Я вернулся и сел за руль. Сирена опять плакала.
– Если вы не хотите, чтобы я остался понаблюдать, то мы можем ехать, – приглушенно сказал я Сирене, не глядя ей в глаза.
– Едем, – ответила она и отвернулась.
Проезжая через ворота, я увидел смутное очертание человеческой фигуры, прятавшейся за грудой старых шпал. Мне показалось, что это Керман. Если это он, то наверняка хоть что-нибудь увидит… Я быстро оглянулся на Сирену, но она уткнулась в носовой платок и ничего не видела.
Мой курс лежал на «Оушн-энд».
Глава 5
Стрелки каминных часов показывали двадцать минут третьего ночи. Один, прихлебывая виски, невидящими глазами уставясь на висевшее напротив кресла мексиканское седло, я ждал уже два с половиной часа. Сирена находилась где-то наверху. За моей спиной раздался тихий свист. Я дернулся и пролил немного виски.
– Ну и паршивые у тебя нервы, – сказал Керман, входя в комнату. – Пролил виски – куда это годится!..
– Тут еще много. Налей себе, похоже, что это тебе не повредит.
Он подошел к столу, налил себе стакан и сделал хороший глоток.
– Как ты думаешь, нам удастся сегодня поспать?
– Дело не в этом. Ты видел что-нибудь?
Керман шлепнулся в кресло напротив меня.
– Похитителей я не засек, но мне удалось подсмотреть, куда уплыли денежки.
– Как же ты не видел, кто их взял?
– Этот парень обставил все очень хитро, – сказал Керман. – Он прятался, по-моему, за одной из балок, поддерживающих надстройку шахты. Во всяком случае, он находился выше крыши сарая и мог наблюдать за тем, что делается вокруг. Он запасся удочкой с длинной леской, и после того, как ты положил свертки, он просто подцепил их крючком и утащил с крыши. Мне так и не удалось разглядеть, кто это сделал. Чертовски странно было наблюдать, как свертки растворяются в темноте, пока я не понял, что происходит.
– Да, ловко придумано. Но он тебя видел?
– Конечно, нет.
– Ты уверен? Я, например, видел тебя, Джек.
– Держу пари, что это не так. Я подъехал после того, как уехали вы. А у шахты я вообще полз по-пластунски.
– Значит, я видел кого-то другого!
Я пытался вспомнить, как выглядела та смутная фигура. Это был такой же высокий, худой и широкоплечий мужчина, как и Керман.
– Может, это кто-то из шайки? – предположил я и взглянул на часы. – Они должны позвонить через пятнадцать минут. Если вообще позвонят!
Керман протер кулаками глаза.
– Я чувствую себя совершенно разбитым. Это пятичасовое ожидание в машине вывело меня из формы. Думаешь, они освободят Дедрика?..
– Не знаю. Это был бы счастливый исход.
– Брендон будет рад, если он не вернется.
– Ну, за это отвечает миссис Дедрик.
– Но ведь мы соучастники. За нее-то взяться он побоится, зато обязательно отыграется на нас.
– Ну что ж, пусть попробует.
Я встал, чтобы налить виски, и в этот момент, привычно бесшумно вошел Франклин Маршленд.
– Итак, вы благополучно вернулись… Я очень беспокоился.
Он вопросительно взглянул на Кермана.
Я представил их друг другу.
– Какое гнетущее ожидание, – продолжал Маршленд, – вы что, тоже ждете звонка?
– Да, – ответил я. – До трех часов осталось пять минут.
– Вряд ли они отпустят его, – усомнился Маршленд. – Если в течение получаса от них не будет известий, я звоню в полицию.
– Это ваше дело. Но на вашем месте я бы дождался утра. Ведь еще и теперь каждый неверный шаг грозит Дедрику гибелью.
– А по-моему, он давно уже там… – Маршленд указал пальцем вверх.
Я почувствовал усталость от бесполезных разговоров.
– За что вы так не любите Дедрика, мистер Маршленд?
Он ничего не ответил и вышел на террасу. Постояв там две-три минуты, снова вернулся в комнату.
– Пойду взгляну, как там дочь… – сказал он, снова разговаривая сам с собой. – Это ожидание так тягостно для нее. – У двери он обернулся. – Мужчина, который женится на женщине ради ее денег, заслуживает презрения, мистер Мэллой. – Он вышел из комнаты.
– А разве Дедрик женился на ней ради денег? – шепотом спросил Керман.
– Не знаю, – я указал пальцем на часы. – Уже пять минут сверх срока.
– Дело дрянь, верно?
– Во всяком случае, нам остается только ждать. – Я положил ноги на диванчик. – Мне нравится эта женщина. Может, она избалована и слишком богата, но у нее нежное и верное сердце.
– Я предпочитаю женщин с твердыми сердцами… – проворчал Керман.
Минуты текли. Мы начали дремать и наконец уснули. Разбудили меня первые лучи солнца. Я взглянул на часы. Шесть сорок пять. Тишину раннего утра нарушал только храп Кермана и плеск волн о камни естественной гавани в конце парка. Я снял ноги с диванчика и вышел на террасу. Садовники уже принялись за работу. Они начали с того куста, на котором остановились вчера. Фламинго разгуливали по водоему в поисках лягушек.
На балконе второго этажа сидела Сирена Дедрик, глядя на море. Она была в той же одежде, что и накануне. По ее лицу я понял, что ночью никто не звонил и муж не вернулся.
Я тихо ушел с террасы, оставив ее наедине с горем.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
В течение последующих четырех часов наш тихий Оркид-сити превратился в настоящий ад. Когда распространились слухи, что шайке похитителей было уплачено пятьсот тысяч долларов, но похищенный ими не возвращен, весь округ, – от Сан-Франциско на севере и до Лос-Анджелеса на юге, – пришел в движение. Первые шесть часов всем заправлял Брендон. Но едва он успел отдать первые распоряжения, как появилось с десяток энергичных агентов ФБР, посланных из Сан-Франциско, и они взяли следствие в свои руки. Отряды полиции, части регулярной армии, авиации, радио и телевидение были подключены к расследованию.
Мне и Керману довелось большую часть времени провести в полицейском управлении, где сначала нас допрашивал красный от ярости Брендон, а позже два спокойных агента ФБР, которые разобрали нас на части и ощупали каждое колесико и пружинку пальцами.
Нам угрожали, запугивали, молили, уговаривали, но ничего не добились. Мы не могли им дать ни единой ниточки, ведущей к похитителям. Стоило мне высунуть нос на улицу, как какой-то репортер навел на меня фотоаппарат и стал щелкать… Кермана, названного в газетах свидетелем того, как исчез выкуп, с утра до вечера изводили любители сувениров, охотившиеся за его автографом, обрезком ногтей, прядями волос и лоскутками от костюма. Они так запугали его, что он не решался выйти на улицу.
