера отрядила? Это плохо, совсем плохо.
– Показывай, где ухоронка, – велел Нико.
– А еще что тебе показать? Сплясать тарантеллу или штаны
приспустить?
– Да что тебе толку с того железа? – визгливо спросил Нико.
– Укажи – я тебе двадцать марок плачу!
Я прикинул.
– Сто. Сто стальных. Там железа на тысячу будет, даже если
через самых жадных перекупщиков сбрасывать!
– Его еще достать надо. Тридцать.
– Сто.
– Пятьдесят, больше не торгуюсь.
Подумав, я решил, что предложение честное. Мне сейчас деньги
ох как нужны, а достать железо с Островов – и впрямь нелегкое дело.
– По рукам.
Склонившись над картой, я поискал ориентиры.
– Вот. Этот большой дом. Он порушен немного, но второй этаж
частично стоит. Там кабинет купеческий, пустой. В полу люк. Это первая
ухоронка, в ней еще люк…
– Ясно.
Отмечать ничего Нико не стал, глянул цепко, сложил карту, да
и спрятал обратно в стол. Из всего выгоду выжмет, собачий сын.
– Слушаю дальше, Ильмар…
– Деньги.
Нико с оскорбленным видом полез в карман. Из расшитого
бисером кошеля достал новенькие монеты в десять марок. Бросил пять на стол.
Что-то больно легко расплатился.
Больше он меня не перебивал. Лишь покачал головой, когда я
рассказал про схватку со стражниками, посмеялся, когда я описал поединок с
голой летуньей, поцокал сочувственно языком, выслушав историю о полете.
Не стал я об одном рассказывать – как мы с Ночной Ведьмой
любовью занялись. И не потому, что не хотелось сплетничать, – почему бы и не
похвастаться тем, что аристократку имел? Только глупо все это выглядело. Словно
не я ее взял, а девушка надо мной снасильничала.
– А потом… дело обычное. Стащил одежду поприличнее. Добрался
до Байона, слиток железный продал, дальше уже с комфортом ехал.
– Покажи кинжал, – попросил Нико.
Я достал подаренное оружие. Старик его схватил, осмотрел,
чуть ли не обнюхал. По ногтю чиркнул, край стола безжалостно ковырнул. Глянул
вопросительно, достал свой нож – хороший, ничего не скажешь, ударил лезвием по
лезвию.
Я не возражал. Такую проверку уже и сам устраивал.
– Хороша сталь, – сказал Нико, разглядывая зазубрину на
своем кинжале. На отличном кинжале толедской стали. – Ума не приложу, чья
работа. Вроде бы не старый, а как рубит. Я за свой двести монет отдал, веришь?
– Верю. И если ты двести платил, значит, ему цена все
триста.
– Четыреста… Все хиреет, Ильмар. Все. Знали ведь мастера,
как хорошие клинки делать… и забыли.
– Знаю. За один меч старой работы сейчас пять новых дают.
Тем и живу.
– Вот ты мне скажи – почему так, Ильмар-вор? То ли глупеем
мы понемногу, то ли земля устала хорошее железо рожать… Продашь мне кинжал?
– Нет.
– Точно?
– Нико, не говори глупостей. Хороший нож каждому нужен.
– Для вора он слишком хорош.
– Пусть. Ножу без дела лежать – позор. Не для того делан.
Нико неохотно вернул кинжал. Спросил:
– Хоть цену хочешь узнать?
– Нет. Вдруг жадность задавит.
– Эх… Вору такой нож…
Он ухмыльнулся:
– Впрочем, ты же теперь не просто вор. Ты еще и граф.
– Не остри, Нико. Не я себя так назвал.
– А ведь ты и верно граф, по всем законам державным, –
задумчиво сообщил Нико. – Принца никто титула не лишал, он в своем праве был.
Значит, повесят тебя на шелковой веревке. Или стальным мечом голову отсекут.
Может, и яду в вине поднесут… со всеми церемониями, как особо благородному.
– Подавись ты своими словами, Нико! – в сердцах бросил я. –
Я к тебе не за тем пришел.
– А зачем же?
– Во-первых – деньги. У тебя триста моих монет.
– Допустим.
– Во-вторых – совет мне нужен. Ты жизнью тертый, сообразишь лучше.
Что мне делать теперь?
– Вешаться.
– Нико, я не шучу!
– И я не шучу! – рявкнул Нико. – Ильмар, ты парень славный,
я тебя из всех прочих выделял. Только теперь ты в такую беду попал, что выхода
нет!
