– Вообще-то, я себя чувствую как рождественская елка на прогулке.
– Надо было тебя предупредить, что лучше прийти в пижаме.
Я отдала Матильде бутылку шампанского средней цены и с восторгом вдохнула запахи, витавшие в кухне.
– Клодетт приготовила отличную индейку, – сказала Матильда.
Клодетт постоянно жила в Особняке. Она была не только помощницей, подходящим для общества С.Е.К.Р.Е.Т. человеком – осторожным и благоразумным, – но и великолепной кулинаркой. Войдя следом за Матильдой в кухню, я увидела, что огромная электрическая духовка еще не выключена, а на сосновом столе уже стоит корзинка с сухариками, супница и большая миска с салатом.
– Когда я была здесь в прошлый раз… – начала я, но не закончила фразу, потому что в этот момент в кухню вошел Джесси – вошел из той самой двери, за которой начала осуществляться моя четвертая фантазия: секс со знаменитостью и оральный секс… в то время как на плите кипела огромная кастрюля с гамбо.
Джесси вытер влажные руки о рубашку.
– В прошлый раз, когда ты была здесь… И что? – спросил он, целуя меня в висок. – Ну, можешь не говорить. Я лучше сам представлю. Надеюсь, у тебя сегодня хороший аппетит.
За последние два месяца я почти не видела Джесси. Время от времени мы обменивались эсэмэсками, неопределенно говоря о том, что неплохо было бы вместе посмотреть какой-нибудь фильм, но ничего конкретного не происходило. Мы оба были до нелепости заняты, но прежде всего я просто не хотела слишком много знать о деятельности Джесси в обществе С.Е.К.Р.Е.Т. Проблема была в том, что, хотя помощь в осуществлении фантазии Соланж отвлекла мои мысли от Уилла, она в то же время вернула их к… сексу.
И теперь, когда справа от меня сидел Джесси, выглядевший соблазнительно в красной рубашке с закатанными рукавами, открывавшими его татуировки, с зачесанными назад волосами, с чисто выбритым лицом, мне было весьма трудно не бросать на него взгляды украдкой. Я вертелась на месте, наблюдая за движением его челюсти, когда он жевал. Черт побери, он был так сексуален! Я и забыла, как мне нравилось смотреть на то, как он ест. Джесси работал с едой, он испытывал к ней особые чувства и сам был весьма аппетитным мужчиной.
После ужина Джесси налил еще вина сначала Матильде, потом мне, а уж потом заново наполнил собственный бокал.
– За Рождество, – сказала Матильда, поднимая свой бокал. – Может быть, мы всегда будем находить утешение в обществе друг друга.
– И за бывших возлюбленных. Пусть они всегда живут в наших сердцах, – добавил Джесси, – даже если их нет в наших постелях.
Я почувствовала, что краснею.
– Джесси Тернбул, да ты пьян! – выбранила его Матильда. – Это совсем не праздничная тема. Немедленно извинись перед Кэсси!
– Перед кем? – переспросил он с усталой улыбкой на лице. И, не ожидая дальнейших слов Матильды, он повернулся ко мне и положил ладонь на мою руку. – Кэсси, прости меня, я немножко перебрал и сказал грубость. Я не хотел тебя обидеть.
– Я приготовлю кофе, – заявила Матильда, вставая из-за стола.
Я посмотрела на Джесси, который вдруг как будто разволновался.
– Эй, с тобой все в порядке? – шепотом спросила я.
Джесси не мог ведь огорчаться из-за нашего разрыва, если это вообще можно так назвать, или мог?
– Я в порядке, но думаю, мне пора. Матильда, передай Клодетт: ужин был просто изумительный.
Я ожидала, что Матильда попросит его задержаться, по крайней мере на кофе. Но она просто вызвала лимузин.
– У меня грузовик.
– А у меня твои ключи от него, – ответила Матильда. – Получишь свой грузовик завтра. Спокойной ночи, Джесси.
Джесси встал, потянулся, поцеловал нам обеим руки, пожелал спокойной ночи и ушел, не добавив больше ни слова.
– Он как-то уж очень напряжен, – заметила я.
– Ну, вино не уменьшает чувство обиды, – ответила Матильда, ставя на стол турку с кофе.
– Но мне и в голову не приходило, что он до сих пор так… раздосадован.
Матильда одарила меня теплой улыбкой:
– Ты знаешь, Кэсси, я не люблю сплетни. А болтовня о только что ушедшем госте сродни им.
Я все поняла. Матильда была права, конечно. Я сменила тему:
– Матильда, я бы хотела кое-что с тобой обсудить. Это насчет Уилла. И нового ресторана. – Я рассказала ей, что Уилл настоял на том, чтобы назвать ресторан моим именем. – Вот так. И я приняла решение. Я хочу вложить в него деньги. Я хочу участвовать в этой игре. У меня есть деньги, что я получила по страховке Скотта. Они вложены в другое, но их нетрудно будет изъять. Ты деловая женщина. Что ты об этом думаешь? Не совершаю ли я глупость?
Матильда хорошенько подумала над ответом:
– Я полагала, что эти деньги ты отложила на старость, Кэсси. Это ведь все, что у тебя есть. А от ресторана нелегко добиться хорошей прибыли, даже в лучшие времена. Есть и менее рискованные способы вложения денег.
– Я знаю, но…
– А что будет, если ресторан прогорит? Как тогда тебе прожить?
– Он не прогорит. Если я вложу в него деньги, то уж все силы приложу к тому, чтобы он стал прибыльным.
Матильда засмеялась:
– Мне очень не хочется этого говорить, но, зная тебя, думаю, так оно и будет. Однако прошу тебя, поступай так ради себя самой, а не ради Уилла. Он будет полным дураком, если откажется от твоего предложения.
Я обняла Матильду и поблагодарила ее. Теперь мне оставалось только убедить Уилла.
* * *
В День подарков, когда мы с Клэр чистили новенькие серебряные приборы для ресторана, мои мысли были заняты тем, как изложить Уиллу мое предложение. Я все больше сближалась с Клэр; она сейчас переживала некую романтическую драму у себя в колледже – из тех, через которые проходят все подростки.
– Нет. Оливии нравится Бен, только она думает, что он нравится мне просто потому, что мы с ним как-то занимались сексом, ну, всего разок. Ну ладно, два. Но он мне не нравится! Ладно, он мне нравится как друг. И если ему нравится Оливия, то зачем ему болтаться возле меня? И почему я не могу поддерживать отношения с ним просто из-за того, что ему, возможно, нравится она? Это ужасно глупо! А все девчонки на меня злятся. Но если им так уж обязательно на кого-нибудь злиться, почему бы им не заняться Беном, не выдать ему по первое число за то, что он занимается сексом со мной, когда ему нравится Оливия?
– Вообще-то, звучит довольно путано, милая, – только и смогла ответить я.
Я все еще смотрела на Клэр как на ребенка, думая, что ее проблемы яйца выеденного не стоят. И честно говоря, мысли у меня были заняты другим. Я глянула на часы. Было уже почти четыре. Я согласилась встретиться вечером с Джесси, поскольку утром он позвонил и весьма неуклюже извинился за свою пьяную выходку в Особняке накануне вечером. Мне было интересно, не подтолкнула ли его к этому Матильда?
