– Что вам нужно? – еще с театральным пафосом возмутился
«лорд». – Позвольте узнать ваше имя…
Вблизи на актера было смотреть смешно и в чем-то даже
неприятно. Яркий театральный грим делал его лицо похожим на грубо размалеванную
маску. Из-под пудры и румян блестели капельки пота. Костюм, такой роскошный при
взгляде издали, оказался из раскрашенной дерюги, кружева – рваными и штопаными,
меч на боку – откровенно бутафорским.
– Не на сцене, не командуй, – отрезал я. – Где мальчишка,
игравший в пьесе младшего принца? Быстро!
Секунду актер смотрел на меня, будто размышляя, стоит ли
подчиняться. Потом вдруг улыбнулся:
– А… Прошу вас, уважаемые господа, прошу…
Вслед за ним мы подошли к одной из дверей. Насмешливо
раскланиваясь, комедиант распахнул дверь.
Маленькая комната, несколько дешевых зеркал на стенах. Окон
нет. Очень душно. Полуголая девица подкрашивает лицо, двое мужчин пьют вино,
скинув свои фальшивые драгоценности и пышные одеяния. Перед одним из зеркал
торопливо переодевается мальчишка, меняя костюм принца на арестантскую робу.
Я шагнул вперед, Хелен за мной. Комедиант остался в дверях.
– Не пытайся бежать, Маркус! – рявкнул я.
Комедиант в дверях зашелся от хохота. Актеры, не выпуская
бокалы, принялись смеяться. Девица захихикала, даже не оборачиваясь, следя за
нами в зеркало.
– Опять тебя арестовывать пришли, принц! – давясь от хохота,
сказал наш провожатый.
Мальчишка медленно обернулся.
Стыд какой… Это был не Маркус. Одного с ним возраста
паренек, и фигура похожая, и лицо – но только издали.
– А можно половину награды за себя получить? – хрипло
спросил юный актер.
Во взгляде, который бросила на меня Хелен, было куда больше,
чем можно выразить словами.
– Уважаемый лорд… – Девица наконец-то развернулась, присела
в книксене. – Прекрасная маркиза… Моего младшего брата ловят каждый день, едва
лишь мы ввели его в пьесу. Прошу простить нас, но это не принц Маркус…
– У меня есть бумага от Стражи, – мрачно сказал паренек. –
Там написано, что я не Маркус, хоть и похож немного лицом. Показать?
– Извините… – брякнул я, даже не подумав, что не стоит графу
извиняться перед нищими комедиантами. – Но похож…
– Мой друг когда-то видел принца, – спокойным тоном
произнесла Хелен. – Вот и обознался. Браво, мальчик, ты каждый день обманываешь
высокородных слепцов.
Маленький актер слегка улыбнулся. Поправил робу. Эх,
комедианты. Это в городской тюрьме могут полосатую одежку выдать, на каторгу везут
в своей… все расходов меньше.
– Похож? – гордо спросил подросток.
– Уже нет, – сознался я. – Лови…
Я кинул ему мелкую монетку, паренек ловко поймал. Судя по не
изменившемуся выражению лица, примерно так и оканчивался визит каждого слишком
умного аристократа, надумавшего схватить принца.
– Там дальше еще вор Ильмар появится, – сообщил со спины
актер, игравший уехавшего в Китай лорда. – Это я буду. Сейчас переоденусь.
Желаете поймать?
Стоило мне обернуться, как актер сообразил, что
напрашивается на неприятности, и скрылся в коридоре.
– Остынь… – Хелен взяла меня за руку. – Сам ведь виноват…
граф…
– Ваша светлость, а где ваши владения? – вдруг спросил
мальчик.
Едва мы вышли, как из-за прикрытой двери раздался взрыв
хохота. Да, не все же высокородным над актерами издеваться, порой и комедиант
может похихикать…
– Точно он был на сцене? – Хелен бросила мне спасательный
круг. – Может, они Маркуса прячут, а этот подставной…
– Да нет. Он и был. Дурак я.
– Ладно, не переживай. Бывает. Как-то мы поверили сдуру, что
Маркус тут…
Мы вышли из той же двери. Возле нее уже стоял рабочий,
недоуменно разглядывая замок со втянувшимся язычком.
– Хочешь досмотреть пьесу? – спросила Хелен.
Я хотел было отказаться, но тут же мстительно улыбнулся.
– Конечно. Вдруг там есть сцена, как одна известная летунья
вывозит Маркуса и Ильмара с Печальных Островов? Планёр там всякий, разбитый, а
также иные сцены…
Теперь перестала улыбаться Хелен. Но ничего такого в пьесе
не оказалось. Вор Ильмар, ничуть на меня не похожий, появился лишь один раз,
произнес какой-то вздор о том, как скрылся с каторги, прихватив с собой
Маркуса, а тот от него убежал. Сразу после того Ильмар попытался спереть на
базаре кошелек с тремя грошами, был пойман, бит плетьми и отправлен обратно на
рудник. Я остервенел, но что было делать? Парнишка показывался чуть чаще, пока
не попался случайно китайской императрице, приехавшей с тайным визитом. Его
нарядили китайчонком, намазали лицо желтой краской и помогли замириться с
Владетелем, с улыбкой простившим глупого отпрыска. Потом императрица
отправилась обратно, забрав заодно и Маркуса, которого решили женить на
китайской принцессе. Саму принцессу не показывали, лишь портрет, при виде
которого мальчик с воплем бросился убегать, но был пойман, связан и насильно
помещен в китайскую карету…
Мы с Хелен пили коньяк, потом съели каких-то безумно дорогих
фруктов. У меня настроение было хуже некуда, а летунья впала в задумчивость. В
конце водевиля Владетель объяснил придворным, что весь переезд был фикцией,
выдуманной ради проверки их лояльности, и покаявшиеся аристократы упали перед
ним на колени. Хелен задумчиво сказала:
– А ведь автор пьесы – кто-то из Версаля.
– Высокородный?
– Не обязательно. Может быть, из придворных комедиантов. Но
уж больно много верных деталей… писалось явно по высочайшему повелению.
– Верных деталей? – Я с сомнением посмотрел на Хелен. – Если
ты думаешь, что принц спер любовное письмо…
– Да я не о том, Ильмар. Много мелких деталей. Например,
кое-какие обороты речи. Это и впрямь речь Владетеля. Обстановка. Намеки на
интриги. Понимаешь, сам спектакль – пустышка, забавная глупость, интересная
либо тому, кто ничего не знает о Доме, либо придворным высокого положения. Но в
нем… намек. Информация.
– Какая информация?
– Хотя бы та, что принц Маркус, если явится с повинной,
будет прощен. Слегка наказан… может быть, выслан в провинцию, но прощен. Да и
вора не казнят, а просто на рудник отправят, поскольку ничего он не знает…
По спине пробежали мурашки.
– Очень занимательно, Хелен. Только каторжнику это…
– А фразу актера о том, что доставь он Маркуса Страже –
получил бы прощение, ты пропустил? Ильмар… эта пьеска с двойным дном.
Во-первых, она высмеивает всю охоту, затеянную Домом. Мол, не волнуйтесь,
благородные господа, все это пустое, никакой беды нет. Мелкие интриги,
Владетель в курсе ситуации… Это первое. А во-вторых, в пьесе есть намек для
самого Маркуса. И для тебя. Только тебя переоценили, ты не заметил…
