— Насчет баб?… За ними ходят в деревни.
— Значит, еще нет свобод, — сказал я со вздохом. — Женщины им обязательно нужны! Узкомыслящие люди. Не демократы еще, хотя почти гуманисты. Мало среди вас интеллигентов, что странно, вы же такие свободные и романтичные…
Он подтянулся, взор сделал ясным и решительным, а нижнюю челюсть выдвинул вперед. Из чащи в нашу сторону идет быстрыми шагами высокий жилистый человек в хорошо пригнанной по телу одежде глерда, с мечом на боку и кинжалом в ножнах на поясе.
Я сразу понял, что это за «принц», такие могут основать целые династии не только принцев, но и королей, но сами чаще всего даже не знают своих родителей, рожденные и выросшие в какомнибудь притоне мелких карманников и дешевых шлюх.
Он сразу вперил в меня злой и требовательный взгляд, а я ответил широчайшей улыбкой всегда счастливого и довольного собой и жизнью человека. Но принц есть принц, а я просто глерд, потому я покинул седло, бросил одному в лицо повод.
— Храни!
Вокруг меня уже появились люди с топорами за поясами, один сказал быстро:
— Принц, оружия при нем нет!
Принц остановился передо мной за пару шагов, оглядел с головы до ног.
— Без оружия? — спросил он. — Что за мужчина без оружия?
Провожатый довольно гоготнул. Я ответил мирно:
— Зачем таскать лишнюю тяжесть?… Оружия хватает там, где бываю… Например, здесь…
Прозвучало это настолько мирно и почти ласково, что все как-то сразу гоготать перестали и торопливо отступили на шажок, щупая топоры и кинжалы, пока не отнял.
Принц тоже посерьезнел, кивнул, не сводя с меня пронизывающего взора.
— Да, встречал таких… С чем прибыл?
— Здесь отвечать, — поинтересовался я многозначительно, — или же где-то за столом? А то в двух словах не рассказать… Хотя могу.
Глава 8
Он посмотрел, прищурившись, я ответил наглой улыбочкой всегда уверенного в себе глерда, пусть глупого, но отважного, и он велел одному из своих:
— Очистить комнату у Камиллы. Подашь туда вина.
— Сделано, — ответил тот браво.
Роммельс сказал негромко:
— Пойдем. Что там насчет каких-то разбойников на переправе?
— Трое собирали дань, — пояснил я. — Именем принца Роммельса на благо его будущего правления. Видимо, на сидение в Санпринге. Это город такой.
Он нахмурился, бросил на меня злой взгляд.
— Я так не делаю. Это были не мои люди!
— Да? — переспросил я с иронией. — Вблизи лагеря?… Думаю, решили просто подработать.
— Я отыщу и накажу, — сказал он люто. — Никто не смеет меня позорить мелочными поборами.
— Хорошо сказано, — одобрил я. — Воровать — так миллион, а иметь — так королеву… Я хотел одного оставить в живых, чтобы привел в лагерь, но люди, сами знаете, такие хилые… взял и моментально помер, как и его дружки. Но, думаю, дорогу сюда точно знает. А ваш или не ваш, разбирайтесь сами.
Он зыркнул на меня все так же зло.
— Что, там остались все трое?
— У переправы, — сообщил я. — Но, думаю, их сдвинут с дороги, чтоб проезду не мешали.
За деревьями показался добротный домик, сложенный из бревен, оттуда двое разбойников торопливо выпихивают в спину веселых мужчин с бурдюком вина.
Роммельс сказал морщась:
— У нас переизбыток сил, а помещений мало… Заходите, глерд. Не бойтесь, в спину не ударю.
В помещении достаточно чисто, есть стол и с десяток табуреток и даже три стула. Я сел, не дожидаясь приглашения хозяина, ибо настоящий хозяин здесь, как и во всем королевстве, — Орландия, а я ее полномочный представитель.
Он нахмурился, но сел напротив, громко стукнул кулаком по столешнице. В комнату вбежал юркий малый с кувшином и двумя медными чашами, настоящий слуга по замашкам.
— Прости, принц, — крикнул он весело, — не сразу отыскал!
Взглянув на меня, ухватил чистое полотенце и старательно вытер изнутри обе чаши, расставил перед нами и налил обе до верха.
— Хорошо, — произнес Роммельс. — А пока побудь у крыльца. Посмотри вокруг дома.
Тот бросил на него укоризненный взгляд, но перед чужаком нужно выказывать дисциплину, повернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Роммельс припал к чаше, я наблюдал, как он осушил до дна, снова наполнил и поднял взгляд на меня.
— Не пьешь?
Я отхлебнул, кисловатое, выброжено досуха, то есть интеллигентно сухое, но я человек с нормальными мужскими вкусами, предпочитаю сладкое, пусть даже крепленое, и плевать, что это неинтеллигентно.
— Неплохое, — ответил я равнодушно. — Прибыл я не просто из Санпринга, а из дворца королевы.
— Ого, — сказал он с удовольствием. — Что, в столице решили сдаться и признать мои права на трон?
Я кивнул.
— Точно. И еще решили пряник дать. Большой такой. С дыркой.
— Ну-ну, — поторопил он. — Кто, что, зачем?… Мяффнер Что-то задумал?
Я покачал головой.
— Нет, инициатива королевы. Поручила побывать здесь, оценить и принять решение.
Он усмехнулся.
— Настолько доверяет?… Хотя это неудивительно.
— Я получил ваше поздравление и благодарность, — подтвердил я. — Королева удивилась, но я видел, ей приятно.
Он оживился.
— Правда?
— Точно-точно, — заверил я. — Всем нам приятно слышать приятности в свой адрес. Но, понятно, от вас было приятнее, чем, скажем, от любого из ее вельмож.
Он засмеялся.
— Те могут и солгать, а мне зачем?… Я тоже рад.
— И на этой радостной ноте, — сказал я, — перехожу к деловой части. Выдам государственную тайну, но, надеюсь, еще несколько недель это не покинет пределы вашего лагеря.
Он посерьезнел, сказал тише:
— Обещаю. Что случилось?
— Армия короля Антриаса готовится вторгнуться в Нижние Долины. Уламрия долго зрела, но сейчас как никогда подготовилась к большой войне.
Он сказал зло:
— Вот сволочь ненасытная… Королева готовится дать отпор?
— Прорабатывается сложный план, — ответил я уклончиво. — Дело в том, что настоящая цель Антриаса — Дронтария с ее выходом к морю. Он в тайной переписке уведомил… или еще не уведомил, но сообщит обязательно, что не жаждет воевать с Нижними Долинами, а хочет ударить по Дронтарии, чтобы получить выход к южному морю. Потому просит свободный проход своей армии через Нижние Долины.
Он спросил сквозь зубы:
