Отслеживание перемещений Прудникова служило поводом для все новых и новых открытий. Большинства фраз Наташа не слышала. Почти полной загадкой осталось для нее содержание беседы Ильи с Катей у нее дома. Обрывки реплик долетали до микрофона из открытого окна. Но то, что они не занимались там любовью, а договаривались о работе, стало совершенно очевидным. За время ожидания отправления заряд аккумуляторов камеры и маячка приблизился к нулевой отметке. Однако обе «фишки» были устроены таким образом, что при движении мотоцикла заряд довольно быстро восстанавливался. И получилось, что Обухова видела, с кем Шпаликова вела переговоры. Кроме того, она услышала ряд важных фраз. Они многое объясняли, в том числе и то, что ее расследование на основе документов Никитина, дело о поставках кокаина в исправительные колонии и дело Ильи удивительным образом связаны между собой. Оставалось лишь расставить некоторые акценты, чтобы получить общую картину.
Впрочем, женщине было не до расстановки акцентов, решения логических задач и дедукции с индукцией. Она осознала, что над ее любимым Ильей нависла смертельная угроза. И именно это ее больше всего в те минуты беспокоило. Страх за судьбу возлюбленного был настолько силен, что сосредоточиться на чем-то другом у нее никак не получалось. Его нужно было предупредить об опасности. Но возникал вопрос, как это сделать. Возможности связаться с Ильей не было. Ситуация могла показаться безвыходной на сколь угодно продолжительном отрезке времени, если бы женщина просто сидела и ничего не предпринимала. Обухова была не из таких. Не могла она сидеть и ждать у моря погоды, пока на ее любимого мужчину кто-то, представляющий опасность, готовил ловушку. А в том, что Голубь с Сохатым замышляют нечто подобное, она не сомневалась.
Наташа решила срочно ехать в Москву. Вопреки всем опасениям и страхам нужно было что-то предпринимать. Стала собираться, предупредив хозяйку дома о своем отъезде. Умудренная опытом старушка не задавала лишних вопросов.
Тепло попрощавшись с ней, молодая женщина отправилась на автобусную остановку.
38
Илья на мотоцикле выехал в лес. Старался выбрать такое место, чтобы оно было приблизительно равноудалено от нескольких деревень и дачных поселков. Это на случай, если его засекут и будут искать, то пусть уж получат широкий круг поисков без привязки к одному конкретному населенному пункту. Он все еще не знал, что те, кто за ним охотился, и так в курсе, где его можно найти. Не мог он знать и о том, что произошло с Юлей, Данькой и Юрой. По всем прикидкам, со слов Наташи, они уже должны были въехать на территорию Европейского союза. Поэтому он решился позвонить сыну на тот самый айфон с пустой сим-картой. Хотелось знать, как они все там, хорошо ли устроились… Он осознавал риск этого звонка, но был уверен, что если даже его и засекут, то убраться он сможет гораздо раньше, чем «охотники» сумеют прислать сюда своих «псов».
Прудников вставил хранившуюся отдельно от телефона сим-карту и наконец подключил мобильник. Как и следовало ожидать, ему пришла информация о пропущенных вызовах и доставленных смс-сообщениях. И если последние были всего лишь рекламными объявлениями, то пропущенные звонки исходили с номера телефона убитого Бориса Аркадьевича. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — Илью пытались вычислить еще сразу, по горячим следам.
Биатлонист вошел в адресную книгу мобильника. Найдя нужный контакт, он выбрал функцию «Вызов». Абонент находился в зоне доступа. На том конце беспроводной линии довольно быстро ответили. Точнее, не ответили, а просто приняли вызов. Илья, не дождавшись ответа, тут же заговорил в трубку:
— Данька, сынок, здравствуй, мой родной! Как ты там? Как Юля с Юрой?
Однако вопреки ожиданиям из телефонного динамика послышался мужской голос, который явно не принадлежал Покровскому. Это был Сохатый, которого Прудников-то и видел лишь однажды — на недавних переговорах Шпаликовой, и голоса его не успел запомнить. Ведь было не до того.
— Привет, стрелок, — надменным тоном проговорил Сохатый. — Мы знали, что ты не выдержишь и рано или поздно позвонишь. Ты только молчи сейчас, не перебивай, а слушай, что я тебе скажу. Щенок твой и сеструха твоя нынче у нас. Их судьба теперь полностью зависит от тебя и твоего дальнейшего поведения. Нам достаточно пошевелить пальцем, чтобы им тут же снесли головы. Как тебе такая маза? А?
— Не трогайте их! — только и сумел выкрикнуть изумленный и возмущенный Прудников, готовый в клочья разорвать говорившего с ним подонка.
— Во-о-от, не хочешь, чтобы они пострадали, — продолжал в том же ключе бандит. — А чтобы они не пострадали, ты должен делать то, что мы тебе скажем. Работка, в общем-то, не пыльная. Особенно если сравнивать с тем, чем ты до недавнего времени промышлял.
— Что вы от меня хотите? — Илья постарался говорить спокойно.
— Уже лучше, — издевательски заметил собеседник. — Предложение такое. Катьку Шпаликову, мы так понимаем, ты уже окрутил. Ей многого не надо. Как в песне про Пушкареву. Так вот, ты должен окончательно войти к ней в доверие, чтобы у нее от тебя никаких секретов не оставалось. Узнай для нас, откуда и куда поступает кокс.
Прудникову на мгновение захотелось «включить дурочка» и сказать, что Шпаликова металлургией не занимается. Однако, понимая, что эта шутка может ему дорого обойтись, он держался.
Бандит продолжил дальше:
— Если все пройдет гладко и мы сможем выбросить Катьку из цепочки поставки кокса, ты получишь своих родственничков живыми, — пообещал Мотя.
— Я могу подумать над вашим предложением? — спросил Илья, сохраняя спокойствие в голосе, хотя на самом деле внутри его все бушевало.
— Подумай. Только смотри, чтоб думалка не сломалась, — ехидно выдал Сахно и сбросил вызов.
Прудников растерянно стоял с мобильником и пытался понять, означала ли последняя фраза негодника согласие или же она подразумевала собой отказ. А вообще он весь кипел от возмущения и не понимал. Тем не менее следовало что-то предпринимать. Но что? Пытаться найти мерзавца, поставившего перед ним такие условия, и освободить заложников? Или же пойти к нему в услужение и достать интересующую его информацию? Выбор был не из легких…
Биатлонист вдруг услышал шум приближающего автомобиля — машина ехала прямо к тому месту, где стоял он и мотоцикл.
«Неужели меня так быстро вычислили? — задался вопросом Илья, запрыгивая на мотоцикл и заводя его. — Значит, этот гад нарочно заговаривал мне зубы, время тянул. Мотор «Явы» взревел, и она покатила по лесной дороге в противоположную сторону от приближающейся легковушки. То, что едет легковушка, мотоциклист уже понял.
Машина не отставала. Ее водитель сигналил и мигал фарами, требуя, чтобы Илья остановился. Но Прудников гнал дальше.
Неожиданно для себя сквозь шум двигателя биатлонист уловил чей-то крик. После секундного колебания он понял, что это кричит Наталья Обухова. Тревожная догадка омрачила его: неужели негодяи успели захватить и ее?
Илья сбросил скорость, подгадал момент и обернулся, чтобы попытаться хоть что-то разглядеть. Вздох облегчения перерос во вскрик. За рулем легковушки сидела сама Наташа, махала ему рукой и кричала, чтобы он остановился.
