Зная о том, что право собственности на недвижимое имущество возникает с момента государственной регистрации права в уполномоченных органах, у подсудимого Брудакова возник умысел на совершение мошеннических действий, направленный на незаконное приобретение права собственности на недвижимое имущество вышеуказанных предприятий и установление контроля над их деятельностью с целью безвозмездного завладения, дальнейшего пользования и распоряжения правом на это имущество по своему усмотрению, путем обмана и злоупотребления доверием руководителей данных предприятий и законных собственников имущества, передавших подсудимому Майкову документы со сведениями об этих обществах, позволяющими осуществить в тайне от собственников и руководителей указанных обществ оформление принадлежащего этим предприятиям имущества на подконтрольных подсудимым лиц – «мнимых собственников», а также путем обмана и злоупотребления доверием должностных лиц уполномоченных органов, которые на основании подложных документов, представленных подсудимыми, зарегистрируют переход права собственности на недвижимое имущество и выдадут официальные свидетельства.
Согласно разработанному плану подсудимые, воспользовавшись документами с информацией об указанных обществ, предоставленными подсудимым Майковым, решили в тайне от собственников и руководителей обществ переоформить в уполномоченных органах переход права собственников недвижимого имущества данных предприятий путем оформления фиктивных договоров купли-продажи недвижимого имущества на третьих лиц, используя для этого заведомо подложные документы и печати, а в дальнейшем – организовать изготовление подложных документов, представить их в уполномоченные органы, а затем произвести захват территории и административного здания обществ, установить контроль над деятельностью обществ и использовать незаконно принадлежащее им право на имущество по своему усмотрению.
С целью избежать разоблачения своей преступной деятельности подсудимые привлекли за денежное вознаграждение «мнимых собственников», а также «добросовестного приобретателя» – подсудимого, вступив с ним в предварительный сговор с целью совершения мошенничества…»
Селина закрыла «дело». Схема Майкова довольно проста и понятна. Главные действующие лица в ней подставные лица. Мнимые покупатели и продавцы. «Добросовестные» покупатели и «добросовестные» продавцы. Бомжи? Преступники? Мигранты? Опустившиеся алкаши, которые за бутылку отдадут свои паспорта и будут готовы на все что угодно, которые порой и не подозревают, как их используют. Вариантов много, выбирай любой.
«Нам известны фамилии тех, кто фигурирует в майковских договорах. Икифоров-Шпенбах. Кто такие и где живут, положим, ребята из оперативки вычислят быстро, – рассуждала Силина. – Что дальше? Понаблюдать за ними издалека или сразу попытаться встретиться? Понаблюдать, чтобы не спугнуть? Или, наоборот, играть в открытую, чтобы испугать и озадачить, заставить делать ошибки?»
Шпенбах – гражданин Германии.
Селина улыбнулась и представила себе реакцию Вигдора, когда она объявит, что важный свидетель живет за границей. «Давненько я никуда не ездила. Почему бы и не в Европу, поглядим, как свободный мир загнивает…»
Идея поехать к Шпенбаху так понравилась Селине, что она даже рассмеялась, предвкушая, как будет с самым серьезным видом убеждать Вигдора в необходимости заграничного вояжа.
В отличие от Майкова Селина в своей работе не признавала никакие новомодные гаджеты. Но и у нее был свой «метод» – аккуратные белые квадратики из плотной бумаги размером с игральную карту. Она с таким удовольствием нарезала свою «детективную колоду». Вначале они чистые, потом на них появятся разные записи, рисунки и, ей богу, несусветные каракули, доступные для понимания только ей. В процессе работы эти заготовки перекладываются как игральные карты. Она подолгу смотрела на карты этой странной колоды, мешала и выкладывала из них разные комбинации, строила на их основе предположения, даже гадала, вычисляя следующий ход противника.
Сейчас над всей этой карточной диспозицией лежали два белых квадратика: Икифоров и Шпенбах. Рядом с ними она расположила еще несколько пар, и ее оригинальный пасьянс теперь стал выглядеть так: Спицын – Засухина, Адель – Федор.
Совершенно машинально она подняла квадратик «Адель» выше и получилось «Спицын – Засухина – Адель».
И тут ей пришла в голову идея. Она даже рассмеялась громко и с удовольствием. Ехать в Европу, если не удастся вызвать свидетеля Шпенбаха, придется точно, но не в Германию, а в Италию. В Рим! Ага, старое пророчество: «Все дороги ведут в Рим!». Нужно искать след Засухиной. Если она должна была родить, то, возможно, не в родном городе, а во время стажировки в Риме! И если след отыщется и Адель действительно появилась на свет в Италии у русской певицы Веры Засухиной, это может быть прекрасным началом мыльной оперы: «Встреча отца и дочери через 20 лет». Нет, лучше, как у Дюма: «20 лет спустя». А что! Резонанс обеспечен. Плохой отец Спицын, внебрачный ребенок.
Не хотелось бы, конечно, втягивать в это дело собственно Адель, она-то тут явно ни при чем.
…Вигдор и Савелий сидели в баре со странным названием «У Ефимыча». Никто не знал, отчего и почему это заведение назвали именно так. Здесь любила бражничать творческая тусовка. Собственная пивоварня заведения обеспечивала только свежее пиво, а большой зал, поделенный стенками и коридорами, создавал иллюзию уютных и тихих кабинетов, где можно было обсудить дела, поделиться новостями и сплетнями.
Савелий медленно тянул пенистый напиток, закусывая сухариками.
– Ума не приложу, как все рассказать Адели?
– А надо ли?
– А ты сам скажи, надо ли? У меня ответа нет, потому и мучаюсь. Живет себе человек со своими заботами, а тут раз и высыпают на него новые, да еще какие. Голова кругом идет. Она же с матерью живет. Денег, судя по тому что она решилась позировать, не хватает. Старается подзаработать, чтобы ей было хорошо, чтобы поправить ее здоровье. И вдруг, здрасьте, ваша мама не ваша, она погибла в аварии. Ваша другая, но вы ее в глаза не видали. Ну ладно, Адель молодая, поди сдюжит, но та, которая «не ваша», она справится? Девочка не раз говорила про ее проблемы со здоровьем. Даже не знаю, что делать! А, Вигдор? Я все сеансы с Адель отменил, соврал ей, что срочная работа. Да она, кажется, и не поверила. Может, как-то тихонечко ее подготовить?
– К чему подготовить? Потерять второй раз мать и приобрести названного братика алкаша и папу, который решил судиться с нами! Я даже не знаю, что тебе сказать. Слушай, Савелий, а у Адели есть фамилия?
– Я почем знаю! Когда тело рисуешь, прости, фамилия без надобности. Адель да и Адель. Гонорар без ведомости выдаю.
– Как все запуталось. Может, пока со Спицыным разбираемся, не втягивать ее в эти игры? Глядишь, как-то рассосется, устроится?
– Как же, не припоминаю, чтобы у меня, Савелия Кокорева, само собой что-то устраивалось. Только вроде бы сложится, живи и радуйся, бах и полетело все в тартарары.
– Ты о чем? Савелий? О женитьбе на Люське Музыкиной?! Я тебя умоляю, тоже мне удача. Хитрющая и жадная. Так что действительно все сложилось – испарилась Люська.
