– Да, после долгих переговоров. Он здорово готовит!
– Расскажи мне!
Боль в глазах Аби подтверждала, что именно она испытывает в этот момент.
– Он… что-то говорил обо мне?
– Э-э-э… – нерешительно протянула Джози.
Стоит ли рассказывать Аби? «Нет» было честным ответом, но она хотела услышать историю из уст Абигейл. Чтобы самой судить, на чьей стороне правда. Иначе она вечно будет мучиться недосказанностью.
– Он действительно немного рассказывал о вашем разрыве.
Абигейл резко вскинула голову:
– Что он сказал?
– Ну… он был очень сдержан, но намекнул, что ты нарушила слово, данное бабушке, и отдала свое наследство родителям. А потом пригрозила, что, если он не сделает то же самое, в семье для него не останется места.
Она говорила беспечно, словно предполагалось, что не верит ни единому слову.
Она хотела убедиться, что все было не так. Необходимо услышать что-то негативное о Конноре, получить причину верить, что он не так идеален, как кажется. Способ облегчить пытку разлуки с ним.
Абигейл вздохнула и потерла ладонями лицо. Потом подняла голову и взглянула на Джози полными болью глазами:
– Боюсь, все это истинная правда.
Джози словно приковали к месту. Она никогда не ожидала от Абигейл такой честности.
Она ждала продолжения рассказа. Пальцы нервно барабанили по бедру.
Абигейл глубоко вздохнула, прежде чем ответить:
– Я очень ревновала его к нашей бабушке. Они так хорошо ладили. А я всегда чувствовала себя лишней. – Она отвела глаза и уставилась на какое-то пятно на полу. – У меня было несчастное детство. Родители не уделяли нам достаточно внимания. И я срывала гнев на самых близких: Конноре и бабушке. Я пыталась постоянно подстраивать Коннору каверзы и втягивать его в неприятности, лишь бы привлечь к себе внимание, а он ненавидел меня за это. Так или иначе, бабушка умерла и оставила большую часть наследства Коннору. Это едва меня не уничтожило. Я получила доказательство того, что она любила Коннора больше, чем меня. И теперь не знала, что делать с этим чувством.
Ее голос прервался. Несколько секунд она молчала, пытаясь овладеть собой.
Джози положила руку ей на плечо. Сердце сжималось от боли за подругу.
– Потом подвернулась возможность помочь нашим родителям, – продолжала Абигейл, немного успокоившись. – Они нуждались в огромных денежных вливаниях, чтобы сохранить бизнес, и я внезапно стала их интересовать. Я чувствовала себя желанной, необходимой. Впервые в жизни. Я по-прежнему была зла на Коннора и пыталась шантажом заставить его отдать и свою долю. Он отказался, и я помогла родителям выкинуть его из семьи. – Ее глаза наполнились слезами. – Я не горжусь тем, что сделала. И если бы могла вернуть прошлое, никогда бы на такое не пошла. Тогда я еще могла помириться с братом. Но теперь он больше не желает со мной говорить. Я столько раз пыталась связаться с ним, что потеряла счет. Но трудно осуждать его за то, что он больше не желает иметь со мной ничего общего. – Она сердито смахнула слезу со щеки. – Коннор всегда умел решать проблемы. В отличие от меня. Я никогда не умела и не умею.
Он и вправду рожден, чтобы решать проблемы, и делал это всю жизнь. И мысль о том, чтобы кто-то диктовал ему, как поступить, как отреагировать или по какому поводу страдать, была для такого человека невыносимой. Куда безопаснее и легче быть одному и отвечать только перед собой. Это можно понять. Но боль потери от этого не уменьшилась, хотя теперь Джози лучше понимала, почему не может его получить. Это не ее вина. Это неспособность ему довериться.
По крайней мере, так она считала.
Бедная Аби знала, каково это: быть объектом пренебрежения Коннора. Это совсем не весело.
– Прости, – пробормотала она.
– За что?
– За то, что заговорила об этом…
Аби тяжело вздохнула.
– Ничего. Мне приходится с этим жить.
Аби тряхнула головой и попыталась прийти в себя. Тяжело вздохнула и разгладила юбку, чтобы немного успокоиться.
Уровень нервозности Джози зашкаливал. Сердце разрывается видеть, как оба разлучены из-за того, что случилось много лет назад!
– Итак, Джози, что ты собираешься делать, чтобы привлечь служащих на свою сторону? – спросила Аби, врываясь в ее мысли.
– Начну пресмыкаться, – ответила Джози, встав и набрав в грудь воздуха, полная решимости что-то сделать как следует. Единственное, что от нее зависит.
Она направилась на другой конец комнаты, где оставила сумку и коробку от кондитера. Выдвинула стул и встала на него, повернувшись лицом к комнате, полной народа.
Громко откашлялась и подождала, пока все обернутся к ней. Вспотевшие руки дрожали.
– Я только хотела, чтобы вы знали, как мне жаль, что я была такой стервой.
По комнате пронесся шепот, но она предпочла его проигнорировать, прежде чем окончательно струсит.
– Я собираюсь сделать все, чтобы впредь быть более терпеливой и дружелюбной. Если я не сдержу слова, вы имеете право пнуть меня в зад. Сильно.
Последовали смешки, и она поняла, что на нее не сердятся.
– Я знаю, это не слишком много, но принесла торт в знак благодарности за ваш тяжкий труд.
Она нагнулась и подняла торт, купленный сегодня утром. На шоколадной поверхности огромными буквами было глазурью выведено слово «ПРОСТИТЕ».
– Теперь я упорхну и оставлю вам торт, но завтра мы увидимся, – пообещала она, спрыгнув со стула и улыбаясь Аби.
Подруга улыбнулась в ответ и молча тряхнула сцепленными руками, оценивающе кивая.
Джози вовсе не думала, что ее сразу же простят, но это было стартом.
Остаток дня она чувствовала себя окончательно вымотанной. Бесцельно шаталась по Лондону, едва замечая окружающую обстановку.
Саут-Банк бурлил жизнью, но она уныло брела мимо баров, наполненных людьми, наслаждавшимися выпивкой в солнечный день. Их болтовня и смех звенели над водой, смешиваясь с гипнотическим шумом прибоя, лизавшего берег. Джози представлялось, что она плывет над всеми в каком-то состоянии отрешенности. Отдаленности от всего.
Солнце било в лицо, проникая сквозь одежду. Согревая Джози. Витамин D повышает уровень счастья. Так говорил Коннор.
Сердце Джози снова упало, когда слова Коннора прозвучали в мозгу.
Как это возможно: с такой силой тосковать по кому-то?
Эти дни заставили ее думать о том, чего она хочет от жизни. Он снял с нее вуаль одиночества, показав ей, как много хорошего она пропускает. Теперь Джози грустила о потерянных возможностях, потерянных друзьях. Она была горда тем, что сумела построить бизнес, но позволила этой одержимости возрасти до того уровня, когда это становилось нездоровым.
