Но у меня были теперь другие сведения. Я надеялся, что она пойдет к Джошу Джонсу, но она этого не сделала. Самого же Джонса нигде не было видно, ни на яхте, ни на набережной.
Выпив, я пошел к Гленде. Она сказала, что полковник занят. Я отдал ей состряпанный на машинке рапорт:
– Как я уже говорил, похоже, абсолютно ничего.
– Но все же продолжай, – распорядилась Гленда. – Вдруг что и случится.
– Например, конец света? Кстати, Гленда, хочу напомнить, что мне пора в отпуск.
– Только когда закончишь это дело.
– Ладно, этого можно мне не говорить.
Я вернулся к себе.
Чик уже собирался уходить.
– До скорого, приятель! – сказал он. – Завтра за ту же лямку.
– Что за вопрос? А ты смотри не напейся. Когда он ушел, я стал убирать свой стол и решил, что надо повидаться с Бертой. Проверил бумажник, чтобы посмотреть, на что я способен. У меня оставалось чуть меньше ста долларов, а продержаться нужно было еще восемь дней. Может, на этот раз Берта будет не склонна шиковать? Только вряд ли.
Я потянулся к телефону, но он зазвонил сам.
– Да, Барт Андерсен, агентство Парнэлла, – отозвался я.
– Это Лу Колдвэлл. Мне надо с вами встретиться. Срочно. Кто к кому приедет – вы ко мне или я к вам?
Я насторожился. Лу Колдвэлл был агентом Федерального бюро расследований. В городе у него была контора, но он в ней почти не показывался. В Парадиз-Сити ФБР делать было нечего. В основном работать Лу приходилось в Майами.
– У меня назначена встреча, Лу, – сказал я. – А завтра нельзя?
– Ни в коем случае! Я же сказал – срочно.
– В чем дело-то?
– Речь идет об отпечатках пальцев на той зажигалке, которую вы нашли. Гарри Мэдоуз послал их в Вашингтон. Они там чуть со стульев не попадали. Так вы ко мне или я к вам?
Я не колебался ни секунды. Если Гленда увидит Колдвэлла, она потребует, чтобы я объяснил, зачем он ко мне приезжал.
– Жди меня, Лу, я буду у вас через десять минут. – И я повесил трубку.
Ну теперь, размышлял я, надо вести себя крайне осторожно. Значит, мой хиппи опознан. Раз в Вашингтоне падают со стульев, он, выходит, птица высокого полета. И мне снова припомнились слова Берты: “Я бы пригляделась к этим богатеям, на кого ты работаешь, и взялась бы за кого-нибудь из них”.
"Держи ухо востро, Барт”, – внушал я себе, спускаясь на лифте в гараж.
Лу Колдвэлл поджидал меня в своей тесной запущенной конторе. Высокий, лет этак сорока, в волосах уже пробивается седина, челюсть квадратная – сразу чувствовалось, что он – крепкий орешек. Время от времени мне случалось сыграть с ним в гольф, я всегда старался поддерживать хорошие отношения с полицейскими и с ФБР. Пожимая ему руку, я посетовал:
– Сорвали мне свидание, но дело всегда прежде всего.
Лу пригласил меня занять место в кресле, а сам сел за стол.
– Так вернемся к этой зажигалке…, где вы ее нашли? И почему решили проверить на ней отпечатки? – Лу подпер подбородок кулаками и смотрел на меня не слишком дружелюбно.
Но по дороге к нему я уже подготовил свою версию. Я не собирался рассказывать ни о пиратских островах, ни о Нэнси.
– А что тут такого заковыристого?
– Бросьте, Барт. – По тому, как резко прозвучал его голос, было ясно, что шутить не время. – Где вы взяли эту зажигалку?
– Закончил работу и решил прогуляться по набережной, я знаю там кое-кого.
– А что за работа?
– Очередное задание. Хотите узнать подробности, обратитесь к полковнику. Он вас пошлет подальше.
– Барт, дело серьезное, – однако голос Колдвэлла смягчился. – Ну хорошо, допустим, вы просто оказались на набережной. В какое время?
– Пришел туда часов около девяти. Потрепался с Элом Барни, угостил его пивом, потом пошел в торговую часть. Поглазел на корабли, потом собрался выпить еще пива и идти домой, как вдруг, откуда ни возьмись, появился этот тип. Я как раз хотел закурить сигарету, а он поднес мне огонек – ту самую зажигалку, о которой вы говорите.
– Минутку! Давайте поточнее. Этот тип… – Лу придвинул к себе блокнот и взял ручку. – Как он выглядел?
– Среднего роста, коренастый, зарос бородой, волосы густые, темные, давно не стриженные. В джинсах и майке.
Колдвэлл все записал, потом открыл стол, вынул оттуда папку, вытащил из нее блестящую фотографию и перекинул ее мне:
– Он?
Я вгляделся в фотографию. С нее смотрел молодой парень лет двадцати пяти, с гладко выбритым лицом, коротко подстриженными черными волосами, четкими чертами лица и узкими злобными глазками. Глаза-то и выдали его. Это был мой хиппи.
– Похож… – Я изобразил неуверенность. – Ведь было почти темно, и у того лицо заросло бородой и волосы были длинные…, но впрочем… Словом, поклясться не могу, но вроде похож.
Колдвэлл придвинул к себе фотографию, пририсовал к лицу на портрете бороду, удлинил волосы и снова толкнул карточку ко мне.
Теперь сомнений не оставалось. Это был мой хиппи.
– Опять же поклясться не могу, но почти уверен, что это он.
Колдвэлл глубоко вздохнул:
– Так, продолжайте.
– Просто меня заинтересовало, кто он, – сказал я. – Я в гавани многих видел, но его не знал. Он все время озирался, и чувствовалось, что насторожен, будто боится, не следят ли за ним. Он спросил меня, не знаю ли я, какие суда ходят на Багамы. Я сказал, что не знаю, но, наверно, знает Эл Барни, а его он найдет в “Нептуне”. Я предупредил, что этот разговор будет стоить ему пары бутылок пива. Он что-то пробормотал и пошел дальше. Подошел к “Нептуну”, потоптался, потом вроде раздумал туда заходить и исчез вовсе. А там, где он стоял, я нашел эту зажигалку. Видно, у него карман был дырявый. – Я выдал Колдвэллу свою самую хитрую улыбку. – Ну а я же недаром сыщик, я и подумал, не в розыске ли он числится. Ведь из Нассау пробраться морем в Гавану дело нехитрое. Верно я говорю? Колдвэлл кивнул.
– Вот я и отнес Гарри зажигалку и попросил проверить отпечатки. Остальное вы знаете.
– Да… Гавана… Насчет этого вы, может, и правы, – задумчиво заметил Колдвэлл.
Он протянул руку к телефону, набрал номер и навел справки насчет судов, плавающих в Нассау. Записал то, что ему сказали, поблагодарил и повесил трубку.
– “Кристабель” отплыла в Нассау сегодня утром. Это старое корыто ходит к островам два раза в неделю. Может, наш парень незаметно пробрался на борт. Молодец, Барт. Я передам его приметы по телеграфу. В Нассау его опознают. Ловко сработано. – Он снова потянулся к телефону. – Он был один?
– Когда со мной говорил, с ним никого не было. А что, должен был быть кто-то еще?
