Илья начал волноваться за возлюбленную — уж не случилось ли чего? Однако поднес камеру еще раз к окну. На машине почти сразу замигали габаритные огни. Прудников с облегчением вздохнул и помахал рукой. Габаритные огни на несколько секунд погасли, после чего вспыхнули два раза. «Та-ак, — подумал биатлонист, — в квартире двое каких-то чудил. Соваться туда через дверь опасно. Но это не значит, что не нужно туда соваться вовсе. Попробуем запасной вход». Он снова усмехнулся. Под запасным входом имелось в виду одно из окон его квартиры. А именно то, что выходило на балкон. Перелезть туда сразу было невозможно — расстояние между балконами составляло около трех метров.
Прудников потоптался немного в раздумье и заметил раздвижную лестницу. Мелькнула шальная мысль схватить ее, перебросить на свой балкон и проползти туда по ней. Прежде чем он успел подумать о целесообразности такого решения, на балконе объявилась хозяйка и поинтересовалась швами. Пришлось врать ей, что все в порядке и ремонт вряд ли потребуется. Женщина возмутилась и заявила:
— Да ваш прибор не работает ни хрена!
— Поверьте на слово, мой прибор работает как надо, — допустил пошловатую двусмысленность «коммунальщик».
Это замечание хозяйке понравилось, и она, громко хохоча, проводила гостя за пределы квартиры. Оказавшись на лестничной клетке, Илья рванул на крышу. Идея, пришедшая ему в голову, была очень и очень рискованной. Можно было запросто ошибиться и погибнуть. Однако он убеждал себя в том, что права на ошибку не имеет. Ради сына и ради Наташи он должен сделать все возможное и невозможное, чтобы выжить.
«Берлога киллера» находилась на последнем этаже, а значит, на балкон можно было попасть с крыши. Биатлонист не так хорошо изучил дом, в котором ему пришлось жить последнее время. Однако он точно знал, что козырек над его балконом прочный. Собравшись с духом, он сиганул на него, а оттуда — в открытое для проветривания окно и оказался на балконе.
В квартире действительно находились двое бандитов, работавших на Голубя и Сохатого, — тех самых реальных заказчиков, которые не были знакомы Илье. Они услышали грохот на балконе и сразу же двинулись на звук. Биатлонист мгновенно сориентировался. Вспомнив о том, что на балконе хранились трехлитровые банки с маринованными огурцами, он схватил одну из них и без колебаний метнул в появившегося в поле зрения мужика. Банка угодила в дверной косяк и разлетелась на куски вместе со своим содержимым. Бандит машинально пригнулся и отпрянул. Однако наступил на упавший огурец, поскользнулся и грохнулся на пол. Лишь чудом он не угодил на осколки от банки. Его напарник как раз появился из соседней комнаты и без каких-либо предупреждений начал стрелять по Прудникову из пистолета с глушителем. Как только Илья завидел ствол, он немедленно рухнул на пол балкона. Выпущенные пули пролетели чуть выше, проделав дыры в оконных стеклах. Позиция для обороны была не из лучших. Но и выбирать другую возможности не имелось.
— Выходи! Тебе все равно конец! — крикнул стрелявший, помогая подельнику подняться. — Если выйдешь сам, то обещаю — умрешь без мучений. Пущу пулю в лобешник, да и дело с концом! А если будешь сопротивляться, то придется заставить тебя страдать. Прострелю ноги, поломаю руки, а мой кореш будет резать твою кожу на ремни. Вот тогда ты и попросишь легкой смерти, да хер ее получишь.
— Да я этому козлу осколок от банки в одно место засуну, — встрял очухавшийся от падения первый бандит. — Ты слышишь?! А уж что будет с той бабой, которую ты сегодня пожалел, тебе лучше и не знать!
Илья стоически переносил угрозы в свой адрес. Но когда речь зашла о Наташе, терпению пришел конец.
— Вам самим лучше отсюда улепетывать! А то не поздоровится! — закричал он, шаря рукой в нижней части самодельного стеллажа, где неведомый прежний хозяин хранил всякие инструменты, необходимые в быту. — Думаешь, я случайно банкой промахнулся?! Я дал тебе шанс понять, что здесь тебе не рады. А ты мне про какой-то осколок говоришь. Детский лепет на лужайке!
