– О как, прямо всех их перебить собрался, – с иронией произнёс Афанасий Никитич.
– Всех. У нас теперь есть собаки. Напрягу Борисова, пусть он соберёт нам хороших магов. Через пять лет ни одного этого ублюдка в радиусе ста километров не будет.
– Собаки, положим, ещё не готовы. А маги… Я не доверяю Борисову, но главнокомандующий у нас ты.
Последнее слово Шумову удалось произнести практически без сарказма. Вздохнув, он извлёк из стола тощую папку.
– Что это? – спросил Хром.
– Дело из контрразведки. От Илларионыча принесли. Твои разведчики, группа Баюна, по гильзам не отчитались.
– Вот сука.
– Илларионыч не стал всё афишировать, сначала мне принёс. Думал, ты захочешь сам разобраться.
– Правильно думал, – ответил Хром, принимая папку, и взглянул на часы. – Время до совещания ещё есть, схожу посмотрю, что к чему.
Александр вышел из главных дверей Администрации, обошёл её и оказался на заднем дворе. После спустился в низенькое скошенное зданьице с торчащей трубой. Контрразведка – управление, занимавшееся всеми внутренними делами Колонии, связанными с правопорядком, – занимала помещения бывшей котельной, теплотрассы и канализационного коллектора. Тихие укромные помещения – самое то для такой организации.
Контрразведка была создана через полгода после Прорыва и получила такое название за то, что выполняла правоохранительные функции, противоположенные тем, которые стояли перед Разведкой, создаваемой Ахромеевым со товарищи. За несколько месяцев до этого пара сотен бойцов отдельного отряда специального назначения вырезала глав местных ОПГ, которые, пользуясь ситуацией, на пару с владельцами розничных сетей стали тянуть из простых жителей жилы. Спецназовцы взяли власть в Городе – так возникла Колония.
Со временем контрразведчики взвалили на себя обязанности по борьбе с мародёрством, убийствами, разбоем и другими преступлениями в Городе не только среди простых граждан, но и в Разведке.
Первые полгода были самыми трудными. Особенно зима. Хоть колонисты почти обошлись без встреч с нечистью и прочим зверьём Мира, Город, вырванный из единой инфраструктуры Большой Земли и перенесённый неизвестным явлением – Прорывом – в другой Мир, был фактически нежизнеспособен.
Большинство людей, включая свет, зажигая газ или спуская воду в унитазе, не представляют, сколь сложна структура и как многогранна система, позволяющая им пользоваться благами цивилизации. Настоящими благами, конечно, вроде тепла, еды и крыши над головой, а не дорогими игрушками типа мобильников и дорогих шмоток.
Мир Большой Земли – это последовательная цепочка сложнейших процессов, которая обеспечивает саму возможность жизни населения Земли. Вырви одно звено – и вся система развалится. Или население Земли сократится до приемлемой численности, которую может поддерживать естественная экосистема. А если одно звено вырвать и забросить в чужую экосистему?
Несколько обученных, подготовленных к тяжёлым условиям выживания бойцов могут выжить даже с семьёй. Тысячи вырванных из привычной среды беспомощных городских жителей – вряд ли. Только если среди них останутся действительно те, кто может выжить.
Проблему голода в первый год удалось решить за счёт армейских складов и тех же розничных сетей. И всё равно смертность первые месяцы была невероятная: диабетики, туберкулёзники, астматики, инвалиды, сердечники, старики – все, кто не мог жить без дорогостоящих лекарств или обходиться без постоянной медицинской помощи, были обречены.
Как ни странно, преступлений в те тяжёлые времена было не так много, как можно было ожидать. Были и мародёрство, и изнасилования – вплоть до каннибализма. Но если сравнить со статистикой преступлений периода, когда Город находился на Большой Земле, то разница в правонарушениях отнюдь не потрясала воображение. Кто-то может сказать, что причина в суровом наказании за преступления. Возможно, но о наказании мало думаешь, если твои дети не ели три дня.
Умные люди говорили, что беда объединяет.
«Чушь!» – вот что думал о таких речах Хром.
Беда не может объединить людей. Их может объединить только нечто понятное и важное для всех, то, ради чего они готовы забыть распри. Общая цель! В первые месяцы Колонии цель была у всех одна – выжить!
С тех пор прошло три с лишним года. Жизнь налаживалась, и вместо сплочённости на поверхность начали вылезать личные амбиции. Появились те, кому не нравилась почти диктаторская власть Хрома и его бойцов. Ахромеев к власти не стремился (учитывая, что речь шла о тысячах людей, находящихся на грани выживания), но и проблем лишних для Колонии не хотел. Поэтому начальник Контрразведки Илларионыч и не стал афишировать произошедшее.
Один из контрразведчиков провёл Хрома по тёмному душному коридору к камере, где содержался командир проштрафившейся группы.
– А, здорово, Хром, я уж думал, меня эти крысы канцелярские совсем изведут, – обрадовался разведчик, увидев командира.
Максим Камышов, позывной «Баюн», двадцать восемь лет. Не спецназовец – сержант-контрактник. Рябой, губастый, с маленьким носом и круглыми невыразительными глазами. Обычный парень, из тех, кто не блещет умом, но если уж что выучил, то накрепко.
– Привет, Баюн, – загадочным тоном поздоровался Александр.
Пока он шёл, то просмотрел тонкую папку дела. После рейда при сдаче оружия у одного из разведчиков, Баюна, обнаружили недостачу патронов в магазине – три штуки. Вахтенный потребовал объяснений, разведчик замялся. Тогда проверили остальные магазины. В каждом не хватало по две-три штуки патронов. Тут Баюн начал наезжать: чего, мол, разведчика после рейда мучаете. Вахтенный, молодец, не спасовал, приказал проверить магазины у остальной группы. И у всех была нехватка боекомплекта. Вызвали контрразведчиков. Бойцов, вернувшихся из рейда, допросили по отдельности. Показания не сошлись, и всю группу закрыли в Трубе (как иногда называли казематы контрразведки).
– Ну рассказывай, как дело было, – добродушно попросил Александр.
– Да там. Сопровождали мы заготовщиков торфа на неразведанные места. Болота кругом. Ну и засекли нечисть вроде бы. Дали пару очередей, тварь ушла. В рапорте указывать я это не стал. Нечисть-то ушла, доказать ничего не смогу, чего ребятам зря нервы портить. Думал, так проскочу, – не вышло. Вахтенный-то какой хитрожопый! На вес определил, что в магазине трёх патронов не хватает.
– Это да, а гильзы чего не собрали?
– Так болота же, вода кругом, и смеркалось уже. Я поэтому и сообщать не стал, гильзы ведь предоставить не мог.
– А что же заготовщики торфа?
– Так мы от них на полкилометра отошли, они и стрельбы-то толком не слышали, не то что нечисть разглядеть.
– Ага, то есть выстрелы они слышали?
– Да.
– Но они ни при чём?
– Нет, – замотал головой Баюн и тут же опомнился: – Ну, в смысле они не при делах. На месте их не было, ничего видеть они не могли.
