Это один из аспектов, где верующие и конспирологи расходятся: верующие больше склонны доверять властям, чем неверующие. В эксперименте, проведенном психологом Дэниелом Виснески, верующие участники демонстрировали большую готовность верить в способность Верховного суда принимать правильные решения, тогда как участники неверующие, но с твердыми моральными принципами в большей мере проявляли недоверие к суду.
* * *
Идеи, которые поначалу мы воспринимаем как абсурдные, в дальнейшем кажутся нам все более и более правдоподобными – если нам продолжают их внушать. Когда какую-то идею то и дело повторяют средства массовой информации, церковь или люди, с которыми мы регулярно общаемся, то со временем мы начинаем в нее верить. Этот эффект называют каскадом доступности. Почему так происходит? Подозреваю, что за этим скрываются два процесса. Первый – эффект повального увлечения: люди делают то и верят в то, что делают и во что верят другие люди. Причина же, имеющая отношение к данной главе, заключается, разумеется, в том, что повторение рождает паттерн, облегчает понимание, а значит, повышает вероятность благоприятной оценки. Идея начинает нравиться нам все больше и больше. Когда человек со всех сторон слышит некую идею, на него, по существу, оказывается как социальное давление, чтобы он эту идею принял (ведь окружающие не глупее его), так и когнитивное (идеи, которые кажутся общепринятыми, автоматически всплывают в сознании). То, что поначалу кажется странным и необычным, постепенно становится знакомым, и наше отношение к идее смягчается.
Каскад доступности может повлечь за собой как благоприятные, так и неблагоприятные последствия – в зависимости от качества идеи. Примером неблагоприятных последствий может служить тот страх, который испытывают родители в связи с имевшими место случаями сексуального домогательства по отношению к детям со стороны воспитателей детских садов. Основанием для этих страхов, особенно усилившихся в 1980-е и в начале 1990-х годов, было несколько такого рода случаев, которые получили широкую огласку, вследствие чего проблема начала казаться намного более серьезной и распространенной, чем это было на самом деле. Согласно данным исследований, у себя дома дети подвергаются значительно большей опасности, чем в детском саду. Но этот страх засел в людях так крепко, что в определенной степени сохранился и по сей день.
Согласно данным исследования, проведенного в Великобритании, мужчины составляют лишь 2 процента воспитателей, занимающихся с детьми младше пяти лет. Существующие страхи по поводу того, что воспитатели могут оказаться насильниками, приводят к тому, что мужчин на эту работу практически не берут. Плохо ли это? Вполне возможно. Есть такой гормон – окситоцин, который отвечает за возникновение чувства привязанности между людьми. Когда мама нянчится со своим ребенком, оба они испытывают мощный прилив окситоцина. Мужчины же, в отличие от женщин, прилив окситоцина испытывают в ходе подвижных игр. Существует предположение, что сама эволюция позаботилась о том, чтобы отцы давали своим чадам то, чего не может дать им мать. Если в детском саду работают только женщины, общество неизбежно подводится к мысли, что для воспитания детей вне дома мужчины не нужны. Пришло время задаться вопросом, действительно ли это так.
По мере того как теория заговора и истории с похищением людей инопланетянами набирают популярность, эти идеи все легче прокладывают себе путь в человеческие умы. И когда люди слышат новые истории или получают новые свидетельства на ту же тему, новая информация удобно ложится на уже подготовленную почву.
Давайте проанализируем распространенную точку зрения насчет абдукции. Идея о том, что пришельцы посещают наш мир и похищают людей, поднимается в нашей культурной среде снова и снова. Когда вы в очередной раз слышите об инопланетянах, похищающих людей, часть вашего мозга начинает думать, что в этом что-то есть. В СМИ, как и в слухах, существует цикл самоподтверждения. По мере роста числа людей, утверждающих, будто они были похищены инопланетянами, возникает целая субкультура, где каскад доступности становится все более интенсивным, поскольку круговорот этой идеи ускоряется, а сопротивляемость ей снижается.
* * *
Очевидную роль каскад доступности играет и в религии. Когда человек воспитывается в обществе, где никто не ставит под сомнение факт бытия богов и духов, ему, как правило, тоже не приходит в голову усомниться в их существовании. Это относится не только к религиозным догматам, но и к интерпретации вполне обыденных мирских событий (беременности, смерти, приступов головной боли) как событий, имеющих религиозное значение.
Однажды утром, проснувшись и еще лежа в постели, я краем глаза заметил движение какой-то крошечной тени около окна. Повернув туда голову, я ничего не увидел. Я не верю в существование духов, способных являться в наш мир. Но я верю в то, что периферические зоны глаз чувствительны к любому движению и что восприятие порой подвергается случайным флуктуациям, следствием чего могут быть ошибки восприятия. Именно так я интерпретировал ту ситуацию. Когда мне почудилось какое-то движение, это был сбой в моей системе зрения, а никакой не дух.
Однако люди, убежденные в том, что мы окружены духами, которых иногда можно увидеть, интерпретировали бы это событие совсем иначе.
Я знавал ученого, который верил в магию. Когда я спросил его о причинах этого, он удивленно покачал головой и сказал: «Да вы глаза раскройте». Он-то видел магию вокруг себя каждый день. Однако глаза одинаково широко открыты как у верующих, так и у неверующих. Разница в том, как те и другие понимают увиденное. Каждый из нас интерпретирует свои переживания в соответствии с собственным мировоззрением. Для него и для меня собственное истолкование того, что мы видим, лишь подтверждает ту систему убеждений, которая и привела нас к тому или иному истолкованию. Таким образом, проблема в обоих случаях в том, что мы не получаем подтверждения правильности нашей интерпретации извне. В результате два человека, которые видят и слышат одно и то же, воспринимают и запоминают увиденное и услышанное как подтверждение своей собственной точки зрения – хотя эти точки зрения совершенно разные. Неудивительно, что люди, будь то верующие или скептики, с таким трудом меняют свои взгляды.
С годами понимание становится бессознательным. Оно ощущается как непосредственное восприятие. Например, у некоторых народов есть практика впадения в транс. Людям, наблюдающим за этим ритуалом, в буквальном смысле кажется, что они «видят», как в человека вселяется дух. Для них это так же очевидно, как мы «видим», что человек голодный, наблюдая за тем, как жадно он ест, или «видим», что ребенок реально обожает мороженое. Эти наши предположения на бессознательном уровне интерпретируются как обычное восприятие.
Часто паттерны трудно увидеть, и мы замечаем их только тогда, когда непосредственно смотрим на них. Мы можем сознательно менять свою чувствительность к паттернам. Об этом хорошо пишет когнитолог Джесси Беринг:
Люди просят бога подать им знак обычно в тех случаях, когда находятся на распутье, переживают критический момент и не знают, что предпринять. В таких случаях все органы чувств максимально обострены, а в голове роятся мысли, касающиеся мучающей нас проблемы. Бог передает нам свои ответы, разумеется, не напрямую. Он не кивает нам, не подталкивает локтем, не шепчет на ухо. Нет, в наших представлениях бог (и подобные ему сущности) кодирует стратегически важную информацию в форме всевозможных естественных событий. Это могут быть остановившиеся в определенный момент часы; внезапный крик совы; неприглядный прыщ, вскочивший на носу как раз перед важным собеседованием; неожиданно освободившееся прямо перед вами место на забитой машинами стоянке торгового центра; интересная незнакомка, севшая рядом в самолете. Эти возможности можно перечислять до бесконечности. В условиях подходящего эмоционального климата едва ли существуют события или формы, в которые нельзя было бы облачить «доказательства». Наш разум придает смысл бессмысленному.
