– Я совсем не хотел вмешиваться, – сказал он. – Просто твой телефон постоянно звонил, и я подумал…
– Ты ничему не помешал. Мы просто говорили о Клэр. И все.
– И как она?
– Неплохо. Лучше. Да. Не уходи вот так, а? Вернись. Зайди, выпей пива.
Я взяла его за край футболки и мягко потянула. Джесси и не подумал тронуться с места.
– Прямо сейчас не могу.
– Ты злишься.
– Нет, детка. Я не злюсь. Я просто реалист. – И с этими словами он направился к грузовику.
Он ехал сначала медленно, пока не повернул за угол, а потом сразу набрал скорость, оставив за собой шлейф пыли.
Глава одиннадцатая
Соланж
По крайней мере дважды в год в Новом Орлеане проходили премьеры фильмов, обычно тех, которые здесь и снимались. Желая привлечь кино– и телемагнатов, штат предоставлял для них весьма выгодные скидки по налогам. Но даже когда я была намного моложе и глупее, то оставляла без внимания подобные события, хотя вроде и было очень интересно увидеть знаменитостей на красной дорожке. Мне хотелось считаться серьезным журналистом, а тут легко было скатиться на уровень «дамского репортера», кропать фривольные истории и выглядеть пустышкой или, что еще хуже, «гламурной пташкой». Поэтому когда мне предложили взять интервью у некой звезды, прибывавшей в город на премьеру его фильма, я не просто сказала «нет», я рявкнула нечто неприличное и ушла с летучки.
Дениз выскочила за мной, втолкнула меня в мой кабинет и захлопнула за нами дверь. Она была вне себя.
– Соланж, это невозможно! Он… Он же попросил именно тебя! Он читал все твои статьи, когда ты расследовала цементное дело, они как раз тогда снимали здесь фильм. Это же эксклюзивное интервью! Или ты его возьмешь, или никто из редакции новостей!
– Ах вот как? Он выбрал меня? Ну, подумать только, просто изумительно! – Я почти визжала.
– Я знаю, это так, – кивнула Дениз, словно и не заметив моего тона.
– Я сказала «нет»! – И я занялась бумагами на своем столе.
– Соланж Фарадей, ты знаешь, я твоя большая поклонница. Но если ты думаешь, что одно-единственное интервью с пылким и умным актером может испортить твою карьеру, значит ты не слишком уверена в себе.
– Устами младенца… – пробормотала я. И перестала ворошить бумаги. Гас пока оставался у отца. Я могла бы это сделать. Но… – Разве что при определенных условиях, – сказала я.
Я объяснила Дениз, что не стану говорить с актером только о кино или о его бесконечной любви к искусству. Мне также совершенно наплевать на то, с какой из итальянских или британских актрисочек встречается сейчас кинозвезда, не говоря уже о том, почему он никогда не был женат. Я предполагаю полностью исключить из интервью его личную жизнь и поговорить о политике, о широко известной филантропической деятельности актера и о его взглядах на безразличие граждан к выборам. То есть буду говорить о том, что интересно мне самой.
– А ты пойдешь со мной, чтобы отвлекать его агента, – добавила я, и Дениз даже не попыталась скрыть свой восторг. – Я не разговариваю с агентами.
Когда начался день, я весьма неохотно выбрала коралловую губную помаду и очки в самой нелепой оправе, а блузку застегнула до самого горла, надеясь, что такая внешность даст актеру понять: «Я не из тех, кто гоняется за знаменитостями. Я здесь ради статьи, а не ради звезды».
Джазовый фестиваль должен был начаться лишь через две недели, но в отеле «Риц» уже был настоящий сумасшедший дом. Дениз, впрочем, действовала весьма умело, проводя меня и команду сквозь толпу народа с фото– и кинокамерами и, как всегда, добиваясь того, чтобы мы заняли наилучшую позицию в очереди, то есть оказались практически последними, что давало возможность ухватить немного лишнего времени для интервью.
Когда подошла наша очередь, агент высунулась из двери номера звезды и выкрикнула мое имя так, словно мы стояли в очереди в бесплатную поликлинику, причем произнесла его на свой манер: «Со-ЛАНГ».
– Понимаешь теперь, что я имела в виду, – сказала я Дениз. – Деморализация.
Прежде чем мы успели настроить звуковую дорожку и баланс цвета, звезда лениво вошла в гостиную номера; актер был одет в щеголеватый костюм, его знаменитые волосы цвета соли с перцем были зачесаны назад, на лице играла задумчивая улыбка, подбородок с ямочкой выглядел дразняще, а голос, когда он заговорил, прозвучал удивительно чисто. Он чувствовал себя совершенно свободно.
– Мисс Фарадей, это честь для меня, – произнес он, и его глаза при этом смеялись. – Спасибо, что согласились на интервью. Я знаю, обычно вы таким не занимаетесь.
То, что случалось потом, стало полной неожиданностью: я покраснела! И моя реакция была настолько внезапной, что ее невозможно было скрыть, и мне пришлось просто постараться не смотреть на Дениз, чтобы не показаться полной ханжой.
Суть харизмы в том, что ее невозможно подделать. Фальшивая харизма сразу разрушается при близком контакте. Мне приходилось брать интервью у многих политиков, включая Билла Клинтона, когда тот был губернатором соседнего с нами штата, и я хорошо знала разницу между истинной харизмой и ложной. Так что позвольте мне сказать: несмотря на его действительно сильное обаяние, Билл Клинтон и в сравнение не шел вот с этой кинозвездой. Этот человек имел огромную притягательную силу. Вам хотелось буквально не отрываться от его темных глаз, хотелось провести пальцами по невероятно густым волосам. Я осторожно пожала руку звезды, а потом он представился моей команде, как будто они не знали, кто он такой.
Мы уселись друг напротив друга, и оператор поднял большой палец, подавая мне знак: «Готовы».
После обязательного вступления, то есть нескольких слов о фильме, премьера которого должна была вот-вот состояться, и о том, как здорово было снимать его в Новом Орлеане, и прочего бла-бла-бла мы перешли к обсуждению любимой темы звезды: как найти надежных людей для политических дел.
– Но вы говорите о том, что вас самого явно не интересует. Вы сами не хотите куда-нибудь баллотироваться?
– Ну, у меня слишком бурная история, – ответил он, то скрещивая ноги, то ставя их рядом одну с другой. – Я бы не выдержал той проверки, какой подвергаются кандидаты, а я терпеть не могу зря тратить чужое время.
– Вряд ли в вашей истории больше грязи, чем в истории Клинтона. А его переизбрали на второй срок.
– Верно. Он выскочил из той истории относительно невредимым. Чего не скажешь о тех женщинах, что появлялись в его жизни.
Актер одарил меня прославленной на весь мир нахальной усмешкой, расстегивая манжеты своей рубашки. Я же то и дело переставляла ноги то так, то эдак, как можно крепче сжимая бедра. Прекрати! Не веди себя как слабоумная!
– Вы хотите сказать, что слишком богатая сексуальная жизнь делает вас непригодным для политики?
