– А таким оператором может быть любой человек?
– Нет. К сожалению, а может, и к счастью, далеко не любой. Силой скрытого внушения может обладать, во всяком случае на сегодняшний день, только очень сильный экстрасенс. Ну что, Мусечка, хочешь погулять… Валерий Адольфович, вы предупредили охрану? – Полянский быстро взглянул на Бойко.
– Да, Эдуард Аристархович, все собаки на цепи…
– Иди, моя хорошая, порезвись… – Полянский отстегнул поводок, и рысь побежала обследовать ближайшие кусты. – Хотя если мы доведем нашу методику до совершенства, то вполне возможно, что зомбировать сотни тысяч людей сможет вполне обыкновенный человек, разумеется, с помощью нашей аппаратуры…
– И эти люди не будут даже догадываться об этом?
– Нет. Они будут только иногда удивляться своему собственному поведению, и все.
– Но, Эдуард Аристархович, согласитесь, это же страшно.
– Да, конечно. Но безумно интересно. Кстати, вы знаете, что Сталин был сильным экстрасенсом?
– Таких сведений в литературе нигде нет.
– Да, прямых доказательств нет. Он сам это скрывал от окружения. Но вы почитайте некоторые воспоминания его соратников, в секретных партийных архивах их можно найти. И потом вспомните: он один мог парализовать волю сотен людей, сидящих в зале… такого эффекта не удавалось достичь даже Гитлеру. Кстати, вы знаете, что после войны Сталин встречался с Вольфом Мессингом, основателем нашего института?
– Я что-то слышал об этом.
– Так вот, достоверно известно, что Сталин принял его у себя в Кремле. О чем они говорили, никто не знает, но после этой встречи и был создан наш институт, на территории которого мы сейчас находимся… Муся, Муся, ну зачем она тебе нужна? – Эдуард Аристархович обратил внимание собеседника на рысь, которая по-кошачьи подкрадывалась к белке на земле. Рысь сначала вся распласталась на жухлой траве, нервно подрагивая хвостом, затем прыгнула, но не рассчитала расстояние. Белка мгновенно запрыгнула на сосну рядом, сверху возмущенно зацокала языком. – Инстинкт… как часто он нами управляет. Кстати, лучше всего наша технология должна работать на уровне инстинктов.
– Вы хотите сказать, что Сталин уже тогда поставил задачу разработать эффективные технологии зомбирования населения.
– Да, именно так. Однако после смерти Вождя новое руководство страны не придало этому направлению в науке должного внимания. Кроме того, вы это знаете, для того чтобы наш народ не думал о баррикадах, в Советском Союзе эффективно использовались два средства – идеологическая пропаганда и водка. А вот вам, уважаемый Валерий Адольфович, еще одна историческая загадка. Что вы знаете о смерти Ленина?
– Официально: паралич мозга…
– Это следствие. А причина?
– Основная версия – отравление.
– Эта версия не выдерживает критики. Ни малейших признаков яда в теле Ленина так и не обнаружили. Я убежден, что Сталин использовал свои способности экстрасенса и таки добил любимого соратника! Аналогичный вариант как с нашим соседом… ну, который коттедж у нас под боком строил… как его, Чернов! Кстати, как его самочувствие?
– Да вполне здоров.
– Ну и слава богу! Муся, Муся, – Эдуард Аристархович позвал рысь, которая через несколько секунд смешным галопом примчалась к хозяину, – ну-ка иди ко мне… все, погуляли с тобой… ну-ну, пойдем домой, – директор института не без труда обуздал разыгравшуюся рысь.
Подошли к административному зданию. На газоне рядом дворник Хасан, с черной окладистой бородой и жгуче-черным взглядом, собирал в кучу старые прелые листья и иголки. Он был одет в ядовито-зеленый бесформенный спортивный костюм из парусины. При приближении начальника института он отставил в сторону грабли и, сложив ладони перед грудью, с почтением наклонился:
– Здравствуй, хозяин…
– Здравствуй, здравствуй… – Эдуард Аристархович скосил в его сторону глаза, затем, когда отошли подальше, спросил Валерия Адольфовича. – Где вы нашли такого абрека? Одним взглядом зарезать может…
– Приходько из соседней деревни подобрал, мы проверили, из бывших крымских татар, тех… сосланных, живет один, родственников нет. Я не хотел брать, но Приходько уговорил: работает на совесть и совсем не пьет.
Директор института и чекист вошли в здание, увидели в вестибюле техничку, которая подтирала пол. Она была одета в тот же ядовито зеленый костюм, что и дворник Хасан. «Где такие костюмы выкопали», – подумал Эдуард Аристархович.
– Виктор Игнатьевич, у тебя что, все подчиненные одеты в такую форму? – спросил он проходящего мимо Приходько, показав рукой на уборщицу.
– Не все, Эдуард Аристархович, – завхоз остановился, настороженно посмотрел на директора института, затем на начальника отдела ФСБ, – купил недавно у одного знакомого коммерсанта… А что, для таких работ костюмчик подходит, главное – очень дешево. Приходится экономить… – он развел руки в стороны.
– А у тебя не найдется еще один такой экземплярчик? – поинтересовался Полянский.
– Конечно, Эдуард Аристархович.
– Занеси, пожалуйста, мне.
– Какой размер? – спросил Приходько.
– Да любой.
– Хорошо, Эдуард Аристархович, через пять минут он будет у вас в кабинете…
«Зачем ему такое дерьмо», – удивился про себя Валерий Адольфович, знавший изысканный вкус директора института, но ничего не сказал.
Глава XI
Михаил не спеша шел по небольшой улочке Москвы. Они только что с Тамарой закупили все необходимое: рюкзаки, ножи, топорик, веревки, резиновые сапоги, водонепроницаемые куртки, фонари, средство от комаров и многое другое, что необходимо для туристов в тайге. Закупленных вещей набралось много, поэтому Михаил поймал такси и отправил Тамару с покупками домой.
Сам он у Тамары отпросился: «Прогуляюсь немного». Тамара разрешила. Сейчас она многое ему разрешает. За последние две недели их отношения сильно изменились. Михаил даже предположить не мог, что она может быть такой нежной. Иногда она на него так смотрела, что ему становилось не по себе. А в постели с ней он иногда теряет контроль над собой.
Они не говорили о любви. Михаил даже боится намекать на эту тему. Лишь однажды, после особенно страстного соития, Тамара выдохнула: «Ты хороший… мне хорошо с тобой». И еще она раскусила его, сказав, что он не немец, а русский. «С чего ты взяла?» – спросил Михаил, стараясь скрыть тревогу. «Я поняла это, когда ты дрался с насильниками в парке. Ты тогда выругался… Так ругаются только русские. Не бойся, я не выдам…» – успокоила она его.
Тамара немного рассказала о своем прошлом. Война в Чечне поломала ее жизнь. Там она потеряла семью: мужа, ребенка. Михаил много слышал о чеченской мясорубке, но сейчас посмотрел на эту войну с другой стороны. Правда оказалась страшнее, чем он предполагал. О себе Михаил сказал только одно: «Была семья. Я ее потерял». Больше он говорить не хотел. Тамара поняла это и не расспрашивала.
