Я снял с винтовки оптический прицел и протянул Фицрою.
— Погляди и будем собираться обратно.
Он поглядел в полном восторге, указал в сторону замка пальцем.
— А вон ту башенку., не собьешь?
Я подумал, плечо уже ноет, но сказал с победной злостью:
— Ты прав, надо показать Что-то еще…
На этот раз стрелял разрывными и видел, как после каждого попадания в камне образовывается глубокая дыра. Всего шесть выстрелов, и башня беззвучно начала опускаться, середина рассыпалась, а вся верхушка рухнула на замок, проломив крышу.
— Все, — сказал я с некоторым раскаянием, как мне показалось, но прислушался и никакого раскаяния не уловил, — хватит на сегодня. Возвращаемся.
Проснулся я от негромкого грохота, открыл глаза, это молоденькая служанка, повернувшись ко мне сочным задом, четко разделенным на две подушки, сваливает с рук кучу поленьев возле камина.
Я пробормотал:
— Ты чего… зачем камин… в спальне тепло…
Она живо обернулась, свеженькая, круглолицая, с игривыми глазами и низким вырезом платья.
— Ой, вы уже проснулись?… Так положено, нам всегда говорили, что у камина всегда должны быть березовые дрова и береста для растопки…
Я сел, протирая кулаками глаза, посмотрел на окно, утро миновало давно, сплю я неплохо, неплохо…
— Ладно, — сказал я, — давай ченить на стол, есть Что-то восхотелось. Даже возжелалось. Даже не знаю почему, день всего как не ел… Или ел? Фицрой где?
— Это молодой господин? — переспросила она и хихикнула. — Он такой веселый, такой веселый!.. Поискать?
— Поищи, — ответил я. — Только у него не задерживайся, несмотря на.
Я заканчивал завтрак, когда прибыл Фицрой, как всегда в приподнятом настроении, словно уже успел всучить кому-то зуб дракона, обыграть в кости и поменять медную монету на золотую.
— Ну и спишь, — сказал он вместо приветствия, буд то коней продал. Что жрешь с таким аппетитом?
— Присоединяйся, — предложил я.
Он всмотрелся, поморщился.
— Меня кормят лучше. Нет уж, нет уж… Поедешь на встречу?
— Наверное, — ответил я недобрым голосом, — он Уже ждет. Ты похозяйствуй пока здесь, чтоб замок не украли. Я быстро. Простая челночная операция. Встречусь с Риппером и сразу же обратно.
— А если заартачится?
Я вскинул брови в изумлении.
— После того, что мы устроили в его замке?
— Ты устроил, — уточнил Фицрой ревниво. — Я только завидовал. Хорошо, а я пока перепроверю твои запасы вина в погребе.
— Еще не проверил?
— Я же сказал «перепроверю», — напомнил он. — А то с первого раза не запомнил, что в каком бочонке. Надо свои знаки поставить, а то у Гурлея были какие-то слишком свои личные.
— Выбери лучшее, — сказал я. — Про остальные забудь.
Он посмотрел на меня внимательно, торжествующая улыбка начала раздвигать губы, показывая белые красивые зубы.
— Это мне нравится, — сообщил он. — Вижу, надолго не застрянем. Остальное вино и начинать не стоит…
— Сплюнь, — велел я. — Я ж сказал, пускаем корни вглыбь и вширь! Пока все не выпьем, с места не сдвинемся.
— Понял, — ответил он и повернулся, — все, пошел пить.
В сторонке медленно проплывает поместье герцога, мелькнула мысль заглянуть по дороге, сердце сладко дернулось при одной мысли о герцогине, Что-то в самом деле на нее запал, от жалости до сердечной привязанности один шаг…
— Вперед-вперед, — сказал я коню, тот будто подслушал мои мысли и начал замедлять бег, готовый свернуть в поместье герцога, где вкусно покормят, почешут и нальют ключевой воды. — Первым делом работа, а женщины потом…
Землю герцога проскочил быстро, еще раз отметив, что для герцога территория в самом деле маловата, титул все-таки обязывает, впереди речушка, куры ее переходят вброд, но для тяжело груженных телег сооружен прочный мост, деревянный, узкий, но все-таки мост…
На той стороне, видно издали, уже земля глерда Риппера, на берегу в отдалении группа всадников расположилась на отдых. И хотя не видно расстеленной скатерти и бурдюка с вином, но сердце мое радостно екнуло, какой же я молодец!
А то чуть было не распустил сопли, что нехорошо вот так пользоваться преимуществом дальнобойной винтовки. Дескать, честно было бы сойтись лицом к лицу и чтоб оба с одинаковыми дубинами…
Нуда, читал я такие рыцарские романы насчет того, что и оружие должно быть равным, и правила, типа не бить ниже пояса, в спину или лежачего, да мало ли чего читал, но живу в реальном мире, а реальный вот он.
Глерд Риппер увидел меня, поднялся во весь немалый рост, но я вообще на коне, въехал на середину моста и не собираюсь покидать седло, так что демонстрирую, дескать, я выше и говорю с позиции конного с пешим, что уже говорит о разнице в рангах.
Он шел медленно, словно его тянут на веревке, лицо бледное, под глазами мешки, поблек и осунулся с той последней встречи, когда выглядел всепобеждающим орлом, наглым и самоуверенным.
Я забылся на миг и чуть было все же не покинул седло, но спохватился и сделал над собой усилие, остался. Вроде бы неприлично для интеллигента вот так смотреть сверху, но опять же: слезу — посчитают за слабость, будут наглее, а с наглыми нужно держаться еще наглее, другого языка не понимают.
Он замедлил шаг, я понял и пустил коня навстречу. Копыта звонко стучат по пересохшим, хоть и вблизи воды, доскам настила, но на ту сторону переходить не стал, на мосту как-то символичнее, пусть и не на середине, но это тоже своего рода символ.
Он почти тащит ноги, а я выпрямился, в одной руке повод, другую красиво упер в бок, подумал и опустил на бедро, тоже эффектно, а стрелять оттуда устойчивее.
Его спутники, завидев меня, поднялись на ноги, но остались на месте, ждут, смотрят нагло, похоже, еще не понимают, что за случившееся ночью с замком отвечаю я.
Обойтись бы без стрельбы, мелькнула странная мысль. Если полезут, то этого хамовитого гада можно только ранить, убивать нельзя, тогда моя ночная вылазка коту под хвост, все напрасно…
Он дотащился наконец и остановился в трех шагах, усталость на его лице вблизи еще заметнее, он не просто гасил, но и всю ночь гонял своих стражей в поисках тех сволочей, что все это устроили, не понимая, что можно устроить такое с расстояния в пару миль.
Я ждал молча и надменно, смотрю сверху, всем безразличным видом выказываю, что вообще-то ночью была разминка, могу Что-то учинить и похлеще.
Похоже, он понял, проговорил с таким усилием, словно каждое слово из него выдирают клещами:
— Глерд… после глубокого раздумья я решил отказаться от прав на спорные земли. У меня владения достаточно обширные, не за всеми удается уследить в нужной степени. Думаю, герцог будет доволен…
