Сперва он помог влезть в лодку Димке, а потом они с трудом втащили Колдуиту, который ни за что не хотел расставаться со своим креслом.
Как только спасенные чуть-чуть отдышались, Молчун, ни слова не говоря, вручил им по веслу, показывая жестом – вперед.
В это время из-под шара, который растянулся на воде, как молочная пенка в стакане, показались еще две головы.
И это были Кноп и Левушка!
От такого неожиданного видения Димка чуть сам не вывалился из лодки.
– Пацаны, я здесь! – истошно закричал он. – Я зде-еесь!
Друзья долго обнимались, забыв обо всем на свете. Колдуита обиженно молчал, выжимая мокрую одежду, а Молчун понуро сидел на корме. Суденышко под тяжестью спасенных заметно осело и, казалось, совсем не двигалось. Догнать Любимчика с таким весом было проблематично.
– Познакомься, Колдуита, это мои друзья – Кноп и Лева. А это, пацаны, известный карамельковский поэт и грамотей Колдуита.
Мальчишки и Колдуита пожали друг другу руки.
– А тебя как зовут? – спросил Димка у Молчуна. Но тот сделал вид, что ничего не слышит. Несколько раз Димка и Колдуита пытались заговорить с ним, но он никак не реагировал. Наконец они просто перестали обращать внимание на странного Молчуна и стали рассказывать друг другу, что с ними происходило все это время.
Молчун вздохнул с облегчением. Он знал, что в любом разговоре можно случайно обронить неосторожное слово, и тогда поминай как звали. Какое уж тут Черное дело, самому бы ноги унести.
Молчун взглядом показал Димке на весла. Кноп перехватил этот не очень-то добрый взгляд, сказал «Минуточку!» и прыгнул в воду. Он добрался до шара и вернулся уже с куском полотна.
– Сейчас сделаем парус. Вместо мачты приспособим весло, а второе будет вместо руля.
Когда все было готово и парус поднят, лодка заметно прибавила ход.
Впервые за день путешествия Молчун улыбнулся. Отличную штуку придумали потерпевшие. И как все просто – сиди теперь себе и рули.
– А куда мы, собственно, путь держим? – спросил Колдуита вдоволь наговорившихся приятелей.
– Прояви инициативу, это твой тридевятник, пускай расскажет.
– Спасибо за совет! – Колдуита подсел к Молчуну. – Извините, не знаю вашего имени, но нам хотелось бы знать, куда держит путь эта лодка?
Он переспросил акульку целых три раза, но ответа так и не услышал. Да и как он мог услышать слово от самого Молчуна, который был непоколебимо уверен, что молчание – золото?
– А может, он немой? – предположил Левушка.
– Может, у него болят зубы, и поэтому он не может говорить? – добавил Кноп.
– А что если он просто хитрит? – насторожился Колдуита.
– Я знал одного такого молчуна. Молчал, молчал, а потом стибрил мое лучшее поэтитотворение. И вообще меня смущает его… э-э.. физии-о-номия. Когда мы к нему за спасением залезли, она была кислая, когда вас на борт принимали – она стала грустная. А сейчас вообще ничего не выражает.
– Ты стал очень подозрительным после падения!
– А ты, Дима, не знаешь молчунов? Тогда сам спроси его, куда мы плывем?
Слушая эту перепалку, Молчун проклинал себя за то, что не удрал с места падения мальчишек, а взял их на борт. Если он не выполнит Черного дела, домой лучше не возвращаться. А как все хорошо начиналось! Какая карьера светила ему в будущем!
– Да все очень просто, он не понимает вашего языка. Молчун усмехнулся. Это он-то, Акулька-Молчун, не понимает?! Да он потому и пошел в Молчуны, что все прекрасно понимал и ему не нужно было много говорить при этом.
– Ладно, сейчас проверим. – Колдуита приблизился к Молчуну почти вплотную и заорал так, что перепугались все: – Говорита – не молчита, из терпенья не выводита! Понита или не понита!?
Молчун продолжал молчать, хотя был страшно напуган этим карамелькой.
– Видишь, не понита, – не утерпел сказать свое слово Димка. – И перестань орать, как резаный. У тебя что, проблемы?
– У нас тут, кажется, у всех проблемы, – обиделся Колдуита, но затею свою не прекратил. Он снова приблизился к Молчуну почти вплотную и стал его гипнотизировать.
– Ox, вижу, он притворита, притворита, – запричитал Колдуита.
Молчун грустно исподлобья посмотрел на ораву мальчишек, потом вдруг вскочил и стал говорить. От долгого молчания слова вылетали из него, как пулеметные очереди.
Кноп и Левушка, естественно, ничего не поняли.
– Постой, Димка, чего он лопочет?
– Я и сам с трудом его понял. Значит, так, его послали поймать опасного Любимчика, который втерся в доверие к правителю страны и хочет теперь занять его законный стул, тьфу ты, трон то есть.
– Мы должны помочь этому парню, – сразу же сориентировался Кноп.
– Любимчик должен быть остановлен и перевоспитан, – добавил Левушка и громко расхохотался. – Ой, умора! Любимчик?! Это правда или не правда?
– Правдушки, правдушки, – опять затараторил Молчун.
– Смотри-ка, я тоже понимаю, – обрадовался Кноп. – Он говорит правдушки – значит, правда. Предлагаю бороздить море, пока не отыщем наглеца Любимчика. Все согласны?
В ответ послышалось дружное «ну, само собой!».
– Я прошу доверить мне самую большую и опасную часть нашей помощи, – попросил Димка. – Потому что я очень виноват перед правителем Акулии. Перед нашим отлетом меня посетил Катапумстер, посол Акулии в Карамелии. Он хотел установить мир между двумя государствами и просил передать Акульке-13 важное послание, в котором описал, что надо сделать, чтобы перемирие наконец состоялось. И вот письмо пропало. Наверное, утонуло, когда мы упали в Теплое море.
– И ты ничего не сказал мне о визите Катапумстера?! – воскликнул Колдуита. – Да ведь это самый коварный акулька во всей Тридевятой земле. Верить ему нельзя! А известно тебе, о чем писал он в своем послании?
– Чужих писем не читаю, – ответил Димка.
Назревала ссора, которую остановил Кноп:
– Стоп, ребята, чего спорить, раз письмо все равно утонуло. Нам нужно торопиться, я здесь впервые и ничего не знаю о здешних течениях, ветрах и температурах. А если шторм? А если ураган? Давайте-ка за дело.
И все дружно взялись за работу. Никто не хотел попадать в ураган или шторм.
Молчун разместился на корме. Ему доверили управление лодкой. Кноп и Левушка налегли на весла, чтобы лодка шла быстрее. Колдуите предложили следить за горизонтом, не появится ли там Любимчик. А Димка смотрел то вправо, то влево, чтобы не пропустить Любимчика с бортов.
Коське очень хотелось есть. Он даже попробовал пожевать веревку. Рыбалка ему уже изрядно надоела, а акулы, которые прихватили крючок, сработанный Коськой по всем правилам рыбацкого искусства, и не думали уставать, время от времени они тащили лодку, куда им заблагорассудится, и Коська уже подумывал, не отрезать ли веревку.
