Возможно, удовольствие, которое мы испытываем, обнаруживая паттерны, и есть то, что принято называть красотой. Исследователь искусственного интеллекта Юрген Шмидхубер является автором теории красоты, которая гласит, что нам кажутся более красивыми те вещи, которые в силу своей простоты задействуют меньший объем памяти. Эксперты замечают больше закономерностей, чем неэксперты. В итоге экспертам простые вещи быстрее наскучивают и они отдают предпочтение чему-то более оригинальному. Этим объясняется то, что специалистам в области искусства больше нравятся абстрактные и концептуальные произведения. Знатоки автомобилей предпочитают машины с необычным дизайном. Этот эффект изучен экспериментальным путем психологами Клаусом-Кристианом Карбоном и Гельмутом Ледером: когда людям показывают один за другим новаторские прототипы автомобилей, они становятся в некотором смысле экспертами и отдают предпочтение все более инновационным конструкциям.
Симметрия, особенно билатеральная, – одно из качеств фигур и форм, которые большинство людей признает красивыми. Нашу страсть к билатеральной симметрии можно объяснить тем фактом, что в мире природы она, как правило, указывает на присутствие живого существа. То, что у обитающих на суше живых существ симметричны именно левая и правая, а не верхняя и нижняя стороны, диктуется гравитацией. Кроме того, когда мы видим, что животное обладает билатеральной симметрией, это означает, что оно повернуто к нам лицом или спиной, поскольку вид сбоку у большинства животных не симметричен.
Обнаружение симметрии – это выявление чего-то такого, что с обеих сторон одинаково. Это требует от нас умения игнорировать незначительные различия, существующие между сторонами. Дислексия – это специфическое расстройство, характеризующееся тем, что человек путает буквы, которые могут превращаться одна в другую путем переворачивания, например «b» и «d». Люди, страдающие дислексией, воспринимают эти буквы как симметричные, а потому практически одинаковые. С другими людьми такого не происходит, и проведенное психологами Лахманом и ван Лейвеном исследование показало, что дислектикам эта их особенность может быть на руку, в частности им гораздо легче научиться читать перевернутый текст.
Вообще в процессе развития ребенок прилагает немалые усилия, чтобы научиться различать левую и правую части симметричных предметов. В некотором смысле все дети изначально дислектики. С точки зрения нашей эволюционной адаптации к миру, в котором мы живем, эта способность различать левое и правое не так уж важна. Чтобы правильно читать, мы частично отучиваемся обнаруживать симметрию (чтобы не путать буквы «b» и «d», например). Это указывает на то, что дислектики (в большей степени, чем другие люди) находят симметрию притягательной.
Одно из невероятных открытий психологии – то, что больше симпатии и доверия вызывают у нас те вещи, которые мы легко понимаем. Прежде чем разобраться в том, почему это так, я хочу продемонстрировать вам, что это действительно так (то есть что гипотеза о легкости восприятия, как ее называют, действительно верна).
То, что легко понять, требует от нас меньших умственных усилий, а это влияет на нашу оценку. Если какие-то идеи или переживания требуют от нас меньше усилий с точки зрения их обработки, они воспринимаются нами как более знакомые, наглядные, приятные, громкие, продолжительные, свежие, предпочтительные, привлекательные, достоверные и менее рискованные.
Когда известные слова произносятся с незнакомым акцентом, их труднее осмыслить, а потому мы меньше им доверяем. Это доказывают эксперименты, проведенные психологами Шири Лев-Ари и Боазом Кейзаром. Эксперименты Джесси Ли Престон показывают, что трудные для понимания тексты можно уподобить выбоинам на ментальной автостраде, которые вынуждают нас тормозить и вчитываться. Например, когда участники эксперимента читают аргументы в пользу смертной казни, доминирование какого-то из полушарий резко сходит на нет, если шрифт затрудняет чтение. А если в тексте описываются преступления, которые очень трудно представить зрительно, беспристрастность еще больше усиливается.
Людям нравятся простые объяснения и простые решения проблем. Если идеи слишком сложные, вероятность того, что они будут отвергнуты, возрастает. Психолог Дин Кит Саймонтон, изучавший биографии американских президентов и британских премьер-министров, пришел к выводу, что для того, чтобы быть избранным на такой высокий пост, кандидат должен отвечать определенным интеллектуальным критериям. Он не должен быть ни слишком умен, ни слишком глуп, главное – соответствовать уровню интеллекта большинства избирателей. В Америке, где президент избирается всенародным голосованием, идеальная величина IQ для кандидата в президенты – 119. В Великобритании премьер-министр избирается палатой общин, и, поскольку члены парламента в среднем имеют более высокий коэффициент интеллекта, чем рядовые граждане, требования к интеллекту кандидата в руководители страны несколько иные, нежели в США. Этим объясняется то, что IQ у британских премьеров примерно на 15 пунктов выше, чем у американских президентов.
Какие качества делают вещь легкой для понимания? Она является легкой для понимания, в частности, тогда, когда кажется нам знакомой. Чем чаще мы с этой вещью встречаемся, тем лучше ее узнаем и тем легче нам обрабатывать относящуюся к ней информацию, когда она встречается нам в следующий раз. Вспомните, что, когда нам удается обнаруживать паттерны, они очень эффективно сохраняются у нас в памяти. Этот эффект начинает проявляться даже после единственной встречи с объектом: достаточно увидеть вещь один раз, чтобы в другой раз она показалась вам более предпочтительной и привлекательной по сравнению с теми вещами, которые вы видите впервые. Многократное же знакомство с вещью делает ее в вашем восприятии прототипичным образцом. Прототипичными являются те образцы, которые в наибольшей степени ассоциируются с тем словом, которым они обозначаются. Например, равносторонний треугольник является более прототипичным образцом треугольника, чем треугольник в два дюйма шириной и в километр высотой. Предсказуемым образом прототипичные образцы кажутся нам более привлекательными. Ведь прототипичный образец требует значительно меньше умственных усилий для восприятия и классификации.
То, насколько часто встречается нам вещь и насколько она нам знакома, влияет и на нашу веру. Эксперименты психолога Иэна Мейнарда Бега показывают, что, когда люди снова и снова встречают в тексте определенную фразу, они с большей вероятностью трактуют ее как истину, даже если, услышав ее впервые, были склонны отнести ее к категории ложных.
Разумеется, тому, в какой мере новые встречи с объектом способны усиливать наши позитивные чувства по отношению к нему, есть предел. Рано или поздно наступает момент, когда одни и те же идеи и переживания нам наскучивают. Сначала мы любим вещь, потом она нам надоедает, но не исключено, что еще через какое-то время нам захочется к ней вернуться.
Непосредственной причиной этого эффекта представляется то, что знакомые вещи легче подвергаются интеллектуальной обработке. Но какова глубинная причина? Создается впечатление, что само переживание уже знакомых вещей автоматически вызывает позитивные ассоциации.
