Возвращаясь в Париж, Кэйд успела сесть на вечерний девятичасовой поезд, но он задержался в пути на полчаса, поэтому лишь около полуночи такси доставило ее к дому.
Таксист сразу укатил, она еще даже не успела набрать код на домофоне. Кэйд чуть не закричала, увидев, как в то же мгновение чья-то темная фигура появилась из подъезда на противоположной стороне улицы.
Узнав приближающегося человека, она успокоилась. Он оказался там, и она тоже, на сей раз они не разминулись. Кэйд не знала, что ей предпринять – проникнуть в его лабораторию, зайти в свою квартиру или просто окликнуть его.
Ее тело уже откликнулось, готовое… растаять от любви в очередной жаркой и страстной ночи, без всяких вопросов.
Сильван молча взял ее за руку и набрал код на домофоне. Кэйд мечтала повернуться к нему и прижаться головой к его груди в безмерной благодарности за то, что он дождался ее. Ей не хотелось бы огорчать его, опять вернувшись домой поздно. Не хотелось, проникнув очередной раз в лабораторию, обнаружить, что его там нет. Не хотелось сомневаться, гадать или надеяться. Она жаждала определенности.
Не отпуская от себя Кэйд, Сильван протянул руку и распахнул дверь.
– Не надо возвращаться так поздно одной, – пробормотал он глухим, хрипловатым голосом. – Париж – большой город. К тому же недавно на нашей улице произошло несколько взломов.
– Почему же ты не устроил ловушку, чтобы поймать преступницу?
– Попытался. Но, видимо, тогда сплоховал, вовремя не надев на нее наручники.
Разочарование в его голосе смешивалось с шутливой искренностью и такой загадочностью, что она подумала, не спрятаны ли в его кармане готовые к употреблению бархатные наручники.
Кэйд пребывала в смятении. Сегодня она отработала полные двенадцать часов: анализ добытых сведений, цифр, принятие решений и отправка деловых писем в поезде. Кэйд привыкла жить в подобном режиме, и сегодняшняя работа, казалось, ураганом перенесла ее из волшебного чрева Парижа за океан в ее прозаичный торговый мир.
Обнаружив, что волшебство еще действует, а магический мир не до конца закрылся для нее, она испытала отчаянное желание погрузиться в него с головой. Слегка отклонившись назад, Кэйд убедилась в реальной близости этого чародея. Заглянула ему в глаза, стремясь узнать, не возникло ли снова между ними неожиданной отстраненности.
Сильван вошел вместе с ней в сумрачный подъезд многоквартирного дома, не отпуская ее от себя ни на шаг, не давая возможности вырваться на свободу. Дверь за ними захлопнулась, отрезав бледный уличный свет от мрака холла. Светилась лишь оранжевая кнопка выключателя, нажав на которую можно было осветить лестницу.
Кэйд потянулась к этой кнопке. Сильван перехватил ее руку.
– Подожди.
Он обнял Кэйд и, прижав спиной к двери, поцеловал.
Все ее тело мгновенно вспыхнуло. Руки обвились вокруг его плеч, вцепившись в кожаную куртку. Переведя дух, он поцеловал ее страстно. Их желания совпадали, она воспламеняла его, и их поцелуй, казалось, мог длиться вечно, меняя глубину и интенсивность порывистых ласк.
– Не могу поверить, что ты реальна, – выдохнул Сильван, пробегая пальцами по ее спине, ощущая, как ее тело вздрагивает, откликаясь на его прикосновения. – Однако ты все-таки существуешь.
О, живительное, благотворное знание! В последнее время Кэйд потеряла уверенность в собственной реальности. Но ей хотелось обрести ее именно здесь.
Ее ощущения достигли такой головокружительной высоты, что казалось, будто прилетевший на самолете в Париж странный бледный призрак наконец воплотился здесь в живого человека. Способного чувствовать, наслаждаться и дышать полной грудью, страдать и ненавидеть, да, способного жить полной жизнью.
Его чувства, прикосновения, манеры, иногда даже взрывы ненависти действовали на Кэйд так ошеломляюще, что она мгновенно забывала обо всем на свете, кроме него самого. Его худощавого тела, мускулистой спины и гибкого торса под ее пальцами. Его волос, щекотавших ей щеки. Его губ. Его рук. Боже, его прекрасные руки!
Сейчас от Сильвана пахло шоколадом, ромом и немного ванилью – от кончиков пальцев, когда они нежно касались ее щек, отводя назад пряди непослушных волос.
Кэйд потянулась к его губам, страстно стремясь припасть к ним, желая слиться с Сильваном воедино каждой клеточкой своего тела. Ей нравилось, что его дыхание становится все глубже и учащается, когда он прижимал ее к своей груди. Она обожала его гибкие и сильные пальцы, легко устраняющие преграды многослойной зимней одежды. Кэйд любила – хотя отчасти и ненавидела – то, что он сумел сохранить достаточно уважения к ней или самоконтроля, чтобы наконец оторваться от ее губ и окинуть взглядом подъезд. Сейчас, когда глаза уже привыкли к темноте, окна на лестничных клетках, через которые просачивался тусклый уличный свет, позволяли различить смутные очертания его подбородка и широких плеч.
Сильван не произнес ни слова. Просто поднял Кэйд на руки, словно ее вес не превышал… большого котла с шоколадной массой… и опустил ее на ноги на первую ступеньку лестницы. Она прижалась к нему, с радостью осознавая эту новую высоту, приблизившую к ней его губы и лицо.
Сильван обхватил ее бедра и, развернув в сторону лестницы, прижался к спине. Она не сразу поняла, чего он хочет, и он слегка подтолкнул ее.
– Поднимайся, – прошептал Сильван.
Кэйд ухватилась за перила и, нащупывая темные ступени, начала восхождение.
По мере подъема его руки начали соскальзывать. К ее бедрам, к ногам, когда он позволял ей опередить себя на пару шагов. Дистанция между ними выросла до нескольких ступеней, и его руки спустились к самому краю ее сапог, его палец пробрался внутрь, щекоча икры, а потом поднялся выше. Сильван вновь догнал Кэйд. Она слышала звук его шагов по ступенькам, его смутную и еще более таинственную близость за ее спиной. Он проник под ее узкую, едва достигавшую колен юбку-карандаш и поднял к талии, его искусные руки соблазнительно и дразняще ласкали чувствительные внутренние зоны ее бедер.
Вцепившись в перила, Кэйд замерла, не способная сделать очередной шаг. Секунду его палец щекотал ее промежность, а рука мягко подтолкнула Кэйд, побуждая подниматься к квартире.
Она вновь двинулась по ступеням, и Сильван стал расстегивать на ней куртку, потом его руки пробрались под свитер и поглаживали ее груди до тех пор, пока Кэйд не застонала в изнеможении. Она жаждала, чтобы он овладел ею прямо на лестнице, и больше ее уже ничего не интересовало.
Хотя он, очевидно, имел иной интерес, поскольку слегка ощутимый шлепок заставил ее осознать, что, охваченная желанием, она опять остановилась. Следующий шлепок привел Кэйд в неистовство. Ей хотелось лишь привалиться к перилам и позволить ему шлепать ее до полного безумия, чтобы только его руки вернулись к ее лону и он овладел ею.
Внезапно ласки прекратились. Судорожно вздохнув, Кэйд громко охнула.
