Курт подтвердил со вздохом:
— Понравятся, понравятся… Так вцепится, что потом не отнимешь. Придется в самом деле того… удавить где-то втихую.
Астрингер слабо усмехнулся.
— Можете выехать на свои земли в любой момент, но я бы посоветовал задержаться до завтра.
— Ваше величество?
Астрингер вместо ответа взглянул на Курта.
— Как там?
— Все переделываем, — сообщил тот, — вместо тризны будет пир в честь выздоровления его величества!.. Многие будут застигнуты врасплох, но я уже стягиваю в столицу дополнительные отряды королевских стрелков. А вся гвардия окружила дворец еще три дня тому.
— Хорошо, — сказал Астрингер и перевел взгляд на меня. — Момент, которым я вдвойне наслаждаюсь. Все стервятники слетелись во дворец, он уже переполнен, потому Курт усиливает охрану моей особы и перекрывает ходы-выходы.
— А в городе? — спросил я.
Он посмотрел с интересом.
— Сразу схватываете?… Да, у многих вельмож свои дома и даже дворцы в столице. Там у них накапливаются ударные отряды. Вообще-то в борьбе за трон готовились резаться друг с другом…
— Сейчас все в замешательстве, — сказал Курт счастливо. — А на пиру так вообще кто-то с горя помрет.
— Вот счастье то, — согласился я. — Труп врага хорошо смотрится и даже пахнет. Увы, я человек из медвежьего угла.
Астрингер сказал с укором:
— Да ладно вам, наслаждайтесь моментом. Все ждут моей смерти. Врачи наверняка сообщили, что доживаю последние не только дни, но и часы… А так как наследника я все еще не назначил…
— А свои дети?
Он тяжело вздохнул.
— Двое сыновей погибли, еще один умер в детстве… Обе дочери выданы замуж…
— А их мужья не будут претендовать на трон?
Он покачал головой.
— У нас другое наследование. Наши старейшины еще в древние времена решили, что передавать трон сыновьям — плохая идея. Во всяком случае, есть лучше. К примеру, король долго присматривается и сам выбирает того, кому оставит трон. А то сын бывает таким идиотом, как ему оставлять трон?… Потому все съезжаются в столицу и ждут, кого назначу…
— А если бы не успели?
— Война, — ответил он. — Междоусобная между кланами и родами. Но теперь вместо поминального пира будет, как вон говорит Курт, пир по случаю моего выздоровления.
Я сказал с неловкостью:
— Ваше величество, только не упоминайте, что я был в некотором роде причастен.
Он хохотнул.
— В некотором роде? А почему такая скромность?
— Я же не лекарь, — объяснил я. — С вашим случаем просто повезло! А если и другие ко мне обратятся… В вашем королевстве начнется мор и всеобщее вымирание, как в триасовом периоде! Был такой в нашем королевстве. Наверное, был.
Он кивнул, лицо стало серьезным.
— Да-да, вы правы. Я как-то не подумал. И Курту велю не болтать лишнего.
Курт напомнил скромно:
— Вы уже велели, ваше величество.
— Ах да, — сказал Астрингер с досадой, — все-таки память начала пошаливать. Глерд Юджин, отдыхайте, наслаждайтесь нашим гостеприимством. Завтра пир, не забудьте!..
— Но вам лучше оставаться в постели, — предупредил я.
— Я осторожненько, — пообещал он. — Выползу, чтобы показаться, и сразу вернусь. Честно говоря, я не настолько хорошо себя чувствую, чтобы за столом сидеть, а лежать пока еще не принято даже в отношении королей.
Глава 15
Пока гонцы со всех концов страны сообщали, как собирается армия и направляется в лагеря поближе к границе с Нижними Долинами, Курт докладывал королю о подготовке к грандиозному пиру, что покажет короля живым и здоровым, а это несомненно повысит боевой дух населения.
Столы накрыли в двух залах для торжественных приемов, в одном знатнейшие глерды и самые знатные, во втором чуть попроще, но тоже знатные и родовитые, у остальных ко дворцу попросту нет допуска.
Пир начался без короля, что сразу же вызвало разговоры, но он появился даже не в разгар, а ближе к началу. Выслушал бурю восторгов, повнимал с благосклонной улыбкой отца королевства, ближайшим сподвижникам представил меня, чрезвычайного и полномочного посла ее величества королевы Нижних Долин Орландии.
Я сидел с ним по левую руку, справа от короля расположился Эверхартер, командующий королевскими войсками, на меня совершенно не обращает внимания, держится красиво и величественно, словно олицетворяя незыблемость королевской власти.
Фицрой сам не захотел пировать в главном зале, шепнул мне, что предпочитает быть первым во втором, там будет веселее, у него есть опыт, а я вместе с остальными знатнейшими глердами пил и ел, прислушивался к разговорам.
О войне никто не говорит, хорошо, пока эта новость умело держится в тайне.
Астрингер тихонько шепнул:
— Кстати, вот там третий у главной колонны герцог Руммель с женой и дочерью. Это ваш сосед слева… Можете познакомиться прямо здесь.
Я запротестовал шепотом:
— Ваше величество, я еще не принял ваш щедрый подарок!
— После пира, — посоветовал он, — съездите и посмотрите. Эго не помешает нашей подготовке к войне с Уламрией. Я уже отдал все распоряжения насчет сбора армии, часть из них вы слышали. Мы же не выступаем навстречу, все равно должны дожидаться подхода армии Антриаса за глубоким рвом и высоким валом. Просто посмотрите замок, села, пашни, леса… Там райское место!
Мне показалось, Что-то недоговаривает, говорит слишком весело и небрежно, но вникать не стал, сама идея принять замок с землями еще и здесь кажется дикой, мне и тот ни к чему, а этот — тем более.
Герцог, который мой сосед, герцог Руммель, повернулся от жены к соседу, герцогиня взглянула в нашу сторону, то есть на короля, я невольно засмотрелся на нее, странный образец нездешней красоты, слишком резко вычерченное и вылепленное лицо. Челюсть как у Габсбургов, щеки запавшие, а брови угольно-черные вразлет красивыми стремительными дугами, глаза же крупные, чуть навыкате.
В строгом платье немолодой светской дамы, хотя, на мой взгляд, еще достаточно молодая женщина с крупными внимательными глазами, алгебраически точно высчитанными пропорциями лица, у меня даже сердце защемило, ничего ни прибавить, ни убавить, аристократический облик женского совершенства.
Она поймала мой взгляд, красиво приподнятые дуги бровей приподнялись чуть выше, но я не отвел взгляд, совершенство встретить в нашем мире так и не удается, а здесь вот оно.
Астрингер сказал негромко:
— Присматривайтесь, присматривайтесь. Это не худшие в мире соседи. Не правда ли, при ее уродливости герцогиня… даже красива?
