– Какой тут молодец… Свой линкор изувечил. Люди… наверняка.
А я к нему приписан флаг-капитаном, по достижении совершеннолетия…
Луиза смотрела на Марка с таким блаженным лицом, будто
собиралась лизнуть в щеку на манер верной собаки.
– Думал, что ты сознания лишился, – сказал я. – Затих
совсем.
Марк заколебался, словно не зная, стоит ли говорить.
– Ильмар… там… там так красиво. Я вначале назад смотрел,
глаза ветром не резало. Небо, остров, море, хвост планёра, мелкие островки
какие-то, красивые…
– Фаральоне, – сказала Луиза. – Дивное творение Господа.
Мальчик послушно кивнул, продолжил:
– И все это перевернуто… страшно и красиво. Не думал, что
так бывает.
Я глянул в дыру под ногами:
– Нет. Не полезу. Ты меня не удержишь.
– Ага. Не удержу. – Марк потер зад, поморщился: – Сволочь
ты, Ильмар. Я теперь сесть не смогу.
– Спокойно, сядем все, – откликнулась Хелен. – От погони
оторвались, это главное.
Обернувшись, я попытался высмотреть, нет ли в небе планёров.
Смотреть против солнца было нелегко, и, хотя разок и почудилась в облаках белая
точка, но это могло быть что угодно, от птицы до мушек в глазах.
– Да нет, нет никого, – сказала Хелен. – Я видела, мы оба
планёра накрыли. Крылья им разнесло, а кабины, слава Сестре, целы… Пока новые
выкатят, пока палубу очистят…
Как она видит, что я делаю? Я подозрительно глянул на летунью
и вдруг заметил крошечное зеркальце на приборной доске. Интересно, все летуны
такими пользуются или только женщины?
– Ты уж извини, Марк, – попросил я. – Думал, ты в обмороке,
щипал от души.
– Да ладно…
Не знаю уж, насколько лучше планёр летел с Марком в полу
кабины. На мой взгляд, он и сейчас шел ровно, даже ровнее, чем «фалькон».
Шум толкачей стал стихать. Хелен вздохнула и рванула рычаг.
Выдохшиеся толкачи понеслись вниз – уже не так эффектно, как предыдущая пара,
горючее в них кончилось. Планёр немного подался вверх.
– Дотянем? – спросил я.
– Надеюсь. Втроем бы точно дотянули.
Луиза промолчала, только побледнела слегка, будто ожидая,
что ей предложат спрыгнуть. Я посмотрел вперед, на берег, и решил, что дотянем
точно. Расстояние-то небольшое, не через полдержавы лететь…
– Задувает, – мрачно сказал Марк. Поводил ногой над дырой в
полу, словно краткий полет вниз головой начисто лишил его страха высоты. Потом
стал стягивать монашеское облачение. Глянул на Луизу, пояснил: – Это не мужской
стриптиз, просто не могу больше в этом ходить…
Мужчина… Через минуту он уже забил дыру в полу скомканным
платьем, зябко поежился, оставшись в одних панталонах и сорочке.
– Если сможешь, стащи с меня куртку, – предложила Хелен.
– Не надо, у меня старая одежда с собой.
– Ага. Поняла. Ты чувств не лишишься, снова в Холод лезть?
Марк на миг задумался, будто вслушиваясь в ощущения своего
организма.
– Нет, вроде ничего. После этой стены… как на гору поднялся,
теперь легче.
Он потянулся в ничто, вздрогнув, когда по кабине пронесся
ледяной ветерок.
– Осторожнее, дубина! – ругнулась Хелен. – Простите, принц…
Планёр поплясал немного в воздухе и успокоился.
– Я больше не буду.
Марк оперся о мое плечо, принялся натягивать штаны. Я помог,
в крошечном пространстве кабины любое действие превращалось в акробатический
этюд.
– Маркус… – задумчиво сказала Хелен. – Ты овладевал Словом
сам?
– Да.
– По Книге?
– Угу. – Плюхнувшись мне на колени, мальчишка принялся
надевать рубашку. Одежда, в которой он прошел весь этап и побег с Печальных
Островов, была чистой и заштопанной, наверное, Луиза постаралась.
– Первый раз было трудно?
– Очень.
– Что ты смог взять на Слово? Вначале?
– Перстень. Это подарок, Владетель однажды…
Интересные отношения в Доме, если он родного отца зовет
только Владетелем…
– Не важно. Потом тебе стало легче это делать?
– Ну да, я смог саму Книгу взять, и нож, и зажигалку…
– Все, что было лично твоим?
– Да. У меня не только это было…
– Понимаю. – Хелен замолчала.
– А к чему ты это говоришь, Ночная Ведьма?
– Маркус, для тебя я летунья Хелен. Или графиня Хелен. Или
просто Хелен. Договорились?
– Хорошо, графиня, – с явной обидой ответил Марк. – А в чем
дело все-таки?
– Твоя сила растет, – задумчиво сказала Хелен. – И очень
быстро. Это нехарактерно для обычного Слова. Порой дети, которым дарят Слово,
не сразу овладевают им в полном объеме, но такой значительный рост… да еще
скачкообразный… Ученый люд с ума бы сошел от такой информации.
Марк задумался.
Я тоже. Кажется, до меня стало доходить, почему Хелен
решила-таки спасти Марка и атаковала линкор.
– Сидеть тихо, поток! – произнесла Хелен. Планёр закружился
по спирали, набирая высоту. Луиза начала молиться. На мой взгляд, поздновато
спохватилась, сейчас уже опасности почти не было – и планёр выдержал, и от
линкора мы ушли…
– Хелен, где будет граница? – вдруг спросил Марк. – А?
– Какая граница? – занервничала Луиза. – Куда мы летим?
– Я не о том, – терпеливо объяснил Марк. – Я о силе своего
Слова, о его пределах!
– А у Искупителя была граница? – вопросом ответила Хелен.
Планёр снова выровнялся, пошел к берегу. Теперь уже у меня
не было никаких сомнений, что мы долетим.
– Хелен… – тихонько позвал Марк. Летунья молчала. Мальчик
посмотрел на меня. – Ильмар, я боюсь.
– Ровно же идем, тебе ли полета бояться! – Я похлопал его по
плечу, обнял.
– Да нет, не полета! Что вы все такие… прямые…
– Себя? – сообразил я.
– Слова в себе. И себя в Слове.
– Теперь уже поздно бояться, Маркус. Ты уже перевернул мир с
ног на голову. – Хелен вела планёр легко и бездумно, голова ее явно была забита
другим. – Когда ты прочитал Истинное Слово, когда убежал, унося книгу, ты
выбрал, кем станешь.
