— Так, — сказала Танька. — Хватит тебе
пялиться на красивую рожу своего мужа. Завязывай. Пора зарабатывать деньги.
— В проститутки не пойду. Брезгливая я.
— Не ходи. Пойдешь в содержанки.
— Чего ты городишь?
Танька закурила и сказала очень серьезно:
— Ладка, мужик у меня есть… Нам такие деньги никогда и
не снились. Я у него долго не продержусь, характер не тот, не умею я мужиками
вертеть, а ты баба железная, ты его до нитки оберешь. А я помогу. Ну что?
Мы посмотрели друг на друга, и я сказала:
— Как ты меня ему подсунешь, дура? Придешь и скажешь,
вот моя подружка, трахайте за деньги?
— По-умному сделаем. У меня и план есть.
— Какой план, Танька?
— Хороший план. В воскресенье придешь, познакомитесь.
Когда в воскресенье я увидела Аркашу, меня затошнило —
старше меня лет на тридцать, достает мне до уха, хотя рост у меня не бог весть
какой, плешивый, и рожа глупая-преглупая. Я улыбалась, вела себя скромно, к Аркаше
выказывала интерес. На кухне шепнула Таньке:
— Да есть ли деньги-то у него, по виду — лопух.
— Есть. Что я, родной подруге свинью подложу?
Посидели мы втроем очень мило, и я Аркаше понравилась, он
потом у Таньки про меня выспрашивал, а она, дурочкой прикинувшись, охотно
отвечала. Мы не торопились, Аркаше я глаза не мозолила, виделись всего пару
раз, но стараниями Таньки интерес ко мне поддерживался. Выбрали день, когда он
должен был прийти, я явилась на час раньше, и Танька мне сказала:
— Ладка, муж у тебя актер, за пять лет кой-чему ты у
него должна была научиться. Реви так, чтоб деревянного проняло.
И я заревела. Звонок в дверь, Танька открывать пошла, дверь
в комнату распахнута настежь, Аркаша на пороге с цветочками, а Танька ему:
— Извини, ради бога, не до гостей сегодня.
Аркаша увидел, как мой бюст ходуном ходит от горьких
рыданий, и в квартиру прошмыгнул.
— Что случилось? Почему Лада плачет?
Танька и из себя слезу выжала:
— Иди, Аркаша, не до тебя сейчас. — А он уже в
комнате.
— Лада, что с тобой?
— Отстань от нее. Тут такая беда. Ей завтра за квартиру
отдавать, собрали деньги, а у нее кошелек в троллейбусе украли. Мужу говорить
боится, половина денег в долг. Ох, голова раскалывается, что делать, не
придумаю.
Я реву еще громче, голову руками обхватив, а Аркаша бочком
ко мне.
— Лада, не плачь, я помогу. Дам я тебе денег.
— Что ты болтаешь, а? — говорит Танька. — Как
она тебе их вернет, что мужу говорить будет?
А Аркаша меня по коленочке гладит и ласково так говорит:
— Мы договоримся, Лада, договоримся.
На следующий день приехал ко мне в школу; я всю ночь на
кухне книжку читала, чтоб с утра помятый вид иметь, вышла из учительской,
головка набок, глаза опущены, а он мне конвертик.
— Вот, Ладушка.
Взяла дрожащей ручкой и сказала:
— Спасибо, Аркадий Викторович.
Через недельку он пригласил меня на дачу. Поехала. За свои
деньги Аркаша хотел многого, и я старалась, как могла, ублажала. Однако и
управляться с ним научилась быстро. Месяца не прошло, а я уже вертела Аркашей и
так и эдак. На деньги был он жаден, но против моего напора устоять не мог. Стал
интересоваться моей квартирой, к тому моменту было ясно, что никуда Аркаша от
меня не денется, увяз, и я сказала правду. Головой покачал, посмеялся и
похвалил:
— Хорошо, что не врешь.
Аркаша быстро шел в гору, а вместе с ним и я. Чуть что,
грозилась бросить к чертовой матери. Поначалу он боялся, а потом понял: деньги
я люблю до одури и никуда не денусь. Успокоился, ревновал больше для порядка, и
как ни странно, а верил мне. И я к Аркаше привыкла. Хоть и противны были его
потные ладошки, однако душа родная и дело общее; на свой лад я его даже любила.
Но и Танька была права — бабьего веку оставалось не так
много, и возле Аркаши я явно засиделась. Хотелось моей душе чего-то. Потому и о
Димке второй день думала, не то чтобы мечтала, а так, нет-нет да и вспомню,
улыбнусь.
В понедельник он мне позвонил в школу. Начал путано:
— Лада Юрьевна, это Дима, мы с вами в четверг
познакомились, у вас бензин кончился.
— Дима, — засмеялась я. — Неужели ты думаешь,
что я тебя забыла? Откуда звонишь? Я через час заканчиваю, может быть,
встретишь меня?
— Конечно, — а в голосе такая радость, кого хочешь
умилит.
Он был на машине ярко-красного цвета. Ничего подобного я в
жизни не видела.
— Неужели сам собрал? — ахнула я.
— Сам, — Димка даже покраснел от удовольствия.
— На такой красавице ездить страшно. — Я
нахваливала машину и Димку и смотрела ласково, а он волновался и явно не знал,
что со мной делать. Пришлось прийти на выручку.
— Дима, ты извини, я голодная, как волк. Может, заедем
куда, перекусим?
Поехали в ресторан, сидим, друг на друга смотрим,
разговариваем. Пришлось признать: Димка мне нравится. Есть в нем что-то такое,
от чего сердце сладко ноет и душа поет. А он мне все «вы» да «вы».
— Дима, — говорю, — я что, очень старая?
— Нет, — испугался он.
— А чего ты мне все «вы» говоришь?
Он улыбнулся.
— Не знаю. Вы… ты… как королева… я думал, такие женщины
только в кино бывают.
— Это все тряпки. Увидишь меня в халате, и я покажусь
такой невзрачненькой, что смешно станет.
— Невзрачненькой? — улыбнулся он. — Это слово
тебе не подходит.
На следующий день мы опять встретились, когда муж был в
театре. Летела как на крыльях, смех, да и только. Катались весь вечер по
городу, болтали, я улыбалась и смотрела по-особенному, а он мне на прощание
руку жал. Забавно.
На досуге я поразмыслила и решила, что пора показаться ему в
халате. Сама ему на работу позвонила. Фамилии его не знала, но дама я
настойчивая, потребовала Димку, слесаря. Нашли.
— Дима, — голос у меня ласковый, медовый, —
это Лада. Хочу тебя в гости пригласить. Как ты на это смотришь?
— А как же… — начал он и осекся. — Хорошо я на это
смотрю.