Биатлонист сознательно шел на обострение ситуации, стараясь еще больше вывести бандитов из себя. Он понимал, что те не сумеют убить его через батарею и стену. Что им обязательно придется подойти поближе, чтобы открыть огонь через окно или балконную дверь. Этого момента он и ожидал. Уверенности ему прибавил один из обнаруженных в хозяйском загашнике инструментов.
Громила, угрожавший расправой над Наташей, сплюнул и двинулся к балкону. Он намеревался резко вбежать туда и сразу выпустить обойму в лежащего на полу Илью. В считаные секунды он достиг своей цели. Однако стоило ему лишь показаться в дверном проеме, как в лицо ему вонзилось с полдесятка гвоздей. Прудников держал наготове мощный гвоздезабивательный пистолет и не преминул им воспользоваться в критической ситуации. Громила взвыл от боли и потерял ориентацию в пространстве. Илья, не раздумывая, шандарахнул его молотком по ноге в районе щиколотки. Бандит закричал, как разъяренный мамонт. После удара молотком устоять на ногах он не сумел — рухнул как раз в проеме балконных дверей головой в квартиру. Падая, он замахал руками, будто пытался сохранить отсутствующее равновесие, и случайно нажал на спусковой крючок. Пистолет тут же выплюнул несколько пуль, две из которых угодили в его подельника. Но не убили. Он был ранен в обе руки. Пистолет, правда, держать все еще мог.
— Братан, ну что ты так? — обратился он к рухнувшему подельнику и, обходя его, подошел к балконному окну. Несколько раз бандит ударил по стеклу рукояткой пистолета. Стекло разбилось и частично осыпалось. Он просунул руку в образовавшееся отверстие, чтобы начать стрелять наугад. В надежде, что хоть одна пуля да угодит туда, куда надо. Возможно, уловка и сработала бы, если бы Прудников лежал раненым или не имел возможности сопротивляться. Но это было далеко не так. Громила и успел-то сделать всего лишь два выстрела. Биатлонист при помощи все того же молотка выбил пистолет из руки преступника, подскочил, выпуская в неприятеля гвозди. Противник пошатнулся. Илья успел вбежать в дверь и двинуть того кулаком в ухо. Бандит упал рядом со своим подельником.
Прудников поднял пистолеты. Он не собирался убивать ни одного, ни другого. Ему просто нужно было пройти в зал, чтобы забрать оттуда припрятанные деньги и унести ноги. Однако денег на месте не оказалось. Получалось, что их успели изъять и увезти из квартиры еще раньше. Оставалась призрачная надежда на то, что «незваные гости» могут что-то знать об этом. Илья повернулся, чтобы вернуться на кухню и допросить бандюганов. В дверях стоял один из них: он метнул в биатлониста нож. Прудников успел среагировать на это. Он резко пригнулся, подался в сторону и, выставив руку с пистолетом, несколько раз нажал на спусковой крючок. Бандит замертво упал на пол.
Илья глубоко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание и принять решение. На кухне оставался еще один бандит. Стоило ли возиться с ним, чтобы узнать судьбу пропавших денег? Или же лучшим выходом из положения было бы просто уйти, вернуться в машину и укатить прочь с Наташей? Он выбрал первое.
С кухни раздались вопли и потянуло дымом. Илья бросился туда. Выяснилось, что преступник пытался поджечь баллончик с дихлофосом, но что-то не подрассчитал и загорелся сам. Биатлонист рванул в зал, схватил покрывало, вернулся на кухню и попытался сбить пламя. «Тебе капец», — прошептал обгоревший громила, разжимая левую руку. Там была зажигалка. Он щелкнул несколько раз и резко отвел руку к приоткрытой дверке серванта. Прудников тут же вспомнил, что там хранилась целая упаковка банок с дихлофосом. Когда он заселялся сюда после тюрьмы, то даже удивился такому количеству отравы. Поняв, чем движение бандита может закончиться, биатлонист нырнул в прихожую. В серванте была разлита водка. Она вспыхнула, а пламя стремительно перебросилось на упаковку. Баллончики с дихлофосом стали взрываться один за другим. Не прошло и минуты, как заполыхал весь сервант. Заниматься тушением неожиданного пожара у Ильи не было ни времени, ни желания. Бандит изрыгал проклятия, грозясь прикончить Прудникова. Илья же тем временем протер оба пистолета, бросил их в прихожей, набрал номер пожарной службы и спешно покинул квартиру. Никто из соседей пока не успел отреагировать ни на хлопки, ни на распространяющийся дым.
