Его лицо оставалось бесстрастным, но она была уверена, что он намеренно ее заводит.
– О’кей, – буркнула она, крепко сжимая кружку.
Джози не понимала, почему так злится. И почти чувствовала, что он бросает ее, что было абсолютным абсурдом. Она взрослый человек и вполне способна себя развлечь.
Не так ли?
По правде говоря, она никогда не искала развлечений, потому что либо думала о работе, либо была полностью погружена в работу. И, лишившись возможности работать, не находила себе места.
– Ладно, тогда сегодня я готовлю на ужин омлет, так что нам непременно понадобятся яйца, – сказала Джози и осторожно поставила кружку на стол, опасаясь, что не сдержится и швырнет ее в его самодовольное лицо. – Вам совсем необязательно кормить меня.
– На двоих готовить так же легко, как на одного, – пожал он плечами. – Чем станете питаться, если не будете есть вместе со мной?
Хороший довод. Еды в доме было немного, а вчерашний ужин оказался восхитительным. Стоит рассматривать это как его плату за то, что она согласилась делить с ним дом. С таким компаньоном жить нелегко, и она должна получить какую-то компенсацию.
– Может, мне купить яйца в городе? – спросил он, задетый ее медленной реакцией.
– Нет, все в порядке. Я пойду на ферму, – процедила она.
– Класс!
Он улыбнулся и хотел хлопнуть ее по плечу, но вовремя остановился и коротко кивнул:
– Только закройте все двери перед уходом. Пока.
Он повернулся и вышел, немного громче обычного захлопнув дверь.
Найти ферму за полчаса не удалось, и, поскольку Джози выбрала окольный маршрут, она два часа спустя появилась во дворе, запыхавшаяся, разгоряченная и раздосадованная.
Во дворе никого не было, так что она постучала в тяжелую дубовую дверь дома. Несколько секунд спустя ей открыл коренастый, плотный мужчина с копной жестких черных волос.
– Да?
– Привет, Гай. Я живу в доме Коннора Престона, вон там, – ответила Джози по-французски. – Я бы хотела купить у вас яиц.
Мужчина медленно оглядел ее с головы до ног: – Да.
Его взгляд задержался на ее грудях, и она усилием воли сдержалась, чтобы не загородиться руками.
Супер! Фермер-извращенец! Только этого не хватало!
– Идите за мной в курятник. Мне нужно собрать яйца, – сказал он, показывая на боковую стену дома, где стоял ряд убогих сарайчиков и загонов.
Она последовала за Гаем, соблюдая дистанцию.
Наконец он вернулся и с улыбкой подошел немного ближе, чем следовало бы. Сложил яйца в принесенную ею сумку. От него пахло землей, сигаретами и чем-то нехорошим. Неправильным.
Наморщив нос, она вынудила себя стоять на месте. Очень часто у нее возникало отвращение к людям, если они не так пахли. Гай определенно один из таких людей.
– Спасибо.
Она вежливо отступила и протянула банкнот в пять евро.
– Хотите сдачу? – спросил он, вкладывая в вопрос некий непристойный смысл.
При мысли об этом по коже поползли мурашки.
– Нет. Оставьте себе, – ответила она, отступая еще дальше.
– Как насчет того, чтобы выпить перед уходом?
– Нет, спасибо. Нужно возвращаться. Коннор меня ждет, – резковато ответила она.
Гай, похоже, оскорбился ее отказом принять гостеприимство, но пожал плечами, повернулся и ушел, заставив ее почувствовать себя самой грубой женщиной на свете. Очевидно, нужно учиться общению с людьми.
Впрочем, она это знала, как и то, что с ней становится все труднее работать.
Проблемы, о которых она постаралась забыть в последние пару дней, свинцом легли на плечи. Она стряхнула груз. Все будет хорошо, как только она возвратится в Лондон.
Джози решила вернуться тем путем, которым пришла. Недалеко росло дерево, которое, как ей казалось, она узнала. Поэтому она пошла в том направлении, на ходу срывая и растирая пальцами кисточки лаванды. Лаванда помогает расслабиться, не так ли? При таком темпе ей скоро понадобится тонна лаванды!
Через час блуждания по полям она пожалела о том, что не постаралась лучше запомнить маршрут. Она окончательно заблудилась, и палящая жара лишала сил. Тени было очень мало, только иногда встречались искривленные старые оливы. Во рту пересохло, и пить хотелось все сильнее.
Коннор понял, что что-то случилось, едва остановил машину перед домом. Тяжелая дубовая дверь была приоткрыта, и, когда он осторожно заглянул внутрь, его приветствовали все признаки ограбления. Содержимое ящиков комода валялось на полу. То же самое было на кухне. Цифровой радиоприемник и пара старых бабушкиных безделушек исчезли. Но воров не заинтересовал старенький телевизор.
Он постоял несколько секунд, прислушиваясь. Сердце билось от страха и гнева. Неужели они еще в доме? К счастью, здесь не было ничего ценного, но он был взбешен тем, что чужие руки шарили по его вещам.
Перепрыгивая через две ступеньки, он помчался в спальни. Здесь воры открыли пару ящиков с книгами и альпинистским оборудованием, но бросили на месте, рассудив, что это барахло ни на что не сгодится.
Комната Джози была усыпана нижним бельем и платьями. Единственное, чего он не увидел, – это лэптопа. Может, она отвезла его в мастерскую? Нет, ее машина по-прежнему стоит на подъездной дорожке.
Где она?
Его снова обуял страх. Ее, конечно, не было, когда они вломились в дом. Может, она пошла на ферму, как он предлагал? Коннор искренне на это надеялся.
Обыскав сад, гараж и, к счастью, не найдя ее связанной, с проломленной головой, он решил позвонить Гаю и узнать, появлялась ли она там. Кровь била в виски, пока он ждал ответа.
– Алло.
– Гай, это Коннор Г[рестон.
– Добрый день, Коннор, как поживаешь?
– Г[рекрасно, спасибо, Гай. Послушай, к тебе приходила женщина? Покупала яйца?
Последовала пауза.
– Да. Ушла примерно с час назад. Я предложил ей выпить, потому что у нее не было с собой воды, но она решила, что со мной дружить необязательно.
Коннор выдохнул, позволив себе расслабиться. Очень похоже на Джози. Ее наивность явно не произвела впечатления на Гая.
– Час назад, говоришь?
– Да.
– О’кей. Спасибо, Гай.
– Без проблем.
Значит, ее не было здесь во время ограбления. Но если она ушла с фермы час назад, давно уже должна была вернуться.
Солнце нещадно пекло, и она вряд ли сумеет найти где-то тень. А если у нее с собой нет воды, она уже сильно обезвожена.
Он взволнованно провел рукой по волосам. Не хватало еще нянчить глупую горожанку! Но и оставить ее на жаре он не может! Уберет весь разгром позже, когда будет знать, что она в безопасности.
