– Как ты нашел меня? – выпалила она наконец. – То есть что ты здесь делаешь?
Она старалась сохранить нейтральный тон, но ничем не могла изгнать нотки возбуждения. Надежда, несмотря на все ее усилия, упрямо пробивалась на свет.
Стоило этим великолепным голубым глазам остановиться на ней, и она таяла.
– Абигейл сказала, где ты.
– Ты ее видел?
– Звонил.
– Здорово! – воскликнула она.
Удовольствие и удивление оттого, что она действительно сумела пробиться к нему, пусть только на каком-то уровне, мгновенно перекрыли восторг по поводу его появления.
Он ничего не ответил. Его молчание выводило ее из себя.
– Так ты приехал посмотреть на вручение наград или просто преследуешь меня?
Она хотела пошутить, чтобы отвлечь Коннора от своей весьма странной реакции на его появление. Но, конечно, получилось серьезнее, чем она ожидала.
– Едва ли, – коротко ответил Коннор, презрительно вскинув брови и складывая руки на груди.
– Так что ты делаешь в Лондоне? В жизни не думала, что увижу тебя здесь.
Ощущение было такое, что ей рвут зубы. Горло сжалось от напряжения, и она очень старалась не заплакать. Она не сломается у него на глазах. Ни за что на свете.
Взгляд Коннора был жестким. Брови сведены.
– Послушай, я не хотел оставить все, как есть. Признаюсь, что сильно разозлился на твой ранний отъезд и был вне себя. Я хотел приехать и извиниться за свое поведение. Не по телефону. Лицом к лицу.
– Как! Имеешь в виду, что не собираешься подниматься на сцену, чтобы объявить о своем раскаянии перед всем залом? – не выдержала она.
Неспособность удержаться от глупых шуток смущала, но не слишком удивляла, если учесть, как были натянуты нервы.
Он улыбнулся, но улыбка каким-то образом не дошла до глаз.
Какого черта это значит? Неужели он здесь, только чтобы сказать, как сожалеет?
Сердце тревожно колотилось в груди.
– Ладно, мы оба сказали то, чего не следовало говорить. Давай забудем об этом, – поспешно сказала она. Ей нужен воздух. Или двойная порция водки, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы.
Между ними снова возникло напряженное молчание. Она поняла, что вновь барабанит пальцами по ноге. Почему он все еще здесь, если всего лишь хотел извиниться? Он извинился. Миссия выполнена. Ему бы следовало немедленно уйти.
– А теперь объясни честно: почему ты здесь, Коннор?
Его плечи чуть опустились. Он рассеянно провел рукой по глазам.
– Я думал о том, что ты сказала.
– О том, что тебе нужно стать мужчиной? Прости.
Он повелительно поднял руку, чтобы остановить ее:
– Дело в том, Джози, что я так долго был один, что больше не умею заботиться о других. Я думал, что хочу путешествовать, потому что к иному не привык. Я бродяжничал с восемнадцати лет и был уверен, что это самое главное в жизни. Но это не так.
– Что заставило тебя изменить мнение? – прошептала она.
Он шагнул к ней и осторожно коснулся ее руки:
– Ты. Мне не хватает тебя. Как бы ты иногда ни раздражала. Мы такие разные, но вместе становимся единым целым.
– Неподвижный объект встречает непреодолимую силу? – выдавила она.
– Подходящее описание для нас, – улыбнулся Коннор.
У нее голова шла кругом. Что происходит? Неужели Коннор действительно материализовался здесь, чтобы сказать, что изменил мнение? Или ее измученный, уставший мозг сыграл с ней злую шутку?
Ей нужна минута, чтобы прийти в себя.
– Давай пойдем туда, где поменьше народа, – попросила она, кивнув в сторону тихого уголка, где им никто не помешает. Она не станет вести разговор на глазах у всех, иначе просто растечется лужей по полу.
* * *
В Конноре все сжималось от страха, когда он понял, что Джози реагирует не так, как он ожидал. Она, казалось, находится далеко отсюда и думает о своем. И смотрит словно сквозь него. Может, таким образом пытается справиться с собой? Примириться с его появлением? А может, она уже забыла его?
При этой мысли сжалось сердце и тоска, крадучись, проникла в кровь.
Нет. Невозможно. Нет, если она чувствовала то же самое, что и он.
Он молча всматривался в ее лицо, пытаясь обнаружить хоть искру эмоций. Ее глаза сверкнули, словно она пыталась что-то скрыть от него. Очевидно, молчание выводило ее из равновесия.
– Джози? – выдохнул он, нахмурившись. – Не говори, что передумала насчет нас. Потому что я все равно не поверю.
Она немного помедлила, словно собираясь с мыслями. И только потом спокойно взглянула ему в лицо:
– После отъезда я много думала. Ты был прав. Если бы я и дальше продолжала так жить, закончила бы нервным срывом. Ты помог мне по-другому взглянуть на происходящее. Спасибо тебе за это.
– Я был счастлив помочь.
В висках упорно стучало, откуда-то изнутри поднималась паника. На этот раз атака была направлена на его сознание и служила ответом на парализующий ужас того, что она сейчас скажет, куда он может засунуть свои извинения.
– Я давно нуждалась в том, чтобы меня разбудили. И рада, что встретила тебя.
Он был не совсем уверен в том, что это означает. Его руки дрожали, он спрятал их за спину, чтобы она не видела. Если она собирается его отшить, он хотел выйти из положения с возможно большим достоинством.
– Так что ты собираешься теперь сделать? Как поступить?
Он ненавидел собственный неуверенный голос. Если бы только она знала, как у него все внутри горит, может, не продолжила бы пытку, которой его подвергала.
– Я собираюсь немного сбавить темп. Вернуть некое подобие нормальной жизни. Обсудить кое-что с психотерапевтом. И больше не позволю работе управлять моей жизнью.
– О’кей.
Джози продолжала смотреть на него:
– Должна признать, я сначала очень злилась на тебя за то, что совал нос в мои дела. Но потом поняла, что ты только старался помочь, странным, весьма своеобразным способом, конечно.
Он тихо фыркнул:
– Ты права. Я так долго пытался спасти мир, что не знаю, как вовремя остановиться.
– А ты? Я думала, ты собрался в Индию.
Неожиданный вопрос ошеломил его.
– Да, но передал руководство проектом другому человеку.
Теперь или никогда.
Он шагнул к ней. Положил руку на ее плечо в надежде восстановить былую связь между ними.
– Я должен был вернуться, чтобы увидеть тебя. Мне вообще не стоило отпускать тебя. Я был идиотом, когда отказался от наших с тобой отношений. Думал, что для нас будет лучше, если мы оба начнем новую жизнь и забудем друг друга. Но, если честно, мне было очень плохо без тебя. Ты – все, что я хочу. То, что я много лет искал. И был слишком глуп, чтобы это понять.
