Спицын, признаюсь тебе: я ни о чем не жалею. Ни секунды, ни разу не пожалела о том, что было между нами, о том, что будет Адель, о том, что придется сменить этот город и театр. Ничего плохого, ничего ужасного не произошло. Наоборот, я уверена, наша с тобой история добрая и поучительная. Да, да, да! Именно так! Я любила, я творила под знаком этой любви и все мои успехи случались только от счастья и благодаря ему. И у меня будет дочь! Ну разве этого мало, для того чтобы искренне верить?!
Но это еще не все. Ты сохранишь семью. Твой сын не будет задавать вопросов, на которые так трудно отвечать. Очень надеюсь, что и наша жизнь с Адель в конце концов устроится.
Спицын, в заборе у второго каменного столба от старого дома есть тайная заслонка. Там давным-давно один кирпичик выпадал из стены. Я обнаружила этот «тайничок» однажды, когда ты опаздывал на наше свидание и от нечего делать я бродила вдоль забора и случайно наткнулась на него. И мне захотелось оставить тебе тогда весточку. И представь себе, оставила! А потом забыла и вот только сейчас вспомнила. Найди «тайничок» и если его не «разорили» другие «кладоискатели», посмотри, что там спрятала твоя примадонна.
Ну, все, пошли жить дальше.
Прощай, Спицын! Твоя Вера»
Он не стал перечитывать письмо. Он сразу же пошел к тайнику и почти без ошибки нашел этот «бракованный кирпич», вытянул его и обнаружил согнутый пополам листок бумаги, уже пожелтевший от времени. Осторожно взял его. Развернул и увидел между белых страничек веточку сирени, теперь уже экспонат гербария.
Еще какое-то время он стоял у тайника. Потом осторожно убрал веточку сирени обратно, рядом положил письмо и поставил на место кирпич, а затем быстро пошел прочь…
Глава двадцать восьмая. Икифоров найден
За 7 дней до судебного процесса
Селина, кажется, просчитала все, кроме одного: сам Майков не просчитывался. Ждать от него можно было все что угодно. Но к первому судебному заседанию, когда стороны начнут заявлять друг другу претензии, она была во всеоружии. Раздражало только исчезновение Икифорова. Он как сквозь землю провалился. Ни дать ни взять растворился и стал как тень.
Шпенбах пошел на попятную. Ему в милой и сытой Германии все эти Майковские дурки ни к чему. Музейные гастроли пойдут иначе. Тут тоже все контролируемо. Общественности все равно: Дрезден это или Филадельфия. Чем дальше – тем лучше. Федора в новую реальность погрузить будет несложно. Уж больно ему нравится перед журналистами соловьем петь. Раз нравится, то пусть и поет. Не жалко.
Спицын – Адель. Тут есть проблема. Пора пришла их знакомить. Не по-людские как-то получается. В одном городе, практически могли встретиться на одной площадке, а вот не довелось. Действительно обстоятельства или промысел божий?!
И что тут за расклад?
Адель увидит и познакомится с отцом, через столько лет Спицын узнает, что у него есть таки взрослая дочь. Дальше дела семейные, сугубо личные. Коллизия, конечно, забавная – родственный треугольник – папа против будущего зятя и дочка, которая, если одобряет поступки папы, теряет возлюбленного. И все-таки дела семейные. Сугубо частные.
Икифоров, Икифоров – вот загадка. Его толком полиция и не искала. Все заняты разбоями, ограблениями, наркотиками, а тут какое-то мошенничество, пусть и в крупных размерах. Ну, схлестнулись три интеллигента меж собой. Так они все время что-то друг с другом выясняют. Даже по знакомству не получилось оперов подключить.
Но даже если Икифоров «сквозь землю провалился» и недосягаем, Спицын-то рядышком, так что экспертизу его подписей уж как-нибудь вытребуем. Судья понимает, будем настаивать. Но Икифорова нужно искать. Осталась единственная палочка-выручалочка – однокашник Гриша Зинкевич. Он теперь шишка видная – зампрокурора области. Ого-го-го куда взлетел. Дело, конечно, по другому ведомству, но попытаемся…
С Гришанчиком, как звали доброго и неторопливого Зинкевича на курсе, Селина договорилась встретиться в обед. У «шишек» времени в обрез, даже на старых знакомых. Да и сам обед по той же причине «зампрок» объявил в столовке прокуратуры.
Зинкевич встретил Селину лично у пропускной, сам отдал пропуск дежурному и, нежно чмокнув ее ручку, повел в столовую.
– Гришанчик, а ты ничего, держишься в форме.
– Вот поговори мне так с прокурором, запру в изоляторе за фамильярное отношение к должностному лицу. Будет тебе тогда Гришанчик.
– Ой да ладно, а то вот передам в газету наши курсовые фотки, будешь потом перед Милкой оправдываться. Чего ты там на снимке с Нюськой в обнимку.
– Ну что за население, без угроз и шантажа ни дня прожить не может. Ладно, сдаюсь, пусть будет Гришанчик. Только в прессу не отдавай!
– Договорились, товарищ зампрок. Слышь, Григорий, вот уже и власть другая и собственность не та, а все равно «товарищ». Как-то медленно возвращается «Ваше превосходительство»!
– Ох, и мысли, ох, идеи. Ладно, давай уже на ходу сообщай про свою беду, а то неровен час Павел Игнатович призовет, будет мне тогда и «Ваше превосходительство», и пресса.
– Гришанчик, помоги девочке-дурочке бестолковой. Ну совсем никто на помощь не приходит. У всех вмененка, расчлененка, обезглавка и прочая мокруха. А мне всего лишь человечка найти надо.
– Ясно, ты, значит, безручка и одиночка?
– Ну типа того, у меня же нет помощников.
– Говори, кого тебе, девица, надобно?
– Икифорова!
– Что за гусь?
– Похоже, мошенник. Такого наплел, что жуть. С приличного Чижевского сто тысяч евро взять хотят по наговору и ничтожным договорам.
– Чижевский – это писатель? Краевед?
– Он самый, видишь, Гришанчик, какой же ты продвинутый человек в погонах. Почитываешь, однако!
– А по-вашему, мы только постановления и сводки читаем. Ну и откуда у краеведа-писателя такие деньжищи?
– То-то и оно, мошенники чистой воды.
– Ох, Селинка. Ну вот скажи мне, товарищ майор в отставке, пристало ли мне, высокому начальнику. искать твоего балбеса, мелкого дельца?!
– Гришанчик, а Гришанчик. Ну дай мне возможность три раза в год к тебе обращаться? В отставку пойдешь, я буду тебе и Нюське книжки читать про родной город. А Чижевский проведет вас по памятным местам.
– Три раза многовато будет, всех мошенников переловим тогда. Разочек, только разочек. У меня еще Нюска есть. Та каждый день с просьбами лезет. А с экскурсией отличная перспектива. Ладно, как там твоего шантажиста зовут, Книгофоров?
– Икифоров, товарищ полковник.
– Давай так. Ты к поварам на раздачу, возьми мне пару салатиков и компот из сухофруктов – обязательно. А я пока кой-кому позвоню.
Очередь двигалась медленно. И когда Селина с подносом предстала перед заместителем областного прокурора, не увидеть перемены в его лице она не могла.
