— Выпить хочешь? — спросил он и опять улыбнулся.
— Нет. Нервничаю, с утра голодная, боюсь с одной рюмки
упасть.
— Морить тебя голодом я не собираюсь, а когда
нервничаешь, выпивка на пользу. Расслабишься, повеселеешь.
— Не с чего, — вздохнула я.
— Аркаша рыпаться не станет, — убежденно сказал
Ленчик. — Я бы не стал. — Тут он поднялся и вышел из комнаты, а там
послал кого-то из своих мальчиков в ресторан.
Потом вернулся, устроился в кресле, посмотрел на меня так,
что я краснеть начала, и повторил:
— Я бы не стал.
— Тебе лет сколько, двадцать семь? Аркаша на тридцать
годков старше. Он мудрый, он знает: за деньги все купишь.
— Не ценишь ты себя, Ладушка, — покачал головой
Ленчик.
— Аркаша на меня сердит за то, что бросила, за то, что
с сыном его живу. Да и ты хоть и смотришь с улыбкой, а в случае чего отправишь
меня дорогому другу частями и глазом не моргнешь. Так что ценить я себя ценю,
но не переоцениваю.
— Правильно, — согласился Ленчик. — Я всегда
считал тебя умной.
— Твое мнение для меня ценно, — серьезно кивнула
я.
Вскоре вернулся парень, посланный в ресторан, быстро накрыл
стол и исчез. Мы выпили, и я с аппетитом принялась за еду, Ленчик вилкой в
салате ковырял и с удовольствием поглядывал на меня. Спросил неожиданно:
— Как думаешь, он согласится?
— Надеюсь, — подумав немного, ответила я. — В
моем возрасте умереть обидно.
— Не бери в голову, — улыбнулся он, протянул руку
и коснулся моей ладони. Я поспешно ее отодвинула.
— Зачем сюда приехал? — спросила я с
любопытством. — Неужели чтобы со мной поболтать?
Он засмеялся.
— Была одна мыслишка, теперь не в счет… А что, если нам
с тобой подружиться, Ладушка?
— Может быть… завтра, но не сегодня. Дружат на равных,
а сегодня я ничто. Налей-ка еще…
— Все-таки ты себя не ценишь…
— Это мы уже обсуждали. А свою жизнь я выторговывать не
берусь: нет у меня ничего такого, что бы ты задарма взять не смог. Конец
торговле.
— Баб насиловать не в моем вкусе…
— Значит, уроду своему кинешь…
— Больно жирно для него. За твое здоровье, Ладушка…
Мы выпили. Он опять мою руку сграбастал и сказал, заглядывая
в глаза:
— Ты не бойся.
Мне это показалось занятным, я улыбнулась и ответила:
— Не сердись, но я и вправду не боюсь. Аркаша тебе
много чего задолжал, я думаю, вы поторгуетесь и договоритесь. Зачем тебе меня
убивать?
Кое-что я могла бы добавить, существенное, но Ленчик умный,
а умных пугать не стоит: себе дороже. Он все понял правильно, руку отпустил,
засмеялся весело так и даже кивнул пару раз.
— А знаешь, Ладушка, — сказал, когда смеяться ему
надоело, — мы б с тобой и вправду подружились.
— А что нам мешает? Ты мне всегда нравился, —
кивнула я, и, кстати, сказала правду.
Внешне Ленчик выглядел обыкновенно: и рост не бог весть
какой, и лицо красой не блистало, но глаза живые и умные, а повадки
змея-искусителя. Глядя на него, я иногда задумывалась — каким он должен быть
любовником? Такое направление мыслей для меня необычно и само по себе говорило
о многом.
Еще с полчаса мы, можно сказать, играли в молчанку: две-три
фразы, пауза, зато взгляды были весьма красноречивы.
— Признаться, — вдруг засмеялся Ленчик, — я
почти хочу, чтобы Аркаша отказался…
— Да? — подняла я брови. — Возможно, это было
бы занятно, но экспериментировать я не люблю.
Не успела я договорить, как в прихожей что-то грохнуло, да
так, что девятиэтажка вздрогнула и вроде бы даже вознамерилась рассыпаться, я
взвизгнула и вжалась в кресло. Ленчик вскочил, сделал шаг к двери, но передумал
и взглянул на меня, словно что-то прикидывая. Тут опять грохнуло, кто-то дико
закричал, раздались выстрелы, а потом пошла матерщина, и среди всеобщего воя я
узнала голос Лома. Ленчик извлек пистолет и шагнул ко мне. Я покачала головой и
сказала с улыбкой:
— На балкон. Я запру за тобой дверь.
Шум и возня в прихожей понемногу стихали, но Лом все еще
высказывался, то повышая голос, то переходя на ласковый шепот. Наконец пнул
ногой дверь и появился в комнате, как видно, разделавшись со всеми своими
врагами. Не виделись мы с ним давно, потому что я к этому не стремилась, но
сейчас, похоже, подворачивался подходящий случай наладить отношения. Я вскочила
и, выдав счастливую улыбку, мяукнула:
— Ломик…
— Здравствуй, Ладушка, — пропел он с какой-то
пакостной интонацией и так на меня взглянул, что я сразу поняла:
взаимопонимание отменяется.
— А меня здесь заперли, — на всякий случай
сообщила я и добавила:
— Как ты меня нашел?
— Повезло тебе, красавица моя. Святов видел, как тебя
Мясо в машину запихивал, вот и проводил… Идем, Ладушка, заждался папуля, и
щенок твой зубами клацает, так что треск по всему кабаку. — Он подхватил
меня за локоть и вывел из комнаты, чему я не препятствовала.
В прихожей топтались парни, человек пять. Двоих я знала и
молча кивнула им. Мы быстро покинули квартиру. Парни спускались по лестнице, а
мы с Ломом в лифте. Смотрел он на меня с усмешкой, глаза полыхали, и по всему
было видно, что у него ко мне имеются большие претензии. Я прикидывала, что бы
такое ему сказать приятное, и тут заметила, что Лом в своем лучшем костюме. В
сочетании с автоматом, который он сейчас спрятал под широким плащом, наряд
выглядел диковинно; конечно, белое кашне тоже присутствовало. Я усмехнулась и
ласково спросила:
— Ты не в гости ли собрался?
— Очень я торопился, Ладушка. Как узнал, в чьи руки
красавица моя попала, так и бросился к тебе без оглядки. Папуля сильно
переживал…
— Папуля? А ты?
— А про меня и разговору нет. Я ведь с тобой еще не
закончил дела. — Свое заявление Лом сопроводил улыбкой, которую я решила
не принимать близко к сердцу. Да, дружбы с Ломом не получилось.
Аркаша выглядел неважно, может, не врал по обыкновению и
сердце в самом деле прихватило?
— Ладушка, — проблеял он и полез целоваться.
