Идеально. Пяти-шести месяцев свиданий с Ариэллой должно быть достаточно для…
Для чего? Что он намерен сделать? Саймон не знал, как ответить на этот вопрос. Он просто хочет быть рядом с ней, слышать ее голос, прикасаться к ней.
— Моя партнерша по бизнесу, Скарлетт, имеет дело с владельцами помещений, в которых устраиваются вечеринки. Мы должны поговорить с ней. Нельзя, чтобы два одинаковых мероприятия проходили в одну ночь.
— Конечно, нельзя. — Он отдернул руку, которую протягивал в ее сторону. — Полагаюсь на ваш опыт. Обычно я собираю пожертвования, обзванивая людей по телефону.
— У вас получается? — В ее глазах плясали веселые искорки.
— Как ни странно, получается.
— Это намного дешевле вечеринок.
— Но представьте, скольких удовольствий я при этом лишаюсь. И потом, вряд ли в США известен фонд «На связи со всем миром», поэтому я должен себя показать.
— У меня идея.
— Да?
— Как насчет концерта на открытом воздухе?
— В середине зимы? — спросил Саймон.
— Нет! — Ариэлла рассмеялась. — В сентябре или октябре. В это время здесь стоит прекрасная погода, и можно организовать концерт гораздо быстрее вечеринки. Гостей будет больше. Вы заработаете хорошие деньги на одних билетах.
— Мне нравится. Чем больше людей узнает о фонде, тем лучше.
— Можно уговорить музыкальные группы и оркестры выступать бесплатно, и вся прибыль пойдет в фонд. Моя хорошая подруга работает музыкальным агентом, и я уверена, она подберет мне несколько интересных исполнителей.
— А как насчет музыкантов из Африки? Я могу договориться с друзьями. Страны сближаются. Я так рад, что убедил вас приехать сюда сегодня. — От желания к ней прикоснуться у Саймона зудели пальцы. Он засунул руки в карманы. Они прошли мимо рододендронов и вышли на газон, окаймляющий теннисный корт. — Не могу поверить, что мне так повезло, и я с вами познакомился.
— Вряд ли это объяснишь везением. — Она одарила его дразнящей улыбкой, и он тут же почувствовал возбуждение. — Вы подошли прямо ко мне.
— Мне нравится действовать, а не ждать милости от судьбы.
— По-моему, это лучший способ прожить жизнь. Отныне я буду поступать именно так.
— Просто оставайтесь самой собой и не беспокойтесь из-за журналистов или кого-то еще. Не позволяйте этим наглецам сокрушить вас.
Ариэлла улыбнулась:
— Бьюсь об заклад, вы не сказали бы такого в присутствии прессы.
— Верно. Говоря точнее, будьте самой собой, но не выставляйте эмоции напоказ. Не буду врать, это нелегко, но вы справитесь.
Она пожала узкими плечами:
— Выбора у меня нет.
— В некотором смысле так даже проще.
Саймон обнял ее за плечи, а она тут же отпрянула. Саймон упрекнул себя в несдержанности. Он видел, что, несмотря на внешнее спокойствие и хладнокровие, Ариэлла нервничает и пугается. Ему было нелегко убедить ее приехать сюда, поэтому не нужно тревожить ее еще сильнее.
Саймон слышал тонкий и женственный запах ее тела, который смешивался с ароматом цветов.
— Вы замечательно смотритесь в саду.
Солнечные лучи золотили ее темные волосы и освещали глаза. Казалось, даже птица на соседнем дереве замерла и, наклонив голову, наблюдает за Ариэллой.
— В садах я бываю нечасто.
— Вы выросли в городе?
— В крошечном городке в штате Монтана, но у моих родителей не было такого сада, как этот. У нас была подстриженная лужайка с забором и собачьей будкой. Ни душистых камелий, ни беседки.
— Президент родом из Монтаны?
— Да, именно так меня нашли журналисты. Они отправились туда, чтобы разузнать о его детстве, и решили позвонить бывшей горничной из Белого дома, которая жила в его городе. Она сообщила, что моя мать, ее школьная подруга, забеременела и ничего ему не сказала.
Саймон знал эту историю. О ней твердят уже несколько месяцев. И раз он приехал сюда, чтобы подписать договор между США и Соединенным Королевством о наказании тех, кто использует технологии вторжения в частную жизнь других людей, ему следует узнать больше подробностей.
— Вы следили за историей в прессе? Анжелика Пирс, журналист телекомпании АНС, установила незаконную прослушку телефонных разговоров и, насколько мне известно, отправляется в тюрьму. Ей грозит от двух до пяти лет.
— Знаю. Мне жаль ее. Грэм Бойл, бывший руководитель АНС, был ее биологическим отцом и отрицал это многие годы. Я не уверена, пыталась ли она произвести на него впечатление или погубить его своими незаконными выходками, но ее действия, несомненно, были криком о помощи. Я слышала, теперь она и ее отец, оказавшись вдвоем за решеткой, начали переписываться. Остается надеяться, что, выйдя на свободу, они наладят отношения.
— Ну, в сравнении с этой семейной историей вам повезло, что ваш отец президент.
— Полагаю, вы правы. И у меня было нормальное детство.
Солнечные лучи сверкали на ее волосах. Она выглядела такой свежей и довольной.
— Вам нравилось жить в Монтане?
— Конечно. Можно было ездить на велосипеде в магазин, посадив собаку в багажник, или все воскресенье рыбачить. Иногда я скучаю по простой жизни.
— В самом деле?
Ариэлла немного расслабилась:
— Чуть-чуть. — Она озорно улыбнулась. — Мне нравится шум и суета Вашингтона. И я предпочту вращаться среди людей, а не ходить в походы по дикой местности.
— Почему бы не совместить?
— Такое возможно. Но последние три-четыре года я так безумно занята, что едва высыпалась в выходные, не говоря уже о поездке на природу.
— Тому, кто находится в центре внимания, нужно планировать свое время.
— Вы снова за свое! Я не хочу думать, что оставшуюся часть жизни я проведу в центре внимания.
Саймон пожал плечами:
— Кто знает? Может, через три года президента не переизберут, и о вас обоих все забудут.
— Эй, вы говорите о моем отце!
Он рассмеялся:
— Видите? Вы уже чувствуете к нему привязанность.
— Признаюсь, что много думала о встрече с ним и моей матерью. Но я волнуюсь.
— Что вы теряете?
— А вдруг я их возненавижу?
Он улыбнулся:
— Значит, будете их ненавидеть. Но это лучше, чем вообще их не знать.
— Наверное. — Ариэлла глубоко вздохнула и зашагала по лужайке.
Саймон шел за ней следом, стараясь не пялиться на ее соблазнительно покачивающиеся стройные бедра. Вдруг она резко повернулась к нему:
