— А живем мы сейчас… — Она многозначительно посмотрела на меня. — Это твой второй шанс, Лора. Второй шанс зажечь прежнее пламя — так что цепляйся за него обеими руками. Ты и так долго ждала. Ты как будто эмоционально… заморозилась, и наконец настало время вылезать из своей раковины, и… не теряй ни дня! — Забавно, Том сказал то же самое. — Carpe diem
[30]
! — весело добавила Флисс. — Расскажи мне — искорки уже были?
— В общем, да. Мне всегда было интересно, а что будет, если мы с Люком встретимся снова, — а теперь вот я точно знаю. Ощущения те же самые. Только теперь он разведен и у него есть шестилетняя дочь, а я… — Я сглотнула. Мне всегда трудно говорить о своей беде.
— А ты увидишь его снова, правильно? — закончила за меня Флисс. Повисла пауза. — Пожалуйста, скажи, что да, Лора. Перестань юлить. Я тебя знаю.
Мое сердце словно описало «мертвую петлю».
— Завтра вечером мы обедаем вместе.
Глава третья
В некоторых телевикторинах игроки заранее получают фору из той формы, в какой задается вопрос. К примеру, во «Властелине разума» Джон Хэмфриз спросит: «Классическая музыка: что означает термин «легато»?» вместо простого: «Что означает «легато»?». Или скажет: «История: когда был издан Вормсский эдикт?» вместо: «Когда был издан Вормсский эдикт?» Таким образом, участник получает долю секунды, за которую может настроиться на следующую тему и подготовиться к ответу. Но в «Что бы вы думали?!» такой возможности нет: вопросы сыплются как из рога изобилия — бум, бум, бум. «Богиней чего была греческая Геката?» (Подземного мира.) «К какому подсемейству относятся антилопы гну?» (Бубалы.) «Какая параллель отделяет Северную Корею от Южной?» (Тридцать восьмая.) «Какая река пересекает Пик-Дистрикт?» (Доув.) Мы делаем так, потому что так сложнее, к тому же это добавляет напряжения и динамики. Когда я шла по Лэдброук-гроув в пятницу на встречу с Люком, в моей голове вдруг возникла своеобразная экспресс-викторина: «Ты изменил мне больше чем один раз за два года, которые мы прожили вместе? Сколько подружек у тебя было после этого? Красива ли твоя жена? Насколько она умна? Насколько она успешна? Почему вы расстались?»
— Какая ты серьезная, Лора! — Вот и он, на углу Кенсингтон-парк-роуд, около «Е&О»
[31]
. Он чмокнул меня в щеку, задержал свое лицо рядом с моим, и я ощутила уже знакомый трепет. Когда-то я очень любила его. Когда мы входили в ресторан, я чувствовала его руку у себя на спине. И мое настроение поднялось.
— Я поначалу не так поняла тебя, — сказала я, когда нас повели к тихому столику в углу. — Я решила, что ты пригласил меня в «ИНО» послушать оперу.
— Туда мы пойдем в следующий раз. — Я почувствовала, как при упоминании следующего раза у меня потеплело лицо. — Хорошо?
Я едва сдержала улыбку.
— Посмотрим. — Я оглядела черно-белый интерьер с белым напольным покрытием и черными деревянными экранами на окнах. — Здорово.
— Ты никогда не бывала здесь с мужем? — Он говорил тихо и с почтением — как обычно делали все, говоря о Нике.
— Нет. Мы нечасто обедали вне дома. Было туго с деньгами.
— Он работал в благотворительной организации?
— Был директором «Суданиз» — маленького агентства поддержки предпринимательства.
— Это нелегкое дело. Он, наверное, был хорошим человеком.
— Был. — Я ненавижу разговаривать о Нике в прошедшем времени; это меня огорчает. — Он был хорошим человеком во многих отношениях.
— Я хотел написать тебе, — сказал Люк, разворачивая свою салфетку. — Я даже начал письмо, но ощущение было какое-то… не такое. Я просто не знал, что сказать.
— Не переживай, — сказала я, нервно улыбнувшись. — У многих людей та же проблема.
Выражение лица Люка говорило о том, что хотя ему и было интересно узнать о Нике, он боялся показаться навязчивым — и вместо этого решил спросить меня о родных. Потягивая шампанское, я рассказывала ему, что мои родители вышли на пенсию, переехали в Пекинские горы и открыли гостиницу, о том, как Хоуп добилась успеха и что она не хочет детей и счастлива, что у нее их нет, как и ее муж Майк. Потом я рассказала ему про Флисс.
— Я видел ее, — сказал он. — С коляской на Вестбурн-гроув.
— Они живут неподалеку.
— Я тоже — на Лонсдейл-роуд. Это такое людное место — не представляю, почему не встречал ее раньше. Думал даже поговорить с ней — ужасно хотелось узнать про тебя.
— Что же тебя остановило?
Он пожал плечами:
— Почувствовал, что делаю… не то. Я решил, что в твоей семье я персона нон грата.
— О, это не так… — солгала я.
— Правда?
— В общем-то… нет. Ты прав. Но все из-за того, что через неделю я должна была быть подружкой невесты на свадьбе у Фелисити…
— Я помню.
— А я была совершенно разбита.
— Боже мой!
— Рыдала на протяжении всей службы. — Я замолчала, пока официант раскладывал наш дим-сам по тарелкам. — Матери пришлось рассказывать всем, что я просто слишком растрогалась по случаю.
— Понятно.
— А когда Флисс бросила мне букет, я швырнула ей его обратно.
— Вот так да.
— Мне было очень плохо.
— Похоже на то. Смотри-ка. — Он расстегнул пиджак. — Видишь? — Он указал на рубашку. — Это чистый конский волос.
Я закатила глаза, потом улыбнулась:
— Чистое конское дерьмо, ты хотел сказать!
— И я еще ношу специальный кнут, для самобичевания. Если хочешь, можешь и ты попробовать. Но серьезно, Лора… — Он заговорил шепотом. — Может, забудем об этом — чтобы провести вечер приятно? Можно я просто скажу, что очень сожалею о своем поступке? Я понимаю, что это было сто лет назад и я тогда был молодым и глупым, но на тот случай, если ты до сих пор с трудом меня переносишь — а, как я вижу, так и есть, — я бы хотел попросить прощения от всего сердца. Я поступил как последний подонок тогда, в девяносто третьем. Ты не заслужила этого. Прости меня. Ну как — пойдет? — Всю мою затянувшуюся холодность как рукой сняло.
Я улыбнулась:
— Да. Спасибо. Пойдет. Еще как. — Я открыла свои палочки для еды.
— К твоему сведению, я заплатил большую цену. Ты просто собрала вещи и ушла. Игнорировала мои звонки. Вернула мне все мои письма. Твоя решимость вычеркнуть меня из своей жизни… впечатляла.
— Я ничего не могла с собой поделать. Не могла видеть тебя — рядом с ней. Вот так. — Перед глазами возник образ Люка, лежащего по грудь в пене в ванне в нашем доме, и Дженнифер Кларк, которая стояла — обнаженная — около раковины. Никогда не забуду выражение ужаса на ее лице, когда она увидела меня в зеркале…
