Каждое утро после ухода мамы мальчишка самостоятельно вставал, заправлял свою постель, завтракал и шёл играть на улицу в пустой двор. Почему пустой? Потому что с некоторых пор там, где был Фёдор, больше не было никого. Родители спешно забирали ребятишек от греха подальше. И тогда Фёдор придумал для себя новую игру: он шёл к мусорным бакам, набирал там пустые консервные банки. Банки Фёдор привязывал к кошачьим хвостам. Кошек ловил здесь же, у мусорных баков. Брошенные кошки прибегали сюда подъедаться.
Вот уж весело было, так весело! Кошка, ошалев, бегала по двору, стараясь освободиться от оглушительно звенящих банок. Бегала до тех пор, пока в изнеможении не падала, тут-то её и настигала бесхозная
[1]
бродячая собака. Оторванный хвост кошки был её трофеем
[2]
! Десятки бесхвостых кошек неприкаянно шатались по району, в котором жил Фёдор.
Однажды, не обнаружив у мусорных контейнеров ни одной взрослой кошки, мальчишка прихватил котёнка. Котёнок жалобно мяукал, он не понимал, что с ним хотят сделать.
– Я не буду привязывать тебе четыре банки, – миролюбиво сказал Фёдор, – привяжу две. Звону будет меньше, а веселья столько же! Посмотрим, как ты будешь уходить от собачьей погони….
Стараясь приспособить к кошачьему хвосту банки, Фёдор присел на корточки. Он так увлёкся, что не заметил, как к нему подошла девочка. Девочка была небольшого роста, с рыжими вьющимися волосами – проволочками, рыжими веснушками и смешными ямочками на щёках. На ней был голубой сарафан с пышной юбкой и сандалии, надетые на босу ногу.
– Отпусти котёнка и отвяжи от него эту гадость! – тоном, не терпящим возражения, приказала девочка и показала пальчиком на консервные банки.
– Что-о-о-о?! – задохнулся от гнева Фёдор. Он встал в полный рост и оказался на голову выше девчонки. – Что-о-о-?!
Девочка повторила.
– А в глаз не хочешь? – довольно улыбаясь, спросил Фёдор. – Хочешь – не хочешь, всё равно получишь!
– А ты в глаз не хочешь? – спокойно спросила девочка.
– Я?! – захохотал Фёдор. – Можешь? Давай, молекула, попробуй!
В первый момент мальчишка не понял, что произошло: от удара в лоб из его глаз посыпались искры, от неожиданности Фёдор попятился, но устоял.
– Я ж тебя покалечу! – завизжал Фёдор и кинулся с кулаками на рыжую девчонку.
Девчонка взвилась вверх, крутнулась юлой и нанесла обидчику очередной сокрушительный удар пяткой в лоб. В этот раз Фёдор упал.
– Ты сейчас же отвяжешь котёнка от дерева и снимешь с него эту гадость, – твёрдо повторила девочка. – Я занимаюсь восточной борьбой, тебе меня не победить! А я, как ты понял, не отстану!
Фёдор, закусил губу, сжал кулаки, молча поднялся с земли. По его щёкам от бессильной злобы бежали злые, горькие слёзы, из которых тут же рождались злые хмурые капёнки Фуфу.
* * *
– Вот мы и родились! – сердито зарычали капёнки злости Фуфу. Пихая друг друга, они поскакали на ожидавшее их Облако.
– Фу-фу! – шипели капёнки, толкая других таких же капёнок. – Освободите нам место немедленно, а то в лоб дадим, в лоб дадим!
Капёнки Фуфу были похожи на маленькие серые бесформенные шарики. Их черные кнопочки – глазки недовольно зыркали притулившись на переносице длинного крючковатого носа, а тонкие синии губки вытянулись в злую ниточку.
– Эй ты, грустная сопля! – крикнула капёнка Фуфу капёнке грусти Охах. – Так ей, так! – подбадривала капёнку Фуфу капёнка подлости Нея.
На Облаке набухала крупная драка.
* * *
Фёдор молча развязал котёнка, снял с него консервные банки и пошёл домой. Котёнок, задрав хвост, побежал восвояси.
У входа в подъезд девочка догнала Фёдора:
– Мила, – протянула она мальчишке маленькую ручку. – Меня зовут Мила. Пойдём ко мне пить чай, бабушка напекла пирогов.
– С чем пирогов? – всхлипнул Фёдор
– С черникой! Любишь с черникой? – Мила решительно взяла мальчика за руку.
– Я никогда не ел, – сказал Фёдор, свободной рукой утирая слёзы. – Маме печь некогда, она всё время на работе, а я не умею.
– Моя мама тоже всё время на работе, – затараторила Мила. – Мы с бабушкой живём. Пошли. У меня много хороших книг и игр.
– Бабушка не заругает? Ведь я хулиган! – взъерошился Фёдор
– Не заругает! – продолжала тянуть мальчика за руку Мила. – Даже обрадуется! Она любит, когда ко мне приходят друзья.
Весь день Мила и Фёдор провели вместе: они играли, ели бабушкины пироги, опять играли, читали, и снова ели бабушкины пироги. Вечером, провожая Фёдора домой, Мила спросила:
– Завтра придёшь?
– Если я вам не надоел, то приду, – сказал Фёдор и затаил дыхание: ему очень хотелось прийти снова!
– Приходи! Приходи! – крикнула из кухни бабушка – Пирогов осталось много. Съедите эти – напеку ещё.
* * *
– Всё! – громко чихнуло Облако.
Оно схватило капёнок Фуфу за ушки и сунуло их в таз со стиральным порошком, туда же затолкала упирающихся капёнок подлости Нея, страха Ойма, капёнок безобразия Айяяй.
– Терпение моё лопнуло! От вашей злости, я даже расчихалось! Буду вас стирать!
Затем оно с усердием тёрло их щётками, выжимало, полоскало и опять выжимало, а когда стряхнуло и повесило, то все увидели прозрачные улыбающиеся капёночки с глазками – вишенками, щёчками – яблочками, курносые и милые.
– Теперь вас зовут не Фуфу, а Уфуф, – удовлетворённо сказало Облако. – Завтра утром упадёте солнечным дождём на тёплую землю, наполните пузырчатой водой лужицы – пусть малые детишки пошлёпают голыми пятками, попускают кораблики, порадуются. Поняли меня, проказницы?!
– Поняли! – дружно закивали отмытые капёнки.
* * *
Выйдя из квартиры Милы во двор дома, Фёдор увидел утреннего котёнка, того, из-за которого получил от Милы удар в лоб. Котёнок вовсе не боялся его, а наоборот, подбежал и потёрся мордочкой об ногу, заурчал. Фёдор взял малыша на руки, рассмотрел: котёнок был совсем маленьким, с ободранным ухом, слезящимся красными глазками:
– Я не видел, что ты болен, – сказал Фёдор, открывая своим ключом дверь их с мамой квартиры. – Сейчас посмотрим, чем тебя накормить….
