— Роннер Дорриган, — назвался он, но на меня посмотрел с таким сомнением, словно я переодетый олень, а берусь командовать. — Его величество велел исполнять все ваши указания… даже если они покажутся странными…
— Он так и сказал? — переспросил я. — Вот что значит король!.. Понял Что-то. Ладно, приступим, Роннер Дорриган. Вот чертежи. Хорошенько изучите в бригаде, что и как. Заранее скажу, предвосхищая ваше «это не получится» и «это сразу потонет», такие корабли и даже крупнее ходят у берегов моего королевства, откуда я. Прибыл откуда! Издалека. Так что сделаете достаточно легко, иначе потеряете репутацию. Ну, а когда корабли будут спущены на воду, все получат щедрую награду…
Он внимательно рассматривал чертежи, не обращая внимания на странность рисунка, сразу замечая непривычность корпуса, двухмачтовость, прогудел задумчиво:
— Если такой построим, и не утонет, это будет наградой ценнее, чем мешок золота.
— Ого, — сказал я с уважением, — духовные запросы? Гордость мастера?… Уважение гильдии?… Неважно, я рад, что постараетесь не просто выполнить заказ, но и показать себя.
Он буркнул:
— Сделать сможем. А вот как он поведет себя на воде…
— Главное, — напомнил я, — сохраните все размеры. Абсолютно! Никаких «чтоб было лучше» или «мы тут добавили». Здесь уже все улучшено и добавлено.
Он хмыкнул.
— Все? А то смотрятся как-то слишком… красиво.
— Совершенство всегда прекрасно, — сказал я нравоучительно. — Сделайте, а потом сразу без перерыва начнем строить еще более огромный и прекрасный корабль, что обгоняет ветер!
Его глаза вспыхнули, но сказал с упрямством крестьянина, повидавшего всякого:
— Врете!.. Таких кораблей не бывает.
— Но будут, — заверил я. — Что, не хотите прославить свое имя в веках, построив первый такой корабль? Или отдать этот заказ другой бригаде?
Он отступил на шаг и спрятал чертеж за спину.
— Моя бригада уже взялась! Мы работаем!
— Не буду мешать, — ответил я любезно.
На другой день и еще два дня исправно прибывали телеги с материалами, список которых я оставил у Астрингера. Умелых ремесленников король вообще прислал вдвое больше, чем было в моей заявке. Правда, я все равно всем нашел работу, пусть на стапелях будет не один корабль, а три, остальные работники готовят место для закладки настоящих гигантов, что вообще-то не гиганты пока что, но для местных они ужасающе огромны, даже мачт предусмотрено сразу две.
Про то, что бывают и семимачтовые, умолчу, чтобы не назвали брехуном. Даже правду нужно выдавать дозированно, мир такой, люди такие, один я в белом.
Двухмачтовый бриг — самое то, еще можно заложить строительство бригантины, там тоже две мачты, но прямой парус только на фокмачте, а на гроте косой, с тем проще лавировать, получая преимущество над противником.
Можно бы сразу, конечно, начинать с линейного корабля, но он вообще тут же утонет, если не развалится во время сборки: все нужно постепенно, накапливая опыт, в том числе и промахи.
Даже каравеллу пока что начинать опасно, слишком сложная штука, а вот каракку вообще-то уже можно. Достаточно сложно в сравнении с плавающими вдоль берега судами, но не настолько, чтобы совершенно запутаться.
Фицрой, глядя, как я счастливо ношусь от бараков к стапелям и обратно, сказал с кривой ухмылкой:
— Ты строишь корабли так, словно король Антриас не ведет в эту сторону армию!
— Может, ведет, — согласился я, — может, передумал. Но если даже ведет… дело не в том, что хочу остаться в стороне…
— А это так?
— Так, — признался я. — Мне как-то все равно, кто победит… ну, почти. Хотя я больше за королеву Орландию и за короля Астрингера, но это так, издержки детской веры в справедливость. Эти издержки повлияют на меня… не особенно.
— А в чем тогда дело?
— Мы на самом краю Дронтарии, — напомнил я. — Противоположном от Уламрии и Нижних Долин. Чтобы добраться сюда, Антриасу нужно завоевать все королевство. А еще до того, как дойдет до середины, армия Нижних Долин ударит в спину. К тому же у Опалоссы не будет другого шанса вырваться из под тяжелой руки Уламрии, если не вторгнуться в ее пределы и разорить там все…
Он подумал, кивнул. В его глазах было понимание, но отсутствовало уважение к такой прагматичной позиции, что все-таки задело. Я хоть и демократ, но какие-то остатки чести остались где-то очень глубоко. Или успели здесь проклюнуться.
— Фицрой, — сказал я неохотно, — войны войнами, а прогресс прогрессом. Он важнее! Я же Улучшатель, забыл?
— Я нет, — ответил он, — это ты начал забывать.
— Ну вот я теперь уже Улучшатель, — сказал я с жаром. — Только не прялки улучшаю, а свободу передвижения народов, товаров и скота! А также ценностей. В первую очередь, конечно, духовных.
— Это главное, — согласился он. — Духовные ценности должны распространяться. А материальные будем оставлять себе?
— Не все, — уточнил я, — там на месте определим, сколько можно изымать, чтобы не вызвать откровенного бунта. Фицрой, воровать — так миллион, а иметь — так королеву!.. Потому коррупция должна быть масштабной, ибо без нее никакого прогресса и взлета цивилизации!
— И гуманизма, — добавил он.
— Точно, — подтвердил я.
— Потом как-нибудь объяснишь, — напомнил он, — что такое гуманизм и демократия с человеческим лицом. А пока я пошел, пошел… Постараюсь понять, как такие корабли смогут плавать. Это понять, думаю, легче.
Правда, пока начали осторожно закладывать корпус бригантины, я велел быстро соорудить когг. На мой взгляд, это та же лодка с парусом, только увеличил размеры и добавил поперечные брусья от борта к борту, что делает корпус по-настоящему прочным, мачту оставил такую же, но парус велел поставить вместо прямого косой и, конечно, велел нарастить борта.
Здесь, в спокойных водах местного моря, в них нет особой нужды, но, как догадываюсь, море не такое уж и огромное, а если выйти в океан, то даже для моряков, привыкших только к каботажному плаванию, будет хорошим потрясением.
Фицрой прислушивался к моим объяснениям, как строить корабль, с огромным уважением, стараясь не только запомнить, но и понять, почему так, а не иначе.
— Ты в самом деле Улучшатель, — сказал он однажды. — Только не верю, что где-то есть такие корабли.
— Почему?
— Давно бы завоевали нас, — ответил он откровенно. — Мне кажется, все придумываешь сам. Как — не знаю!.. А еще у Рундельштотга тянешь всякое полезное… И непонятное.
— Что непонятного в корабле? — спросил я. — Корабль — это та же самая лодка, но только с настилом между бортами, иначе волны их просто раздавят.
Он хмыкнул.
— Лодку же не раздавливает.
